— Эвона оно как… В интересное время живем… А ты-то как? Как с нашими контрактами?
— А никак. Город их не разрывает. Там все хитро прописано. Судиться, конечно, можно, но… Мне так вовсе незачем — ну снял я номер — хозяин от счастья, что я ему столько разом заплачу, мне цену копеечную вложил. Теперь еще два года может что хошь думать, а пусть только вякнет — засужу. Ты, тоже вроде как, не бедствуешь…
— Тако-то да… А всеж — а остальные как? Кто без резонов, за деньгами был?
— Ну… им от города льготный контракт в частные команды. Условия какие-то прямо сказочные, но это не точно. Народ не особо верит. Все же милиция была пусть невеликим доходом, да спокойным и надежным. А частные… Город обещает, что заставят их на депозит деньгу класть, а кто не согласен — запретят найом делать… Да кто ж поверит? И как пресекать станут? Мутно все…
— Денег-то хоть дали каких?
— А как же. Конечно не дали. Обещали. За тот месяц жалованье дать, а еще через месяц — половинное.
— Ну… Не густо, но хоть так.
— Ага. Тока не нам с тобой. И прочим таким — а оказалось две дюжины набирается в милиции иногородних — шиш с хреном.
— Ну, сам же сказал — переживем.
— Мы-то да. Но не все такие, есть и кто без остатка вложился, есть и те, кто уже долгов под службу набрал. Им вовсе один путь — в охотничьи команды.
— А ты, например?
— А я тоже, наверное, подамся. Обманут, ну, переживу. А если не обманут, то как бы и не выгоднее службы…
— Так, Лом, ты, походу в курсе — изложи-ка мне за эти частные команды, а то я че-то не вникал.
— Пойдем, что ли, унутрь. Чего тут жариться-то.
— Тока… без этого. Ты как хошь, а я лучше чайку еще выпью.
В общем, рассказанное Ломом можно обрисовать так. Ежегодно по осени город собирает на вполне официальных началах этакие ватаги. Мини-ЧВК. Совсем бандитскими формированиями их не назвать — присутствовал контроль, и все наниматели не абы как, а по городским лицензиям охранным работали. Причем некоторые и по городскому заказу — эти контракты всегда считались наиболее надежными, но наименее выгодными. И составляли невеликую часть, в основном на искоренение конкретных НВФ, именуемых бандами. А вот большинство остальных же просто за зипунами ходили. Ну, малая часть нанималась всякими купцами и иными мутными личностями для непонятных дел. Ходили слухи о поисках кладов на островах, пару раз были громкие скандалы с контрабандой, даже баяли о кровной мести в северном княжестве каком-то, для чего набрали тут головорезов… Но две трети походов, без малейшего почтения к суверенитету и госгранице — были… на Степь. А точнее на курощение приграничных поселений степняков. И было это настолько же цинично, насколько и рационально — летом степняки сами начинали шариться вдоль Студеной, и потому перманентные действия и даже просто угроза их — отлично оберегали пределы Союза. Заведено это было довольно давно, и успешно оттесняло демографическое давление Степи на север — в Валаш. Отчего там, в числе прочих причин, Старый Князь и устроил поселения Вольных. Вот только теперь-то геополитика иная… Но, похоже, это еще не осознали. И масштабы в этом году, похоже, наоборот выросли. Особняком среди целей найма стояли контракты на борьбу с пиратами — нанимали и военные моряки в приватирские партии, и частники — грабить грабителей дело выгодное, похоже. Вот только там все контракты на конец лета — ибо до того сезон штормов будет. Со штормами тут, ввиду мелководности морей, все весьма печально. Потому всяческие морские приключения концентрируются тут на период конца лета и первой трети осени. А вот степняков гонять начинают с середины лета, и до самой зимы. В этом году вовсе зашкаливающее число желающих, потому опасения ландмилицких небеспочвенны, а словам о гарантиях и привилегиях от города мало кто верит. Лом, правда, обмолвился, что ему кто-то шепнул по секрету — мол, иногородних уже с охотой набирают в одну команду. Правда, условия неизвестны, да и верить ли…
Пока Лом вяло ругался с кем-то из наших, уже изрядно захмелевшим, и начавшим выкатывать предъявы за такой жизненный поворот не кому-либо, а иногородним (отчего столовские старшины бдительно подтянулись в ожидании драки — этим здоровякам многие завидуют за возможность в полном праве приварить охеревшему офицерью), я безуспешно пытался утомленным мозгом нащупать ускользающую мысль. Не удалось. Охотничьи команды, обиженные иногородние… Отчего-то мне казалось, что это связано с Аллертом. Хотя — в этом городе, наверное, очень многое с ним так или иначе связанно. Не, не вспомню. Драки не случилось, Лом, будучи трезвым и убедительным, раскрыл наезжавшему, и всем прочим, глубину глубин, отчего все даже устыдились немного. Баран, требовавший справедливости и Рюгеля для рюгельцев, начал бурчать, мол, про тебя все знают, при деньгах — на что его местные же резко заткнули пожеланием не считать чужие деньги. И сразу наметился раскол и среди местных, по имущественному цензу. Ситуацию исправил алкоголь — кто-то предложил всем выпить за братство, мол, поссориться всегда успеем, а в неприятностях завсегда лучше вместе держаться. И все согласились, хотя ясно, что своя футболка ближе к сраке. Выпили, причем и нам с Ломом пришлось заказать по стопарику — дабы не обижать коллектив и выразить единение с бывшими коллегами. Опосля чего Лом увидел в уголке нескольких иногородних мильтонов, и направился туда, пообещав и за меня узнать, на всякий случай. А я наконец-то отправился в последний путь — то есть в клозет, а потом на двор, где уже давненько скучал Поль.
