Графиня уселась на стул:
– Итак, Саймон…?
Феннер словно очнулся. Схватив с конторки притихшего клерка его записи, он разорвал их надвое.
– Ваша Милость! – запротестовал Максвелл.
– Вас это не касается, сэр Барстэн! – отрезал Феннер и рявкнул на клерка, – Вон!
Тот уронил перо и пустился наутёк.
Ноздри Максвелла раздулись от возмущения:
– Ваша Милость, я настаиваю на том, чтобы всё шло надлежащим образом! Я настаиваю!
– Всё идёт надлежащим образом, сэр Барстэн. – происходящее доставляло леди Камойнс искреннее удовольствие, – Надлежащее некуда. Если делать по-другому, получится громкий скандал. Правда, Саймон?
Генерал посмотрел на Феннера. Тот, съёжившись под хищным взглядом леди Камойнс, жалко кивнул. Она торжествующе засмеялась:
– Скандал громкий, генерал. А ваш патрон не любит скандалов. Фредди прошлого трезвона хватило с лихвой. Майор Шарп, у вас есть просьбы к лорду Феннеру?
– Просьбы?
– Видите ли, майор, мне кажется, что наш министр внезапно возлюбил вас, как брата, и не откажет вам ни в чём. Да, Саймон?
– Да. – выдавил Феннер.
– Мои просьбы подождут, а вы, майор, не стесняйтесь.
Максвелл был растерян. Феннер раздавлен. Лицо сэра Генри, полагавшего, что гроссбухи превратились в пепел, приобрело бурячный оттенок. Казалось, его вот-вот хватит удар. В зале властвовала леди Камойнс:
– Ну же, майор.
Шарп, нежданно-негаданно вознесённый из бездны к вершинам, собрался с мыслями. Он едет не в Австралию капитаном, а майором в Испанию вместе с пополнениями бывшего Южно-Эссекского, ныне Собственного принца Уэльского Добровольческого полка. Лорд Феннер согласился. Расходы Шарпа за последние недели возмещаются и вносятся на счёт конторы «Хопкинсон и сын» на Сент-Олбанс-стрит. Феннер скрипнул зубами:
– Сколько?
– Двести гиней. – быстро сказала графиня, – Золотом. Достаточно, майор?
– Более чем. – заверил Шарп. Он ещё и заработал на этом. Надо же.
– Продолжайте, майор.
Жалованье солдат должно быть возвращено. Второй батальон заново формируется в Челмсфорде с новыми офицерами. Знамёна его сэр Генри снимает со стены холла и привезёт в казармы. Симмерсон утвердительно закивал, не замечая, с какой брезгливостью и негодованием взирает на него сэр Барстэн, потрясённый поруганием батальонных святынь.
– И последнее: никаких изменений в списках офицерского состава, откомандированного в Испанию!
Феннер не понял:
– Вы…
– Да. – обезоруживающе улыбнулся Шарп, – Я хочу служить под началом подполковника Гирдвуда.
Сэр Генри крякнул, а присмиревший Феннер нашёл в себе силы тускло удивиться:
– Вы хотите служить под началом Гирдвуда?
– Именно так.
Леди Камойнс скучающе поинтересовалась:
– Вы закончили, майор?
– Да, мадам. – следующее его дело не касалось Феннера. Только Шарпа и девушки во дворе штаба.
Графиня протянула тонкую кисть, и Шарп вложил в неё гроссбух.
– Спасибо, майор. С Саймоном мы встретимся завтра. Да, Саймон?
Феннер закивал, мучительно переживая своё уничижение. Зеленоглазая открыла гроссбух и показала столбцы цифр Симмерсону:
– Нравится книжка, сэр Генри? Могу продать вам одну по дружбе.
На полных губах её блуждала загадочная улыбка. Леди Камойнс встала:
– Пожалуй, нам больше нечего здесь делать, майор.
– Пожалуй, что так, мадам.
– Майор Шарп! – отчаянно воззвал сэр Барстэн Максвелл, предпринимая последнюю попытку доискаться до истины, – Значит, вы говорили правду?
Леди Камойнс жестом остановила Шарпа на полслове и прищурилась:
– Правда, дорогой мой сэр Барстэн, это то, что мы с лордом Феннером решим назвать правдой. Очень дорогостоящей правдой. Да, Саймон? Спокойной ночи, джентльмены. Идёмте, майор.
Шарп прихватил со стола оружие и трубу, подставил спасительнице локоть, и они с достоинством удалились.
Майор рывком распахнул дверцу кареты Симмерсона:
– Сэр?
Чёрные буркалы Гирдвуда округлились, походя на маслины в молоке. Подполковник будто узрел мертвеца, вернувшегося с того света, точнее, из Австралии. Слабым безжизненным голосом Гирдвуд осведомился:
– Вы… мне?
– С вами, сэр, мы ещё наговоримся. – усмешка Шарпа неопровержимо свидетельствовала, что мертвец отлично помнит тех, по чьей милости он оказался в Австралии (или на том свете), и в этом списке фамилия Гирдвуда далеко не последняя, – Я пришёл за мисс Гиббонс. Джейн?
Стрелок протянул девушке руку. Гирдвуд неуверенно дёрнулся, но Шарп извлёк на десяток сантиметров из ножен палаш и недобро оскалился:
– Не стоит, сэр.
Гирдвуд затих. Шарп помог девушке выбраться на мостовую:
– Джейн, позволь представить тебе вдовствующую графиню Камойнс. – он поклонился графине, – Мадам, это Джейн Гиббонс, моя невеста.
Леди Камойнс оглядела Джейн с головы до ног:
– Вы действительно согласились выйти за него замуж, мисс Гиббонс?
– Да, Ваша Милость.
