к сарая.
Двор был просторный, обнесенный с трех сторон постройками.
Недолго думая, Холмс соскочил внутрь двора и обошел его кругом.
Дверь в дом была со двора, но она была заперта на висячий замок. Конюшня и скотник были пусты, ледник был тоже заперт.
Кроме большой избы, во дворе стояла еще маленькая, вероятно, для рабочих, но она была отперта и совершенно пуста.
Подойдя к дому, сыщик заглянул в окна.
Изба состояла из большой чистой горницы, сеней и дру-той горницы, тоже просторной, в которой стояла русская печь.
Была кое-какая мебель.
В одной комнате стояла кровать, комод, стол и два стула, в другой — два стола, три длинных скамьи и несколько стульев.
На печке виднелась незатейливая утварь, а на сковородке — объедки колбасы и яиц.
Но сколько ни присматривался Шерлок Холмс, ничего подозрительного он не заметил в доме.
Итак, единственное, что приковывало внимание, — была собака, спрятанная в сарае.
Почему она была спрятана?
Если в доме не жили, а лишь наезжали в него, собаке было бы полезнее быть во дворе, где бы она могла стеречь дом.
Но что она могла сделать, сидя в запертом сарае?
Эти вопросы все время занимали мозг великого сыщика, когда он, покончив с осмотром двора, снова перелез через забор и направился назад по дороге.
VII.
Дойдя до поворота, он свернул к Луковицам.
Там он без труда нашел извозчика, сидевшего в чайной.
Воспользовавшись этим, он сам сел за стол и потребовал себе яичницы, попросив заодно сбегать мальчика в «казенку» за водкой.
Незаметно он завел разговор с хозяином.
И наконец, словно невзначай, спросил:
— А этот хутор, который, коли отселя ехать с полверсты и свернуть, направо, слышно, барин купил?
— Это Евтихиеву-то заимку? Как же! Барин Морашев.
— Видали его?
— Видал, — ответил хозяин. — К нам кажные четыре дня один раз заходит. Чудной!
— А что?
— Колбасу он у нас берет. Коли свежей нет, так самую тухлую берет, только непременно чтобы тонкая да длинная была… хомутом связана. Должно, собак ею кормит, потому, сказывают, у него есть! А уж зачем собаке непременно такую, а не эдакую, этого не понимаю.
И хозяин развел руками.
— Барская дурь! — пренебрежительно бросил сыщик, выпивая рюмку водки и закусывая яичницей.
— Известно! — ответил хозяин.
Выпив половину, Холмс отдал остальную водку извозчику.
Благодаря этому они летели назад словно угорелые.
Доктора Ватсона Шерлок Холмс застал в столовой.
— Вам письмо! — сказал он, подавая ему письмо.
Это было письмо от Ольги Николаевны, что она завтра утром в одиннадцать часов едет с отцом на хутор, а перед этим зайдет к нему, Холмсу.
Прочитав записку, Холмс посмотрел на доктора Ватсона.
— Вы хорошо стреляете? — спросил он.
— Из ружья — хорошо, — ответил тот.
— А есть оно у вас?
— Есть.
— В таком случае приходите ко мне завтра к восьми часам утра, с ружьем и патронами, заряженными картечью. А пока — пойдемте спать.
VIII.
Проснувшись на следующий день часов в шесть утра, Шерлок Холмс быстро оделся, осмотрел свое охотничье ружье и револьвер, набил несколько патронов картечью и сел пить чай.
К восьми часам подоспел доктор Ватсон и они стали разговаривать, сидя за чайным столом.
— Главное, обращайте внимание на него самого и на собаку! И в случай надобности бейте! — давал наставления Холмс.
В это время позвонили.
Это пришла Ольга Николаевна.
— Раненько! — воскликнул Холмс, пожимая ей руку. — А мне это на руку. Кстати, мне хотелось бы дать вам кое-какой совет.
— Я за ним и пришла, — ответила девушка.
— Так слушайте меня внимательно. Во-первых, дайте тайно знать г-ну Гарину, чтобы он приехал за вами на хутор к трем часам дня. Только дайте знать без ведома отца.
— Зачем это? — спросила девушка удивленно.
— Этого я вам не отвечу, — улыбнулся сыщик. — Затем, когда приедете туда, не подходите к сараю, где находится собака.
— Какая собака?
— Там есть очень злая собака, запертая на замок. Ни за что не подходите к этому сараю, да и вообще старайтесь не выходить из избы. Вот и все. А теперь идите… Я не объясню пока ничего.
Девушка вышла.
Лишь только дверь закрылась за ней, Шерлок Холмс быстро произнес:
— Хорошо, что у нас так много времени впереди! Ну, товарищ, идемте! Медлить нельзя! Да не забудьте оружие!
С этими словами они взяли чехлы с винтовками и вышли из дому.
Как и раньше, до Новой Деревни доехали трамваем.
Оттуда наняли извозчика на целый день, доехали с ним до поворота, приказали ему ехать в Луковицы, а сами пешком, словно охотники, направились к хутору.
Подойдя к нему, Шерлок Холмс стал внимательно осматривать со всех сторон забор.
— Гм… так… — бормотал он. — Вот здесь очень хорошо!
Он подозвал Ватсона и сказал:
— Вы, по первому моему сигналу, кинетесь сюда. Здесь огромная щель… Наблюдайте вон за тем сараем, где воет собака, и бейте ее или хозяина, смотря по надобности. А пока, давайте обойдем всю постройку.
