Том разбудил заспавшихся пиратов, и все трое с визгом и воплями пустились к реке, в одну минуту скинули одежду и стали плавать наперегонки и кувыркаться в прозрачной воде песчаной отмели. Их больше не тянуло в маленький городок, дремавший вдалеке над гладью Миссисипи. Ночью плот унесло течением или случайной волной, но это было только на руку мальчикам – теперь, если можно так выразиться, все мосты между ними и цивилизацией были сожжены.
В лагерь они вернулись замечательно бодрые, веселые и голодные как волки. В одну минуту снова запылал костер. Гек обнаружил по соседству ключ с холодной водой. Сделав себе чашки из широких дубовых и ореховых листьев, мальчики пришли к выводу, что эта вода, подслащенная прелестью просыпающегося леса, отлично заменяет утренний кофе. Джо начал было кромсать ветчину к завтраку, но Том с Геком попросили его немного подождать: присмотрев на берегу одно симпатичное местечко, они забросили удочки, и их усилия тотчас были вознаграждены. Джо и опомниться не успел, как они вернулись, таща изрядного линя, двух крупных окуней и соменка – улова хватило бы на большую семью. Рыбу поджарили с грудинкой, и никогда еще еда не казалась им такой восхитительно вкусной. Откуда им было знать, что речная рыба тем вкуснее, чем скорее попадает на сковороду, не говоря уже о такой замечательной приправе, как сон под открытым небом, беготня на свежем воздухе и купание ранним утром.
После завтрака пираты повалялись в тени, Гек выкурил трубочку, а потом все трое отправились в лес на разведку. Вышла замечательная прогулка. Они весело пробирались через гнилой бурелом и частый подлесок, между величественными стволами деревьев, от вершины и до самой земли обвитыми лозами дикого винограда. То и дело им попадались уютные полянки, покрытые ковром шелковистой травы и усыпанные цветами.
Они обнаружили немало любопытного, но ровным счетом ничего таинственного и загадочного. Оказалось, что остров тянется почти на три мили в длину, а шириной он не больше четверти мили. От ближнего берега его отделяла узкая протока – каких-нибудь ярдов двести. Каждый час они останавливались, чтобы выкупаться, и солнце уже давно миновало зенит, когда мальчики вернулись в лагерь. Они жутко проголодались, поэтому не стали ловить рыбу, а отлично отобедали холодной ветчиной, затем улеглись в тени поболтать.
Однако разговор как-то не клеился. Величественное безмолвие лесов и уединение сделали свое дело. Мальчики призадумались, ощущая смутную тоску. Вскоре эта тоска приняла более определенную форму: каждый из них скучал по дому. Даже Финн Кровавая Рука, и тот принялся вспоминать о своих пустых бочках и соседских сараях. Это была позорная слабость, и никто не отваживался поделиться своими чувствами.
А между тем уже довольно давно до них доносился издали какой-то странный звук, но мальчики его будто не замечали, как иной раз не замечаешь тиканья стенных часов. Постепенно этот звук становился все более отчетливым и наконец привлек их внимание. Трое пиратов переглянулись и замерли, навострив уши. Воцарилась глубокая тишина – и вот снова издали послышался глухой и грозный гул.
– Это что такое? – вполголоса спросил Джо.
– На гром не похоже… – пробормотал Том.
– Это не гром, – сказал Гекльберри, и голос его прозвучал испуганно, – потому что гром…
– Тише! – велел Том. – Перестаньте болтать!
Прошло несколько минут, показавшихся вечностью, и торжественную тишину снова нарушили отдаленные раскаты.
– Пошли поглядим!
Вскочив, все трое бросились к берегу, к небольшой возвышенности, с которой был хорошо виден городок. Когда они раздвинули кусты, свисавшие над водой, их взглядам открылась водная гладь и маленький пароход, который шел по самой середине реки милей ниже городка. На его палубе было полно людей. Рядом с пароходиком вниз по реке плыли лодки, некоторые из них сновали туда-сюда, но на таком расстоянии мальчики не могли разобрать, что делают сидящие в них люди. Внезапно плотный клуб белого дыма оторвался от парохода, а когда он поднялся и рассеялся, до слуха мальчиков долетел тот самый глухой гром.
Их взглядам открылась водная гладь и маленький пароход, который шел по самой середине реки.
– Я понял! – воскликнул Том. – Кто-то утонул!
– Ну! – поддержал его Гек. – То же самое было прошлым летом, когда Билл Тернер утопился. Стреляют из пушки над водой, чтобы утопленник всплыл. А еще берут ковригу хлеба, кладут в нее ртуть и пускают по воде. Хлеб плывет туда, где лежит утопленник, и останавливается прямо над ним.
– Да, я тоже что-то такое слышал, – отозвался Джо. – Не знаю только, почему это хлеб останавливается, если его течением несет.
– Тут, по-моему, не в хлебе дело, – сказал Том, – а во всяких там словах – они же что-то наговаривают, когда пускают его по воде.
– А вот и не наговаривают ничего! – возразил Гек. – Я сам видал.
– Чудно как-то, – рассуждал Том. – Должно быть, про себя шепчут. Ну ясное дело шепчут, кто угодно мог бы догадаться.
Все согласились, что Том наверняка прав, потому что простая коврига хлеба не могла бы действовать так целеустремленно без всякого наговора. Тем более в деле такой исключительной важности.