Глава седьмая
Нас утро встречает прохладой… Проснулся, выпил стакан воды, и удивился вместе со всем организмом. Однако. Но что хорошо — позывов продолжать нет ни малейших совсем вообще. Зато организм просится в трудовые подвиги.
За завтраком девки наперебой рассказывали, как они всем рассказывали, а им не верили. Конечно, рассказывали они только о том, что были на празднике, малая даже философски вздохнула: — ‘А, все одно бы никто не поверил, да и подумаешь!’. Браслетики, правда, оказались весомым аргументом ‘но все равно не верят!’. Посоветовал им не расстраиваться, и наплевать. А про себя подумал, что надо обязательно как-то их заставить носить под сарафинии со шнуровкой на груди нижнее блюё, ибо я и так уже ощущаю серьезные позывы начать торговать селитрой. И таки Милка рано или поздно-таки дождется. К счастью они моментально улетучились — огород, кормить и чесать собакена, а потом какие-то очередные кружки в районном ДЮТ. Ну и славно. Поглядел на Мору, едва они ушли, и она меня тут же оповестила, что ничего не выйдет по техническим причинам. Яс радостью скорчил недовольную физиономию, пробурчав ‘Ну, как всегда!’ — и сразу после етьбы рванул из дому, да и прямиком к Хуго. На служебные дела решил забить огроменный болт — раз увольняют, то и нечего торопиться. У меня контракт и неибет. Вам надо — вы за мной и бегайте.
Друг сердешный Хуго выглядел уже неплохо, но по обстановке в мастерской я понял, что вчера весь день он посвятил детоксикации и релаксу после отдыха. Нет, не могу упускать случай…
— Ну — по рюмашке?! Отменная настоечка, градусов семьдесят! — полез я в карман, с радостью наблюдая цвета побежалости на щеках и ужас в глазах Хуго — Всего литрашка, ща треснем на двоих быстренько, и по пиву!
— Умгхм! — издал тот вопль простреленного из зенитки мамонта, ликом становясь похожим на Ивана Грозного со знаменитого полотна.
— Шутит, ясное дело. Мог бы и привыкнуть — о, братан тоже здесь. Витус вышел с комнаты — вот это выправка, свеж и бодр. Впрочем, он-то меру соблюдал — Хуго, я вот уже освоился с манерой Йохана шутить… Как Вы, вижу — неплохо?
— Да… вчера, правда, внезапно усугубил, был в Собрании…
— Да, новости печальные… Но у Вас-то, как мне кажется, проблем куда меньше, чем у иных?
— У меня вообще по этому поводу проблем нет, дорогой Витус. А вот идеи кое-какие у меня опять есть..
— Что? Опять? — Хуго моментально пришел в себя, и снова стал напоминать фокстерьера у свежей норки — Но… Мы, как раз, только обсудили насчет заказов, а еще гвардейский конкурс…
— Конкурс не убежит — негромко и уверенно заявил Витус — Все равно там уже все расписано и вмешательства слава Богам пока не нужно. Итак?
— Витус… А что Вы сможете сказать за конкурс на новый армейский карабин?
— Хм… Ну, начнем с того что это, конечно, не государственная тайна, но в общем-то дело секретное. Нет, мне не интересно, откуда это Вам известно. Тут другое. Ага, видите, как поскучнел наш Хуго? Да, там дело совершенно тухлое. Конкурс объявлен… потому что по закону — должен быть конкурс. А заказ — уйдет Городскому Арсеналу.
— Почему? Нет, я понимаю, что так было всегда — но все же — есть какие-то еще обоснования?
— Ну… на самом деле все просто. Никакого ‘нового’ карабина для армии не будет. Будет просто короткий карабин вместо винтовки. Эта война показала, что так лучше. И главное тут — чтоб было дешевле. А потому — никаких новых систем. Фактически, старый добрый кавалерийский карабин, к которому приладят кинжал для рукопашного боя, и все. И выиграет тот, кто сможет дать наиболее дешевый вариант. А тут тягаться с городским арсеналом… Нет, с городского заказа и мы не платим налог — но все же они могут сэкономить и работать едва ли не в убыток, да еще и привлекать заключенных. И никакими песнями о качестве не проймешь — наши заводы могли бы дать хорошие и дешевые карабины, но горарсенал все равно собьет цену… Потому про ваше самострельное ружье и речи не может идти. При всех его плюсах.
— Что Вы, Витус. И в мыслях не имел. Я как раз хотел сказать за новый карабин… Простой и дешевый. Которым мы побьем городских.
— Тааак… Хуго, мальчик мой, ставь-ка кофе и позови, будь добр, Серга, он у экипажа — надо отправить записки, что я задержусь. Идеи Йохана имеют хороший запах денег. Кстати, ваши рыбацкие новшества пошли весьма неплохо — и даже есть покупатель на лицензию… Деньги на счет, я так думаю, Вам уже перевели. Правда, если с карабинами что-то выгорит — не рассчитывайте на многое… сразу. Город платит… небыстро. Зато надежно. Итак, излагайте…