варваров" — и вот тут воспоминания снова путаются — то ли про советский мирный трактор, то ли про здоровый образ жизни. А может — обе. Надеюсь, не одновременно. А потом уже помню, что мы, уже внизу, на равнине, все же распрощались с приветливо на меня взиравшими Варенгами, причем память хорошо запечатлела Хуго, висящего на плече Витуса в столь же, если не более печальной кондиции, нежели я сам. Потом помню как девочки и Мора крайне заботливо помогали обеспокоенному Полу загрузить меня в экипаж, и всю дорогу меня всячески подбадривали и успокаивали. Вот примерно с этого момента голова уже начала болеть вполне штатно, предсказуемо и безопасно, а память более не распадалась на отрывки. Потому хорошо помню множество технических остановок для экстракции негодной закуски, и просто проветривания организма. К дому подрулили уже в намечающихся сумерках. Ярко выходные прошли, нечего сказать.
А дома нас ждал собакен. Он так радостно приветствовал всех, повизгивая, урча, подпрыгивая и метя хвостом как вертолет, что нам всем стало стыдно. И эта лохматая сволочь был откормлен едва ли не половиной привезенных с собой гостинцев. Хотя, подозреваю я — он не раз оставлял пост, дабы заохотить кролика за ручьем, и из ручья же напиться, ибо задний забор двора он преодолевает без особого труда. Но выражение радости и преданности были настолько яркими, что даже я не устоял. В общем, эту сволочь шерстяную загладили, закормили, зачесали пузо… Я уж снова стал расслабляться, как в ворота постучали. Явился Сэм, поздоровался со всеми, некоторое время оценивал мое состояние. Потом изрек:
— Йохан, ты б зашел потом, поговорить.
— На предмет, гражданин начальник? — с Сэмом мы вполне нормально общаемся, так что вовсе и не хамлю я ему, тем более не на людях же — Завтра в обед я непременно уже проснусь, и захочу пива… Как насчет?
— Сойдет, гражданин Йохан. Тем более я завтра и сам пивка с удовольствием, никакого начальства не предвидится. И, вот что еще… Соседи на собаку вашу жалуются.
— Ну?
— Спать мешает, орет по ночам.
— Врут, гады. Ни разу такого не было, с чего бы опять-то? Нам-то не мешает же?
— Ну, вчера полночи орала, говорят.
— Так нас вчера дома и не было. Загуляли, вишь.
— Вижу… Не было, говоришь? Тогда тем более завтра зайди, а теперь уж, пожалуй, тебе б отдохнуть пора… Бывай!
— И тебе удачи, начальник! — говорю ему вслед. Аниськин хренов… Ладно, сходим, поговорим, про пиво я почти не шутил, скорее даже вовсе не шутил, а серьезные дела на завтра планировать глупо. И насчет отдохнуть он совершенно прав.
Отдохнуть так сразу все же не вышло. Пересилив себя и тупую головную боль, совершил омовение, и выпил чаю. Подождал чутка — вроде усвоилась жидкость. Отправился почивать, предусмотрительно не ложась, а усевшись, подложив подушку под спину, потому как этот эффект центрифуги с школьных лет известен: только приляжешь, так не успеешь встать, а уж всю постелю заблюешь. Приготовился отойти ко сну, и тут дверь открылась, в комнату просочились девчонки. Подошли, по очереди в щеку меня чмокнули, сказав тихонько "Спасибо!", и убежали. Нет, ну вот что мне в итоге-то с ними делать? Ох, жизня моя бляцкая… И зачем же надо было так нажираться, кстати?
… Если так дело пойдет и дальше, то надо будет срочно искать какую-нибудь войну. Ох уж мне эти копрооративы, еще в той жизни изрядно поднадоели. И это мы еще стороной прошлись. Так вот и надобно в сторонке держаться… Абыр. На службу я заявлюсь в обед, не раньше, там только и рады будут скостить выплату за опоздание… А я нонеча печеньками отравился… Абыр!
