В общем, сей агитаторский талант кто-то в штабе подметил. Рота в действующем войске — всегда лакомый кусок, ибо отличный трамплин для карьеры или место выгодной передержки до пенсии. Потому оттуда Фалька сдернули. И не куда-то, но в штаб. Ясное дело, тут же снова поднялась волна субстанции известного вещества. Однако, именно в этот момент случилось какое-то военное недоразумение на рубежах Элбе, и туда от Рюгеля сформировали боевой отряд, на который и поставили Фалька. Благо, никто в это предприятие, не сулившее ничего кроме хлопот, не рвался. А этот с радостью согласился — все ж впервые в жизни отправился повоевать по-настоящему, а не гонять степняков и бандитов. Экспедиция, как и планировалось, не задалась, боевые действия вышли совсем не по уставу, а чорт знает как, снабжение было отвратительным, командование — глупым и несамостоятельным. Все как надо. В итоге Фальк схлопотал касательное в плечо, половина солдат померла от какой-то малярии — в общем, задание Родины было успешно выполнено. Все получили награды и выплаты, а ставший досрочно майором Фальк — ценный жизненный опыт.
А дальше — в штабе ему нашлась должность по профилю. стал он эдаким политруком, словом возжигающим сердца, а в добавку ко всему — и писателем истории славного воинства. Беда только в том, что балаболом Фальк не был, и кроме патриотического воспитания и прославления Рюгельского Городского Полка — он всерьез занимался и теоретическими изысканиями в вопросах военного дела. И тут-то он снова многим оттоптался по мозолям. но — он уже к тому времени сам был в чинах, и все обошлось склокой под коврами. Фалька никто подвинуть не сумел — ибо не нашлось на его место руководителя комитета по связям с общественностью более подходящего человека, но и по носу щелкнули, объяснив, что тактикой и стратегией есть кому заниматься. Впрочем — при этом на всяческие формальные и особенно неформальные собрания приглашают "дабы разбавить профессионализм свежими, пусть и сумбурными идеями".
Впрочем, эту всю историю штаб-полковника я знал в общих чертах, а больше смаковали его участие в последней войне. Увы, воинское счастье явно было не для него. Будучи инспектором от штаба он сопровождал в рейд какой-то спецназ, но по иронии судьбы, когда отряд разделился, и бОльшая часть ушла к Мирешу, где потом поимела вечную славу и девяносто процентов потерь, Фальк выбрал себе долю сопроводать другой отряд, должный обойти через горы и ударить с тылу. Увы, отряд вовремя пройти не смог, потеряв сорвавшимися в пропасть и утонувшими при попытке переправы полдюжины бойцов, а когда все же переправились и дошли до места — все уже было благополучно кончено. Вины полковника в этом ни малейшей не было, конечно. И в дальнейшем он все же поучаствовал в нескольких стычках, заслужив какой-то медаль. Ухитрившись при этом пролететь мимо куда боле престижных штабных награждений. Что стало даже поводом для ехидных насмешек — абсолютно не достигавших цели, ибо сам полковник по-настоящему боевой награде был рад-радешенек. В общем, хороший человек этот штаб-полковник Фальк, чего сказать. Счастливые сорок пять лет детства — есть чему позавидовать.
И вот угораздило меня ж познакомиться с этой достопримечательностью вживую… Ой, если узнает Аллерт… Ведь ни за что не поверит, что случайность…
… Дядькой энтот Фальк оказался прикольным. Я как-то думал, по рассказам, что это эдакий напыщенный поллитработник, "рот закрыл — рабочее место прибрано", надевающий сапоги на свежую голову. И первое впечатление с картинами такое было. Ан нет. Ну, есть у него особенность такая, излишняя искренность. И художества эти северокорейские ему по-настоящему нравятся. Ибо именно так в его понимании героизм и выглядит. Но не дурак, вовсе не дурак. Ой, зря его местные клаузевицы не принимают всерьез… Умный дядька, дело говорит, и понимает, об что речь. Ну а внешне, да и по манере общения, если привыкнуть к ораторскому гласу и штампованной речи — то симпатичный вполне. И держится не высокомерно, и выслушать рад, хотя поговорить горазд. На боку, кстати, почти как у Аллерта — потертая армейская кобура, чуть даже диссонирующая с общим образцовым видом. Явно неспроста, тоже поди талисман. И есть у меня уверенность — стреляет из своего пистоля Фаольк как положено, да и поди приемы армейского рукопашного, штыкового и сабельного боя умеет на отлично. Однако ж главное — это голова… Мы с ним поначалу обсудили живопись, пройдясь и по Залу Славы, обменялись кратко биографиями. Вернулись к картинам, где мне поведали, что это есть итоги битвы двух титанов кисти — мастера Ярга и мастера Арча. Двух непримиримых друзей и ведущих художников баталистов в городе. В Морском Собрании, как оказалось, эти баталисты, по совместительству являющиеся и маринистами, тоже ведут бои местного значения. Постепенно мы как-то незаметно перешли на обсуждение последней войны, уже чувствуя себя так. словно знакомы были и не первый день…
— Понимаете, Йохан, эта война выявила массу не то что недостатков… Это не недостатки, это просто вообще новые задачи для армии, для штаба! Вот Вы рассказали про валашские картечницы. Я, хотя и не оцениваю высоко качество этих поделок, но вполне понимаю перспективы. Но — в штабе смеются, указывая на то, что при таком расходе патронов обороняться сколь-нибудь длительное время невозможно. Невозможно, понимаете! А на предложение организовать подвоз боеприпасов — только смеются. Мол — зачем, если сотня солдат решает вопрос? А ведь даже у нас, не говоря об валашцах, временами острейше вставала проблема снабжения продовольствием частей! Не хотят видеть это, словно боятся признаться в том, что надо все менять! А в наступлении, видите ли, картечницы вообще неприменимы! Хотя валашцы пытались использовать их в конных рейдах. пусть и не вполне успешно.
