Глава 20
Просторный зал на верхнем этаже здания Главного Штаба был обставлен удобной кожаной мебелью. На оклеенных бумажными обоями стенах красовались карты крепостей. Восковые свечи почти не давали нагара.
Лорд Феннер разложил на столе бумаги. Он восседал на почётном месте. Рядом насупился генерал сэр Барстэн Максвелл, жаждавший возмездия дерзкому стрелку, осмелившемуся расстроить любовно спланированную реконструкцию. Сбоку за конторкой клерк готовился вести протокол. Позади них сидел сэр Генри Симмерсон. Он желал лично насладиться унижением ненавистного Ричарда Шарпа. Внизу, во дворе Главного Штаба, сэра Генри дожидался экипаж, внутри которого Гирдвуд караулил свою невесту. Племянницу Симмерсон обнаружил посреди парка в компании простого солдата. Этой ночью сэр Генри проучит её так, что мясо отлипнет у мерзавки от костей.
В центре зала стоял майор Ричард Шарп. Его винтовка, палаш и подзорная труба лежали на столе перед Феннером.
Шарп всё же одержал победу. Победу, за которую ему придётся дорого заплатить. Шарп спас свой полк. При столь скандальном появлении второго батальона на глазах сотен зрителей, на глазах Главнокомандующего и принца-регента даже лорд Феннер постеснялся бы утверждать, что подразделение существует исключительно на бумаге. Буквально полчаса назад вместе с официальным распоряжением майору Шарпу прибыть вечером в Карлтон-Хаус пришло заверенное печатью письмо, гласившее, что Его Высочество принц-регент, растроганный преданностью Южно-Эссекского полка, позволяет отныне ему именоваться «Собственным принца Уэльского Добровольческим». К посланию прилагалась записка, в которой Его Высочество благодарил лорда Феннера за восхитительную придумку с перьями и приглашал в Карлтон-Хаус. Феннер собирался воспользоваться приглашением, но прежде следовало разделаться с этим жалким червяком, посмевшим бросить вызов военному министру:
– Майор Шарп, вам надлежало отплыть в Испанию. Почему вы ослушались приказа?
– Вам известно почему.
Тонкий суставчатый палец Феннера качнулся в сторону клерка:
– Предупреждаю, ваши слова заносятся в протокол.
Чиновник усердно скрипел пером.
– Вы ослушались приказа, направляющего вас в Испанию, майор, что приравнивается к дезертирству.
– А вы продавали рекрутов, что равносильно грабежу.
– Молчать! – грохнул по столу кулаком генерал сэр Барстэн Максвелл. Канделябры подпрыгнули, пламя свечей заколебалось, – Вы – офицер! Ведите себя, как подобает джентльмену!
Шарп вскинул голову:
– Джентльмену, сэр? Это как? Например, вот эти два джентльмена превратили батальон в доходное предприятие, продавая рекрутов и присваивая их жалованье.
Чиновник, растерянный гневной тирадой Шарпа, перестал писать, и лорд Феннер, издав тихий смешок, махнул ему вялой кистью:
– Что ж вы остановились, милейший? Пишите, пишите. Обязательно занесите, что майор Шарп официально обвинил военного министра Его Величества в «торговле рекрутами». Определение верное, майор Шарп?
– Неполное. Ещё воровство.
– Записывайте, записывайте! Насколько я понимаю, майор, обвинение вы можете подкрепить доказательствами?
Сэр Генри фыркнул, а генерал Максвелл набычился.
Шарп не мог. Он надеялся, что покровительство регента избавит его от таких разбирательств, но просчитался, и сейчас всей его многолетней карьере должен был придти конец. Равно, как и мечтам сочетаться браком с Джейн. Всему конец.
Постучавшись, вошёл чиновник. Обращая на Шарпа внимания не больше, чем на мебель, он раскрыл кожаную папку и подал лорду Феннеру листок. Тот его бегло подписал, громко пояснив Шарпу:
– Здесь сообщается Его Высочеству, что вы не сможете, майор, насладиться его обществом ни сегодня ночью, ни когда-либо.
Чиновник спрятал подписанный листок в папку и положил перед Феннером другой:
– Назначение, Ваша Милость.
Министр просмотрел документ и кивнул:
– Перебелите и пронесёте.
– Да, Ваша Милость.
Чиновник удалился. Часы в коридоре начали бить. Восемь.
– Собственный принца Уэльского Добровольческий, – глумливо выговорил новое название полка Феннер, – поедет в Испанию, майор. Без вас. Командовать им будет подполковник Бартоломью Гирдвуд. Уверен, под его началом они проявят себя достойно.
– Уж будьте покойны! – встрял Симмерсон.
Именно сэр Генри сосватал Гирдвуда в командиры полка. С подполковником в Испанию отправлялись четыре роты тренированных солдат и все офицеры ликвидированного Фаулниса. Ликвидированного, ибо сэр Генри и лорд Феннер, посовещавшись, решили не искушать судьбу, раз уж второй батальон всплыл на поверхность, и торговлю новобранцами прекратить. Собственно, они не так много теряли. Война близилась к завершению. Русские поджимали Францию с востока. Мир был не за горами. Феннер и Симмерсон неплохо заработали на афере, которую теперь, с арестом Шарпа, можно было прикрыть без скандала.
Шарп молчал. Сказать было нечего.