— Вот здесь буду стоять я! — проговорил Холмс. — Тут мне удобно будет наблюдать и за сараем и за внутренностью избы. Вообще и вы наблюдайте за ней. Помните, если хозяин вздумает выйти за ворота, прячьтесь вон в этот бурьян. А теперь засядем-ка в него!
Оба они отошли от постройки и спрятались в бурьяне.
Ждать им пришлось около часу.
Но вот, наконец, к воротам хутора подъехала извозчичья пролетка.
Морашев высадил из нее свою дочь, вынул несколько корзин и, сунув рублевку кучеру, приказал:
— Езжай в Луковицы, а сюда приезжай к семи.
После этого он отпер ворота и вошел во двор вместе с дочерью, неся в руках корзины.
Извозчик уехал.
Лишь только отец с дочерью вошли в дом, как оба сыщика, выскочив из бурьяна, бросились на свои наблюдательные посты.
Собака в сарае неистово выла.
Холмс видел, как Морашев улыбнулся и показал дочери на дверь сарая.
Затем они вместе стали развязывать корзины.
Между прочими вещами Морашев вынул несколько колбас.
Отрезав от одной из них большой кусок, он подал его дочери и что-то сказал, указывая на сарай.
Девушка сделала испуганный жест и замахала руками.
Отец пожал плечами и стал выкладывать остальные продукты.
Затем он подал ей ключ, что-то сказал и указал на ледник, отстоявший от сарая с собакой — сажен на двадцать.
Она кивнула головой.
Между тем, отец, видимо, чего-то беспокоился.
Движения его были порывисты, улыбка— кривая.
Рассортировав провизию, девушка разложила ее по корзинам и, взяв одну из них, пошла к леднику.
В ту же минуту Морашев тоже вышел во двор.
Он прошел несколько шагов и остановился.
Между тем, девушка установила первую корзину и вернулась за второй.
И в тот момент, когда она вошла в дом, отец одним прыжком подскочил к сараю и отпер замок.
Глаза его сверкали, как у тигра, весь он дрожал.
Ничего не подозревая, Ольга Николаевна вышла из дому со второй корзиной и пошла к леднику.
Но едва успела она пройти половину двора, как Мора-шев быстро открыл сарай.
В ту же секунду огромный, худой пес, словно стрела, вылетел из него.
Рука Морашева вытянулась по направлению к дочери.
Страшное рычание вырвалось из пасти голодного животного.
Шерсть на его спине ощетинилась, весь он съежился и вдруг гигантскими прыжками устремился на девушку.
В ту же секунду два выстрела грянули из-за забора и животное покатилось по земле, обливаясь кровью.
Девушка вскрикнула, обернулась и без чувств упала на землю.
Сам Морашев словно остолбенел.
Схватившись за сердце, он стоял неподвижный и бледный, опираясь спиной о сарай.
И вдруг глаза его широко открылись, из груди вырвался хрип и он грохнулся на землю.
Холмс и Ватсон бросились к нему.
И в ту же минуту Нат Пинкертон чуть не кубарем скатился с чердака и бросился к ним.
— Мистер Холмс! Что вы наделали? — крикнул он недоумевая.
— А! Мистер Пинкертон! Вы немного опоздали! — отвечал Холмс.
Между тем, Ватсон нагнулся над лежавшим.
— Мертв, — произнес он наконец. — Вероятно, разрыв сердца! Да… это для него лучший исход!
И, бросив мертвеца, все трое бросились к девушке.
Несколько глотков вина из фляжки вернули ей сознание.
— Я жива? — спросила она, дрожа от страха.
— Живы и невредимы, — ласково ответил Холмс. — Ваш отец готовил вам смерть, но умер нечаянно сам.
И видя, что девушка ничего не понимает, он стал объяснять.
— Да, да… ваш отец готовил вам смерть от зубов голодной собаки… Я мельком взглянул в сарай, где она сидела, и понял все. Он долго дрессировал ее, нарочно купил даже усадьбу, чтобы не было свидетелей! Он морил собаку по 4–5 дней без еды, затем сделал чучело, одевал это чучело в ваше платье и, надев ему на шею круглую колбасу, спускал на него голодную собаку. Голодное животное перерывало горло чучелу и получало награду. Впоследствии он, вероятно, натравливал ее на чучело без колбасы и, когда животное, по привычке, разрывало пополам соломенное горло, оно получало корм от хозяина. Сегодня он хотел лишь привести в исполнение давно задуманный план…
— Боже! За что? За что он искал моей смерти? — прошептала девушка, бледная как полотно.
— Чтобы получить наследство после вас!
— От меня? Наследство?
— Да. Восемьдесят три тысячи рублей, — произнес, улыбаясь, знаменитый сыщик.
— Ничего не понимаю! — прошептала девушка.
— А, между тем, это так просто. Ваша бабушка оставила вам наследство. Нотариус Познеев прислал вам уведомление, но оно попало в руки вашего отца, который скрывал это от вас, расписавшись за вас. У него явилась мысль овладеть этим богатством самому. Сначала он воспротивился вашему браку, так как вместе с ним деньги навсегда уплывали от него. Но, видя, что вас не переспорить, он решил истребить вас, так как он является прямым наследником. Вот и все. А теперь пойдите в избу и успокойтесь. Сейчас сюда приедет ваш жених.