– Да, черт возьми, хотел бы я сейчас оказаться на той стороне! – проговорил Джо.
– И я, – сказал Гек. – Все на свете отдал бы, лишь бы узнать, кто утоп.
И тут Тома осенило.
– Парни, да ведь я знаю, кто утонул! – воскликнул он. – Это мы!
В течение минуты все трое чувствовали себя на вершине блаженства. Их ищут, о них горюют, из-за них льют слезы и горько раскаиваются, что без конца цеплялись к бедным погибшим мальчикам, предаются запоздалым сожалениям, терзаются муками совести! Более того, в городе только и разговоров что про утопленников, и все мальчишки, сколько их ни есть, завидуют им, то есть не тому, что они утонули, а их ослепительной славе. Ради этого стоило становиться пиратом!
Когда спустились сумерки, пароходик вернулся в город и стал, как обычно, ходить от одного берега к другому, а люди сошли на берег и исчезли. Распираемые тщеславием, морские разбойники вернулись в лагерь, переговариваясь о том, какого шуму наделали в городе. Они наловили рыбы, приготовили ужин, съели его и принялись гадать, что сейчас думают и говорят о них дома. Картина всеобщего горя представлялась им отсюда весьма впечатляющей. Но как только сгустилась ночная тьма, они приумолкли и сидели каждый сам по себе, глядя на огонь, а их мысли блуждали где-то далеко. Возбуждение улеглось, и Джо с Томом невольно вспомнили про родных, которым далеко не так весело, как им здесь. За воспоминаниями последовали дурные предчувствия, на смену которым пришла тревога. То один, то другой украдкой вздыхал. В конце концов Джо рискнул закинуть удочку насчет того, как приятели смотрят на возвращение к цивилизованной жизни – ну, не прямо сейчас, а попозже, при случае…
Том беспощадно высмеял его, и Гек присоединился к Тому. Отступник тут же пустился в объяснения, но не избежал обвинений в малодушии и попытке измены. На этот раз бунт был подавлен.
Когда окончательно стемнело, Гек начал клевать носом, а вскоре и захрапел. За ним уснул Джо. Не спалось только Тому. Некоторое время он лежал неподвижно, опираясь на локоть и пристально глядя на обоих своих товарищей. Затем осторожно встал на четвереньки и принялся шарить в траве – там, куда падал неровный свет костра. Вскоре он отыскал два тонких и мягких куска белой платановой коры и, став на колени перед огнем, что-то нацарапал суриком на них, потом один свернул в трубку и сунул в шляпу Джо, слегка отодвинув ее от хозяина. Еще он положил в эту шляпу бесценные сокровища – кусок мела, резиновый мячик, три рыболовных крючка и один шарик – из тех, которые считались настоящими хрустальными.
Покончив с этим, Том поднялся и углубился в чащу. Он двигался на цыпочках, стараясь ступать бесшумно, до тех пор, пока не отошел так далеко, что его шаги вряд ли могли разбудить спящих, и только тогда пустился бежать прямо к песчаной отмели.
Глава 15
Не прошло и нескольких минут, как Том уже брел по мелководью через протоку, переправляясь на иллинойский берег – противоположный тому, на котором стоял их городок. Он успел одолеть больше половины пути, прежде чем вода дошла ему до пояса, но течение здесь было слишком сильным и не позволяло двигаться вброд дальше. Том уверенно пустился вплавь – оставалась какая-то сотня ярдов, но плыть пришлось против течения, наискось, и его сносило вниз намного быстрее, чем он предполагал. В конце концов он добрался до берега и вышел из воды.
Первым делом он сунул руку в карман насквозь промокшей куртки и удостоверился, что кусок платановой коры цел, а затем зашагал через лес, стараясь держаться как можно ближе к берегу. Вода текла с него ручьями, но от быстрой ходьбы Том разогрелся, и постепенно рубаха и штаны начали просыхать. Не было и десяти часов, когда он вышел из чащи на голый склон как раз напротив городка и обнаружил, что пароходик, служивший местным жителям паромом, стоит под высоким берегом в глубокой тени деревьев.
Вокруг все было спокойно, только звезды перемигивались в фиолетовом небе. С величайшей осторожностью, то и дело озираясь, Том спустился с обрыва, бесшумно скользнул в воду, подплыл к пароходику и забрался в челнок, привязанный под самой кормой. Там он забился под кормовую лавку, отдышался и стал терпеливо ждать.
Скоро раздался удар надтреснутого колокола и хриплый голос отдал команду: «Отваливай!» Запыхтела машина, челнок закачался, а затем его нос поднялся на волне, разведенной пароходиком. Тому оставалось только радоваться своей удаче – это был последний рейс на сегодня. Прошло долгих четверть часа, прежде чем колеса перестали молотить воду, и Том, бесшумно перевалившись через борт челнока, поплыл в темноте к берегу, до которого было совсем недалеко. Из воды он выбрался шагах в пятидесяти от причала, чтобы не наткнуться на припоздавших пассажиров.
Он вихрем пронесся по безлюдным переулкам и вскоре уже стоял перед забором с тыльной стороны их участка. Перемахнув через забор, Том подобрался к пристройке и осторожно заглянул в окно тетушкиной комнаты, потому что там горела св