– А оружие?
– Что-то вроде итальянского стилета – довольно небольшое, но острое как бритва. Никто никогда раньше его не видел и не знает, откуда он взялся. Но не надо забывать – все требует времени и терпения.
– Его не могли случайно схватить во время ссоры?
– Нет; слуга говорит, что ничего подобного в доме не было.
– Меня очень интересует телеграмма, – сказал Пуаро. – Телеграмма, которой Клэйтона вызвали в Шотландию. Вызов был по делу?
– Нет. Там не было и намека на проблему. Продажа земли, или что там еще было, проходила совершенно нормально.
– Тогда кто прислал эту телеграмму? Как я полагаю, она действительно была?
– Должна была быть. Хотя нам вовсе не обязательно верить миссис Клэйтон. Но сам Клэйтон сказал слуге, что его телеграммой вызвали в Шотландию. Об этом же он говорил и коммандеру Макларену.
– А в котором часу он встречался с коммандером Маклареном?
– Они вместе перекусили в своем клубе – дежурное меню, ничего особенного – около четверти восьмого. Потом Клэйтон на такси доехал до квартиры Рича, прибыв туда без чего-то восемь. И после этого… – Миллер широко развел руками.
– И никто не заметил ничего странного в поведении Рича в тот вечер?
– Ну, вы же знаете, как ведут себя люди. Стоит чему-то случиться, и они сразу начинают думать, что заметили многое из того, чего – готов спорить – вообще не было. Сейчас миссис Спенс говорит о том, что весь вечер он был очень рассеян и отвечал иногда невпопад. Как будто что-то его угнетало. «Готова поспорить, что так и было, потому что в сундуке у него был труп! И он все время думал, как, черт побери, от него избавиться!»
– А почему, кстати, он от него не избавился?
– Понятия не имею. Может быть, сдали нервы… Но оставлять его до утра в сундуке было сумасшествием. Ночью у него имелись все шансы. Ночного консьержа в доме нет. Он мог подогнать свою машину, упрятать тело в багажник – он у него достаточно большой – уехать за город и избавиться от него в укромном местечке. Конечно, кто-то мог увидеть, как он засовывает тело в багажник, но все окна выходят на боковую улицу, а на машине надо въезжать во двор. Так что, скажем, часа в три утра у него были отличные шансы. А что он делает вместо этого? Ложится спать, на следующее утро дрыхнет допоздна и просыпается, чтобы увидеть полицию у себя в квартире!
– Но он спал, как мог бы спать ни в чем не повинный человек!
– Думайте, что хотите. Но сами-то вы в это верите?
– На этот вопрос я отвечу после того, как с ним встречусь.
– Вы что, думаете, что сможете отличить невиновного по внешнему виду? Все совсем не так просто.
– Я знаю – и не утверждаю, что могу это сделать. Просто хочу понять, так ли этот человек глуп, как кажется.
Пуаро не собирался встречаться с Чарльзом Ричем до тех пор, пока не переговорит со всеми остальными.
Начал он с коммандера Макларена.
Тот оказался высоким смуглым неразговорчивым мужчиной с грубым, но приятным лицом. А еще он сильно стеснялся, и его не так просто было разговорить. Но Пуаро упорно старался.
Поглаживая записку миссис Клэйтон, Макларен сказал, как будто нехотя:
– Ну что ж, если Маргарита хочет, чтобы я вам все рассказал, я, конечно, это сделаю. Хотя, право, не знаю, что вам рассказывать. Вы же всё наверняка уже слышали. Но я всегда выполнял всё, что хотела Маргарита, с того момента, как ей исполнилось шестнадцать. Она, знаете ли, умеет найти подход.
– Знаю, – согласился Пуаро. – Прежде всего я прошу вас ответить откровенно на следующий вопрос: «Считаете ли вы майора Рича виновным?»
– Да, считаю. Маргарите я такого не скажу, особенно если она хочет считать его невиновным, но по-другому у меня никак не получается. Черт бы все это побрал, но этот парень должен быть виновен.
– Они с мистером Клэйтоном что, не любили друг друга?
– Как раз наоборот. Арнольд и Чарльз были лучшими друзьями. И именно это делает все произошедшее таким экстраординарным.
– Но может быть, дружба майора Рича с миссис Клэйтон…
– Тьфу на вас! – прервал его коммандер. – Газеты только на это и намекают. Инсинуаторы гнусные! Миссис Клэйтон и Рич были просто хорошими друзьями, вот и всё. У Маргариты масса друзей. Я, например, ее друг. И уже многие годы. И мне совершенно нечего скрывать. Так же и Чарльзу с Маргаритой.
– То есть вы не думаете, что они состояли в связи?
– Конечно, нет! – Макларен был вне себя. – И не слушайте вы эту стерву жену Спенса. Она что угодно расскажет.
– Но может быть, мистер Клэйтон предполагал, что между его женой и майором Ричем что-то было?
– Можете мне поверить – ничего подобного не было. Я бы об этом знал. Мы с Арнольдом были очень близки.
– А что он был за человек? Вы должны знать это лучше многих.
– Знаете, Арнольд был человеком немногословным. Но он был умен – даже, думаю, очень умен. О таких говорят: «Первоклассный финансовый ум». В Казначействе он занимал довольно значительный пост.
– Я слышал об этом.