– Ему везёт больше, чем он того заслуживает. Он – забияка-кот, разве нет, майор?
– Если Вашей Милости угодно.
Во взгляде леди Камойнс был весёлый вызов:
– Ей угодно. Какие планы на вечер, забияка-кот? У меня экипаж и разгульное настроение.
– Карлтон-Хаус. – пожал плечами Шарп, – Мы приглашены.
– В Карлтон-Хаус? В этом? – она дёрнула его за рукав потрёпанной куртки, – Должно быть, там сегодня костюмированный бал. Ладно. Поедем к Принцишке все вместе. Две слабые женщины в сопровождении героя. Джейн, милочка, будьте любезны подождать нас с майором в моей карете.
Они остались одни.
– Ты не говорил мне о ней.
– Как-то не представился случай.
– Не лукавьте, майор. – усмехнулась она, – Мне трудно вообразить вас, повествующего о наречённой под сенью кустов Воксхолла. Я бы смогла, вы – нет. Вы слишком добродетельны для этого, мой забияка-кот. Вам кто-нибудь говорил, что вы добродетельны?
– Нет, мадам.
– Не зовите меня «мадам». Звучит, будто я – древняя старушенция. – она провела пальцами по серебряному свистку на его перевязи, и в зелёных очах сверкнули озорные искорки, – Не будь вы дворовым забиякой-котом, я, пожалуй, не устояла бы перед соблазном оставить вас себе.
– Увы, мне не настолько везёт.
– Чтож, спасибо на добром слове. Ты влюблён?
Шарп смутился:
– Влюблён.
– Завидую. Любовь прекрасна, однако плохо кончается.
Шарп нахмурился:
– Моя плохо не кончится.
– Нет, если будешь приглядывать за ненаглядной Джейн. Она хорошенькая, конечно, для тех, кому по душе такая бесцветная невинность. В отношении женщин ваш вкус, майор, безукоризнен. Кстати, забыла вас поблагодарить.
– Поблагодарить? За что?
– Доказательств вы не добыли, зато бились до конца. Подали мне пример. Спасибо.
Она повернулась к экипажу:
– Поспешим, майор. Нельзя заставлять ждать принцев, какими бы жирными дуралеями они ни были.
Она рассмеялась. А почему бы и нет? Её враг находился в её власти, её сыну более не угрожали нищета и бесчестье. Она торжествовала.
Заношенная куртка Шарпа произвела на принца-регента неизгладимое впечатление. Как и сам Шарп. Как и Джейн.
– Кто она? – сэр Уильям Лоуфорд смотрел на девушку, вокруг которой рассыпался мелким бесом лорд Джон Россендейл.
– Моя невеста Джейн Гиббонс.
– Гиббонс, Гиббонс… – наморщил лоб Лоуфорд, – Не припоминаю никого с такой фамилией.
– И не припомните. Её отец торговал сёдлами.
– А, тогда ясно. – сэр Уильям подмигнул Шарпу, – По крайней мере, она никогда не попрекнёт вас вашим происхождением. Весьма мила, да?
– Я тоже так думаю.
Лоуфорд помолчал и спросил:
– Довольны собой? Как всегда, сделали всё по-своему, обойдясь без моей помощи?
– Не обижайтесь, сэр.
– Обижаться? Нет. Уж простите мне резкость, Ричард, но вы – упрямый осёл! Вы понимаете, чем для вас могла быть чревата ваша сегодняшняя выходка? Головой рисковали, не говоря уже о звании!
– Я понимаю, сэр.
Лоуфорд всё с той завораживающей сноровкой достал правой рукой сигару, обрезал и подкурил:
– Знаете, что я выторговал для вас у Феннера?
– Для меня?
– Да. Собственный стрелковый батальон. Стрелки. Ваши. Подполковник Ричард Шарп. Эх! – сэр Уильям огорчённо вздохнул, – Пусть не в Испании, а где-нибудь в Америке, но какая разница?
Собственный батальон стрелков? В первую секунду у Шарпа захватило дух и стало до слёз жалко упущенной возможности. Затем на ум пришли парни в выцветших красных мундирах на причалах Пасахеса.
– Я бы не согласился, сэр.
– Сейчас легко не соглашаться. – ухмыльнулся Лоуфорд, – Когда ваше упрямство всё пустило коту под хвост.
– Сделанного не воротишь, сэр. – мирно подытожил Шарп.
Неужели Лоуфорд и вправду полагал, что Шарп без колебаний бросит ради собственного продвижения своих солдат, боевых товарищей, с которыми делил последний патрон и последний кусок хлеба? От этой мысли Шарп почувствовал себя оплёванным, и громче, чем следовало, сказал:
– Я искал вашей помощи, сэр, теперь же, полагаю, могу оказать услугу вам.
Лоуфорд насторожился:
– Какого рода услугу, Ричард?
Интриги никогда не были коньком Шарпа. Кляня себя за косноязычие, стрелок сказал:
– Примете совет, сэр? Мне кажется, что в правительстве скоро начнутся подвижки, и, если вы побеседуете сейчас с леди Камойнс, будете первым, кто обнаружит, какое влияние она вдруг приобрела в Главном Штабе и военном министерстве.
Лоуфорд, меньше всего ожидавший получить совет подобного рода от человека, когда-то служившего у него сержантом, выпустил струйку дыма и воззрился на Шарпа с любопытством:
– Вы знакомы с леди Камойнс?
Шарп помедлил:
– Она изволила почтить меня своим вниманием раз или два.
– Надеюсь, Ричард, вы были учтивы?
– Чрезвычайно, сэр. – улыбнулся Шарп.
– Хорошо. – Лоуфорд помахал сигарой, разгоняя сизое облако вокруг себя, – Потому что временами вы бываете невыносимо дерзки.