— Кавалерия в этой войне, мне кажется, особой роли не играла — вякнул я, чтобы поддержать беседу — Больше пушкари, да саперы…
— О! Вы интересную тему затронули. Вы историю хорошо знаете?
— Эм… Вы имеете в виду какой период? — спрашиваю его в ответ. А то у меня в последнее время сложилось впечатление, что, благодаря урокам мастера Кэрра (Эх, все же, где ж его жизнь носит?), знаний по истории местной как бы и не поболее, нежели у большинства населения… — Насчет истории до Великой Войны — увы. Я б и рад что-то почитать, но то времени нет, то денег, то война то похмелье…
— Хм… Ну, история Старого Мира — это, пожалуй, отдельный разговор. Если Вам интересно, то у меня есть кое-какие книги, хотя, конечно, это не Брегенская библиотека… Но, сейчас — я имел в виду историю прежде всего военного дела Нового Времени.
— Ну… в общих чертах, конечно — отвечаю ему — Но, увы, боюсь что до Вашего уровня мне очень далеко.
— Я этим занимаюсь с… лет пяти, наверное — не скромничая но и не выпендриваясь улыбается Фальк — Так что — не переживайте, не многие знают этот вопрос лучше меня. Так вот… Развитие нашего военного дела идет по какой-то странной спирали. Точнее, ничего странного, конечно. Все логично и понятно. И даже предсказуемо.
— Да? Это интересно — говорю, а мне и впрямь уже интересно стало — И каковы же перспективы и пути развития?
— В Темное Время, как я могу судить, воевали исключительно тем, что осталось от Старого Мира. И самые первые годы Нового Времени — тоже. Сложно судить, слишком мало осталось документов, потому и время то — Темное. Но использовались и некие боевые машины, и самострельные картечницы, применялись во множестве тяжелые ракеты и отравляющие газы. Есть даже упоминания о летающих боевых машинах. Но — все это очень быстро пришло в негодность, или лишилось снабжения. И уже вскоре все боевые машины пошли на металл, картечницы забросили из-за износа и нехватки боеприпасов, даже винтовки многие пошли в переплавку. На какое-то время и войны почти прекратились, всем было не до того. И лишь спустя немалое время постепенно стало все возвращаться на круги своя. Вот только многие знания были или утрачены, или недоступны в реализации, и все стало приобретать знакомый нам вид. Еще было много старого металла, к которому, по правде-то сказать, относились недостаточно бережно, были старые книги и чертежи — которые тоже не сильно берегли, увы. Постепенно численность населения выросла настолько, что стало тесно, и вопрос войны снова обрел актуальность. Стали расти армии, стало налаживаться производство оружия. Винтовки, револьверы, картечницы, пушки, и даже боевые корабли — все начали создавать заново. Конечно, таких орудий и боевых кораблей, какие были в Великую Войну никто не мог и помыслить создать. Я читал упоминания о громадных бронированных плавучих крепостях общим весом металла в миллионы пудов. О целых эскадрах таких монстров… Которые порой гибли в бою за минуты. А даже сейчас весь Союз выплавляет в год пятьдесят тысяч пудов. В год! Но на какой-то момент того, что лежало вокруг, обломков прежнего — хватало. Если бы тогда удалось объединить все… Может, сейчас бы уже все было иначе. Но — и эти запасы были бездарно потрачены в междоусобицах. И лет сто назад случился очередной кризис — внезапно кончилась старая сталь. Оказалось, что нового металла у нас почти не делают, а тот что делают — не сильно хорош. А переработанный металл и вовсе никуда не годен. К тому же на тот момент истощились угольные копи, исправно питавшие мир прежние годы — и возникло опасение нехватки пороха и взрывчатки. Пушки стали делать с более толстыми стволами, но это вскоре перестало помогать, и стали уменьшать заряды. потом и очередь винтовок настала — прежние патроны были почти вдвое мощнее. Картечницы стали роскошью. и в итоге примерно век назад возродилась как ударная сила кавалерия! Холодное оружие снова стало едва ли не решающим на поле боя! и клинковое, и штыки, а кое-где и пики выдали кавалеристам. И роль кавалерии стала постепенно нарастать, армию Союза многие считали малопригодной для настоящей войны именно из-за малочисленности кавалерии. Что, кстати, позволило, по моему мнению, как раз избежать нашего участия в некоторых конфликтах и очень сильно укрепиться. В Северной Войне кавалеристы Вергена сеяли страх и ужас, причем в большинстве случаев действуя именно клинками и пиками. Будем честными — по большей части из-за скупости барона на припасы. Но уже во время Северной в Валаше Старый Князь стал формировать рейтарские и конноегерские части. Только мало кто на это обратил внимания, посчитали это спецификой действий в Приграничье, спецификой борьбы со степняками. Степняки ведь известные мастера сабельного боя — а потому лучше всего против них действуют именно рейтары. И вот, что же мы видим в этой войне? А то, что даже конные егеря оказались не у дел! Рейтарские сотни в результате боев оказались выбиты практически полностью вообще. Единственные, кто применялся с успехом — были драгуны. Причем только тогда, когда применялись в пехотном строю. То, что Вы рассказывали — это скорее исключение на общем фоне. В общем, уже очевидно, что кавалерия как ударная сила свою значение теряет, потери при попытке атаковать в сабли мало-мальски изготовившуюся пехоту несет жуткие… да что там! Даже в пехоте появились многие, кто ставит под сомнен