– Он много читал. Собирал марки. И очень любил музыку. Не танцевал и не любил выходить в свет.
– Как вы думаете, они были счастливой парой?
Коммандер Макларен не стал торопиться с ответом. Казалось, он тщательно обдумывает его.
– Такие вещи всегда трудно оценить… Думаю, что они были счастливы. По-своему Арнольд был очень любящим человеком. И я уверен, что Маргарите он тоже был небезразличен. Они не собирались расходиться, если вас именно это интересует. Хотя, возможно, общего у них было немного.
Пуаро кивнул. Большего он и не надеялся услышать.
– А теперь расскажите мне об этом последнем вечере. Вы обедали вместе с мистером Клэйтоном в клубе. Что он вам говорил?
– Сказал, что должен ехать в Шотландию. Кажется, это его сильно злило. Кстати, поели мы очень быстро – не было времени. Только сэндвичи и что-то выпить. Но это все для Клэйтона. Я только выпил. Вы же помните, что я шел на вечеринку с буфетом.
– Мистер Клэйтон упоминал о телеграмме?
– Да.
– Но не показывал ее?
– Нет.
– А он говорил, что собирается заехать к Ричу?
– Не прямо. Более того, сказал, что сомневается, что ему хватит времени. Он сказал: «Или ты, или Маргарита все ему объясните». А потом добавил: «Проводи ее до дома, ладно?» И уехал. Все было просто и естественно.
– И он не сомневался в подлинности телеграммы?
– А что, она была подложная? – Было видно, что Макларен поражен.
– Похоже на то…
– Как странно… – Коммандер погрузился в некое подобие транса, из которого вышел, чтобы сказать: – Но это действительно очень странно. То есть, я хочу сказать, какой в этом смысл? Кому нужно было, чтобы он уехал в Шотландию?
– Абсолютно согласен с вами – этот вопрос требует ответа.
И Эркюль Пуаро откланялся, оставив Макларена размышлять над этой загадкой.
Спенсы жили в небольшом домике в Челси.
Линда Спенс приняла Пуаро даже с каким-то восторгом.
– Ну расскажите же, – начала она. – Расскажите мне про Маргариту! Где она?
– Мне не позволено об этом говорить, мадам.
– Она отлично спряталась! В этом смысле Маргарита очень умна. Но, полагаю, ей придется предстать перед судом как свидетельнице? От этого ей не отвертеться?
Пуаро окинул свою собеседницу оценивающим взглядом. Он вынужден был признать, что, по современным меркам, она была привлекательна (то есть походила на недокормленного ребенка-сироту). Этот тип ему никогда не нравился. Волосы торчали у нее на голове в артистическом беспорядке, а пара проницательных глаз следила за ним с плохо умытого лица без всяких признаков косметики, за исключением выкрашенного в яркий светло-вишневый цвет рта. На ней были надеты невероятных размеров желтый свитер, доходивший ей почти до колен, и обтягивающие черные брюки.
– А вы какое отношение имеете ко всему этому? – требовательно спросила миссис Спенс. – Хотите как-то отмазать мальчика? Угадала? Тщетная надежда!
– Значит, вы считаете, что он виновен?
– Конечно. А кто еще?
«В этом, – подумал Пуаро, – и вся суть».
– А как вам в тот трагический вечер показался майор Рич? Он вел себя как обычно? Или не как обычно?
Линда Спенс задумчиво прищурилась.
– Нет, он не был похож на самого себя. Он был… другой.
– Что значит «другой»?
– Ну вы же понимаете: если вы только что хладнокровно зарезали человека…
– Но ведь тогда вы еще не знали, что он хладнокровно зарезал человека, не так ли?
– Конечно, не знала.
– Так в чем же он был «другой»? Как вы это опишете?
– Ну… рассеянный. В общем, я не знаю. Но когда я позже думала об этом, то решила, что с ним определенно что-то было не так.
Пуаро вздохнул.
– А кто приехал первым?
– Мы. Джим и я. А потом Джок. Маргарита появилась последней.
– Когда вы впервые услышали про отъезд мистера Клэйтона в Шотландию?
– Когда приехала Маргарита. Она сказала Чарльзу: «Арнольд дико извиняется, но ему пришлось срочно выехать в Эдинбург ночным поездом». На что Чарльз ответил: «Очень жаль». А потом Джок добавил: «Извини. Я думал, ты уже знаешь». После этого мы все стали выпивать.
– А майор Рич не упоминал, что видел мистера Клэйтона в тот вечер? Ничего не говорил о том, что тот заезжал к нему по дороге на вокзал?
– Я ничего такого не слышала.
– А правда, странная штука случилась с этой телеграммой? – задал следующий вопрос детектив.
– А что с ней такого странного?
– Она оказалась поддельной. В Эдинбурге о ней никто ничего не знает.
– Ах, вот в чем дело… А я тогда еще подумала…
– Вы что-то подумали о телеграмме?
– Должна сказать, что это сразу бросалось в глаза.
– А поконкретнее?
– Дорогой мой, – сказала Линда, – не надо строить из себя невинную овечку. Якобы неизвестный мошенник убирает мужа с дороги! И, по крайней мере, на одну ночь место оказывается свободным.
– Вы хотите сказать, что майор Рич и миссис Клэйтон собирались провести ночь вдвоем?