Это я так рассуждаю, переползая трясущимися перебежками в сторону стройки. Ночь прошла относительно бессонно, утро не переставало быть томным, и к полудню я хотел убивать, сдохнуть и пожрать, но уже в себя. Однако экстракции прекратились, и не выказывали тенденции к возобновлению, Мора хлопотала на предмет очередной порции жирнющего говяжьего бульона — спецом с утра гоняла девок в лавку за мослами, и я решил заняться уже каким-то делом. К Сэму пойду попозже. Когда дойду до кондиции. Господи, мне б до будущей бани дойти…
На стройке все шло изрядно хорошо, отчего я нахмурился. Как мог, аккуратно и неторопливо, все проверил — нет, никакого подвоха. Странно. Баню возвели практически, осталось крышу крыть, да внутрянку ладить. Вышло неплохо, даром, что обошлось недешево, а все ж радует.
— Как будэмо крышу кыць, хазяин? — подходит бригадир. Паренек с характерным элбянским акцентом, состоятельный, неторопливый — они там все такие — Чарэпицу пакупац нада? Я тут у курсэ, де можна взяц незадорага… Нэ новая, правда што, но харошая… По палтара медцяка за аршин, нам двянацаць сажен надо, того ж отдадут разом за палтара сярябром…
— Откуда ж такое? — вопрошаю. Довольно дешево, а мы с ними поначалу договорились на то, что дранкой покроют. Надо б соглашаться, но по морде вижу — наебет же, че-то мутит — Хорошая ли?
— Харошая! — аж показывает, насколько харошая, руками разводя — Склад адин рацбирают, а брац мой там мусор вывозиц… на дарогу, в Вастоцной…
— Ага, — говорю. Дело ясное — везет, не спеша поди, а по дороге мусор сортирует, и нычит кирпичи и черепицу годную где-то по пути, чи в тарантасе, да набрал, видать, уже прилично. Ну, чому бы ни… Потому говорю ему: — Валяй, архитектор, ставь черепицу свою! Но деньги — по факту, вперед ни гроша не дам — и все до одной проверю, чтоб не треснувшая! Еще чего придумал, по глазам же вижу… Ну?
— Так эта… — аж шапку мнет, и по сторонам косит глазом — Вам жа, хазяин, гаварили — лавки нужны унутры? Штоб без смалы?
— Так.
— В парту… Знакомы адин работаец тама… Он гаварит — у него дубовая есц… Дацка палтара дюйма, не новая, но как новая… За доцку палтара сажени пяць медью…
— Ворованные? — сразу спрашиваю. Тут в потру всякое бывает, но можно же и попасться.
— Нееее! Ну… как… — смотрит честными глазами, как кот на колбасу — Не варованое, просцо продаец… навернае, рацбирают старый какой…
— Ясно. Я адреса дам, записку напишу. Там дед один. Злой. Когда бить тебя перестанет — расскажешь ему. Вот если он купит — все что есть, то мне бесплатно принесешь, сколько на лавки надо. А если откажется — мой тебе совет — и не связывайся, в тюрьме плохо. Усвоил?