– Вас, майор Шарп, – со вкусом произнёс Феннер, – мы тоже не забыли. Два дня посидите под замком, а затем отправитесь к новому месту службы. В Австралию, охранять каторжников. Правда, в чине капитана.
Сэр Генри язвительно хихикнул:
– С портными там плохо, так что его примут, как своего.
Феннер благосклонным кивком показал, что оценил шутку по достоинству, и повернулся к сэру Барстэну:
– Герцог не возражает?
– Герцог полагает, что вы слишком цацкаетесь с этим майором, Ваша Милость! – буркнул Максвелл, – Но возражать герцог не станет.
– Цацкаюсь. – согласился Феннер, – Потому что признаю: майор Шарп хорошо служил стране и престолу. Морское путешествие, надеюсь, вернёт майору рассудок.
– Я так и передам герцогу.
Генерал с удовольствием повесил бы Шарпа, утопил и четвертовал, однако назначение в Австралию была всё равно, что заключение в крепость: навсегда и без возврата.
– Хорошо. – Феннер щёлкнул крышкой серебряной чернильницы, – С минуты на минуту принесут ваши сопроводительные документы, майор. Ага, вот они!
Фраза лорда относилась к робкому стуку в дверь.
– Входите!
На пороге появился чиновник, который должен был перебелить приказ о назначении Шарпа:
– Э-э… Ваша Милость?
– Где документы?
– Там ваша жена, Ваша Милость. Я сказал, что вы заняты, но она очень настойчива.
– Очень. – прозвучал надменный голос из-за спины чиновника, и он испуганно прыснул в сторону.
Феннер, который был холост, раздражённо уставился на вошедшую в зал высокую зеленоглазую даму, что жестом велела чиновнику убираться. Тот ретировался. Вдовствующая графиня Камойнс, с переброшенной через руку мантильей, выждала, пока за чиновником закроется дверь, оглядела Шарпа и пояснила:
– Я назвалась твоей женой, Саймон, чтобы эта чернильная душа в коридоре пропустила меня. О, сэр Генри, и вы здесь? Можете не вставать.
Симмерсон и не собирался. Переведя взгляд с генерала Максвелла на Феннера, леди Камойнс спросила:
– Ты не представишь меня?
– Анна. – с угрозой начал Феннер.
– Ах, ты меня помнишь? Как это очаровательно с твоей стороны! А я помню майора Шарпа. Как вы, майор?
Шарп молчал. Леди Камойнс положилась на него, он не справился. Он положился на собственные силы, и тоже не справился. Сейчас Шарп склонен был думать, что, прикажи он протолкаться сквозь гвардейцев к самым перилам ложи, всё могло сложиться иначе. Он подвёл Джейн. Влюбился, потерял осторожность и проиграл. Дурак.
Лорд Феннер поморщился:
– Моя дорогая Анна, я занят государственными делами.
– Представь же меня, Саймон.
Феннер неохотно встал и прочистил горло:
– Генерал сэр Барстэн Максвелл, имею честь представить вам вдовствующую графиню Камойнс. – наскоро пробубнив официальную формулу, он нетерпеливо осведомился, – Ты довольна, Анна?
Шок от её появления здесь прошёл, к министру вернулась его обычная самоуверенность.
– Довольна, Саймон. Просто зашла узнать, не забыл ли ты, что я должна была приехать к тебе до ужина?
– Я не забыл. – холодно отчеканил Феннер, садясь, – Я задержусь и буду чрезвычайно обязан тебе, если ты подождёшь меня где-нибудь за пределами этого помещения.
– Как скажете, Ваша Милость. – не спорила она, – Рада была составить знакомство, сэр Барстэн.
Леди Камойнс обворожительно улыбнулась гвардейцу, сэру Генри, а Шарпа пожурила:
– Вы опозорились, майор.
Сэр Генри, бывший того же мнения, хмыкнул.
Леди Камойнс продолжала:
– Хуже того, майор. Вы сплоховали.
– Анна! – теряя терпение, выдохнул министр.
– Секунду, Саймон. – небрежно бросила ему графиня, – Вы сплоховали, майор. Зато я – нет.
– То есть, мадам?
Она запустила левую руку в складки мантильи:
– Ох уж эти солдатские посулы! Мы, бедные глупые женщины, верим вам, а расхлёбывать, в конечном итоге, приходится самим. Вы обещали достать мне это, майор.
Леди Камойнс улыбалась, держа… Держа красный гроссбух в кожаном переплёте:
– Знаешь, Саймон, слуги так любопытны! Твоего дворецкого очень интересовало содержание книг, которые его хозяин велел сжечь. Ты же сказал мне приехать, помнишь? Я приехала, тебя не было, а твой дворецкий был поглощён изучением этого замечательного произведения сомнительной литературной ценности. – взгляд её изумрудных глаз был устремлён на Феннера, – Не волнуйся, Саймон, вторую книгу я тоже уберегла от огня. Она в полной безопасности. И письма, что были в ней. Они подписаны, кстати, тобой. Как неосмотрительно было с твоей стороны их не уничтожить! Полистайте, майор, очень познавательно.
Сунув Шарпу гроссбух, леди Камойнс пододвинула к столу стул:
– Пожалуй, я всё же побуду с тобой, Саймон. Дела государства – это так увлекательно.
Генерал сэр Барстэн Максвелл решил, что мир перевернулся. Провинившийся стрелок весело скалился, просматривая красный том. Могущественный военный министр и его спесивый приятель Симмерсон от ужаса лишились дара речи.