— Да! — с радостью ответствует бригадир. Значит, точно ворованное. Давеча, кажется, Варенг-средний сетовал. что пролетели они мимо контракта на постройку чего-то там для флота? Доска сороковка, дубовая — это вполне и охотник может быть… Подорвем боеспособность ВМФ, ничего, город не обеднеет. А если Барт откажется — то лучше и не связываться… Осмотрел еще раз все — пора печника искать, пожалуй. Да и напоследок, ощущая тягость от жары и несовершенства бытия, окунулся в скудных одеяниях своих прямо, в новенькую купель. С матюгами выскочил обратно — водица в ручье весьма прохладная — и бегом до дома. Жить стало лучше, жить стало веселей, как говорил один дядя с большими усами гражданской наружности, и помирать я пока передумал. В теле такая гибкость образовалась. Бегом, трусцой ДЦПшника, до дома. Жирный бульон с перцем — самое то, что надо. И может даже остограммлюсь уже осторожно. А потом срочно в Якобочку, на оперативную встречу с Сэмом. А оттуда, благо форму заранее нацеплю — в Управу. А потом. может, навещу Хуго. Или нет, лучше не надо. Тогда — потом домой. и отдыхать…
… - Ты бы. Йохан, все же как-то поаккуратнее. То напьешься, и драку учинишь. то пьяный ночью гуляючи бандита подстрелишь — кстати, говорят, выздоровел он…
— Какой еще драко, начальник? — пивом поперхнувшись холодным, хрипло ему отвечаю — Тот кабан сам полез.
— Та я знаю! — Сэмэн лапой машет, пиво цедя через усы, словно кит.
— Ну вот. Он, кстати, приходил потом побакланить…
— Та тожы знаю…
— Донесли уже, паскуды?
— Проинформировали…
— Ну так и што ж?
— А все ж аккуратнее. Мне в околотке порядок нужен, тишина и покой. Тут и без тебя есть кем заняться.
— Так и занимайся. Нешто я чем мешаю дело охраны правопорядка и законности в отдельно взятом околотке?
— Ох, Йохан… Ты вот скажи, откуда у тебя столько денег-то?
— Нууу, начинается… Ты ж не по мытарским делам, Сэм…
— Та это я так… для себя… просто…
— Чего?
— Да вот по ночам ездишь в море куда-то…
— И?
— Нет, я ничего… Только ты б осторожнее, сейчас, говорят. в море демон знает что творится. Сам видел.
— Угу. И дальше что?
— Да ничего, я ж так. Обратно же — выходит, кто-то в дом к вам поди наведаться хотел, пока не было никого.
— Думаешь?
— Да похоже, Йохан. Может, решили тебя пощупать за вымя? Живешь-то ты не богато вроде, ан деньги есть, всякому видно…
— С войны осталось. трофеи. А раз хотят пощупать… придется отучить…
— Вот только без этого! Это тебе не зингарский квартал в Северной, тут у меня чтоб никакой стрельбы и взрывов! Ты уж как-то решай дела тихо!
— Ну, знаешь, начальник… То стращаешь злодеями, то тихо решай… Я ж в ландмилицких пока числюсь, на это все и спишут! Оформим как помощь вашим…
— В заднице у демона я такую помощь, как в Северной, видал! — фыркает Сэм — Ты уж, если что, просто меня предупреди. А мы все как надо…
— А коли не успею?
— А ты успевай! — прямо-таки с выражением "когда убьют, тогда и приходите", ответствует тот, допивая пиво.
— Слушай… — осеняет меня мысль — А может, это таки ваш этот… Рыбак? А? Если что — тут мне точно некогда будет…
— Не… — почти сразу отвечает Сэм — Не Рыбак. Так что не устраивай тут нам битву на переправах, о которой теперь в школе рассказывают. Обойдемся как-нибудь. А если что — зови сразу. Не умничай.
— Ага, понял я. Поумней меня люди есть, и то в турме сидят…
— Во-во…
Допил я пиво в невеселых раздумиях. Надо шо-то делать, раз такие дела. Но что тут поделаешь? Оглянулся — народу никого, Юми столы протирает, старый хрыч Пол за стойкой возится. Встал я. поплелся, Юми на меня посмотрела недоеными глазами коровы… Так, надо побыстрее, и валить отсюда, иначе у меня нервы, а после этого трактора я ж в себя неделю приходить буду, и стонать тоненько по ночам в кошмарах. Пробрался мимо, оценив все же визуально могучий круп, коим она ко мне явно случайно развернулась. Да… Надо сваливать. Только быстро с кабатчиком посоветоваться — уж он-то в курсе…