– Куплю барабан, кавалерийскую саблю, красный шелковый галстук, щенка бульдога, а потом женюсь.
– Женишься?
– Само собой.
– Ты, Том, видать, вконец спятил.
– Вот увидишь!
– Ну, глупей даже не придумаешь. Взять хоть моих отца и мать. Только и делали, что дрались да собачились. Я это знаешь как помню!
– Это ничего не значит. Девочка, на которой я женюсь, драться не станет.
– Да все они одним миром мазаны! Им только волю дай. Лучше бы тебе заранее крепко подумать. А как эту девчонку зовут?
– Она и не девчонка вовсе, а девочка.
– Что так, что эдак – один черт! Так как же все-таки ее звать, Том?
– Я тебе потом скажу. В другой раз.
– Дело твое. А только если ты женишься, я совсем один останусь.
– Не останешься. Будешь с нами жить. А теперь кончай валяться, пошли копать.
С полчаса оба работали, обливаясь потом, но результатов не было никаких. Помахав лопатой еще чуток, Гек сказал:
– Неужто они всегда так глубоко зарывают?
– Бывает, но не часто. Похоже, мы не там роем.
Выбрав новое место, они начали копать снова. Теперь работа шла помедленнее, но все-таки продвигалась. Наконец Гек оперся на лопату, смахнул рукавом пот со лба и спросил:
– Где потом будем копать?
– Попробуем под старым деревом на Кардиффской горе, за особняком вдовы Дуглас.
– Попробовать-то можно. А вдова, случаем, не отнимет у нас клад? Дерево-то на ее земле.
– Пусть только сунется! Кто нашел место, тот и кладу хозяин. Это без разницы, на чьей он земле.
Гек вроде успокоился, но через некоторое время сказал:
– Вот ведь черт, должно быть, опять не там копаем. Как думаешь?
– Чудно как-то, Гек. Правда, бывает, что и ведьмы мешают. Я уж давно подумываю, не в этом ли все дело?
– Да какие днем ведьмы! Ничего они до полуночи сделать не могут.
– Ох, верно, я и не сообразил. Ага, вот оно! Ну и ослы же мы с тобой! Надо было первым делом выяснить, куда падает тень от сучка в полночь, а уж тогда и рыть!
– Выходит, мы тут целый день валяли дурака задаром? А теперь еще и тащись сюда в темноте! Ты-то сможешь выбраться из дому?
– Еще бы! Да ведь все равно рыть придется ночью, а то кто-нибудь увидит эти ямы и сразу догадается, в чем дело.
– Ладно, я тебе мяукну часов в одиннадцать.
– Идет. Давай-ка спрячем лопаты в кустах. Все лучше, чем тащиться с ними.
Незадолго до полуночи оба явились к сухому дереву, уселись в тени и принялись ждать. Место было глухое и час поздний, недаром пользующийся худой славой. В шорохе листвы мальчикам чудились голоса духов, в гуще кустов таились призраки-банши, издалека доносился глухой лай собаки, и филин откликался на него зловещим уханьем.
Прошло немного времени, и Том с Геком, решив, что полночь уже наступила, отметили место, куда падала тень от кривого сука, и приступили к работе. Надежда снова ожила, а вместе с ней возросло и усердие. Яма становилась все глубже, но каждый раз, когда лопата наталкивалась на что-нибудь твердое, их ожидало только новое разочарование.
Наконец Том сказал:
– Напрасно стараемся, Гек. Опять не то.
– Ну как же не то? Тень-то падала ровно сюда.
– Не в ней дело.
– А в чем?
– Во времени. Было либо слишком поздно, либо слишком рано.
Гек выронил лопату и разинул рот.
– Так и есть, – наконец сказал он. – В этом-то вся беда. Эх, придется и эту яму бросить! И бог с ней – уж очень тут жутко. Привидения так и кишат. Я все время чувствую, что у меня за спиной кто-то стоит. Чувствовать чувствую, а оглянуться боюсь – а ну как и спереди тоже кто-нибудь есть и только того и дожидается! Мы как сюда пришли, так меня без передыху дрожь бьет…
– И не говори, Гек. Знаешь, когда деньги зарывают, сверху всегда мертвеца кладут, чтобы он их стерег.
– Господи помилуй!
– Ну да! Я сто раз такое слышал.
– Ох, не по нутру мне, что мы копаем в таком месте, где мертвецы! С ними, сам знаешь, шутки плохи.
– Да и мне это не нравится. А ну как сейчас из ямы высунется череп да и заговорит!
– Брось, Том! И без того жутко.
– Еще бы не жутко – прямо мороз по коже.
– Знаешь, давай лучше бросим это место и попробуем где-нибудь еще.
– Давай. Где ни копать, все лучше будет.
– А куда подадимся?
Том поразмыслил немного и сказал:
– В заброшенный дом, вот куда.
– Ну его к дьяволу, не люблю я домов, где нечисто. Это еще похуже любого мертвеца будет. Ну что мертвец – скажет что-нибудь, но ведь не станет же таскаться за тобой в саване и скрежетать зубами. Нет, мне такого не вытерпеть, Том.
– Тут ты прав. Зато привидения шляются только по ночам. А днем они нам копать не помешают.
– Допустим. А тебе известно, что мимо того дома ни днем ни ночью никто не ходит?
– Там кого-то убили, и хоть дело давнее, не любят ходить мимо этого дома. А так ничего особенного – вот разве только по ночам синие огоньки пляшут за окнами.
– Ну уж где синие огоньки, там и привидения рядом. Это ж яснее ясного. Кому они могут понадобиться, кроме привидений?
– Ну так ведь днем они все равно не показываются – чего ж бояться?
– Ладно, уговорил. Попробуем в старом доме, коли хочешь, но риск все-таки большой.
Они как раз спускались по склону холма. Внизу, посреди освещенной луной просторной долины, одиноко стоял дом с привидениями – без ограды, заросший бурьяном в рост человека, с обвалившейся трубой, черными глазницами окон и провалившейся крышей.
Мальчики долго смотрели на окна, выжидая, не появится ли в одном из них синий огонек, а потом, тихо переговариваясь, как того требовали время и место, свернули направо, чтобы обойти эту развалину стороной, и вернулись домой через заросли на противоположной стороне Кардиффской горы.
Глава 26
На следующий день мальчикам пришлось вернуться к сухому дереву, чтобы забрать мотыгу и лопату. Тому Сойеру не терпелось поскорей попасть в дом с привидениями, но Гек вдруг сказал:
– Слышь, Том, а какой у нас нынче день?
Том быстро прикинул и поднял на Гека перепуганные глаза:
– Ох ты! А мне-то и в голову не пришло!
– Мне тоже, а тут вдруг вспомнил, что сегодня пятница.
– Ну и дела! Вот могли бы вляпаться! Только представь – начать такое дело в пятницу!
– И очень просто! Наверняка бы вляпались. Может, и бывают счастливые дни, да только не пятница.
– Это всякий недоумок знает.
– Мало того что пятница, я и сон сегодня видел поганый – крысы снились.
– Да ты что?! Это уж точно к несчастью. Не дрались они?
– Кто?
– Да крысы эти твои.
– Нет.
– Ну тогда еще полбеды, Гек. Если не дерутся, то это просто не к добру. Надо все же ухо держать востро и остерегаться. Сегодня копать не станем, лучше поиграем во что-нибудь. Слыхал про Робина Гуда?
– Нет. Это еще кто такой?
– Ну как же! Самый знаменитый разбойник во всей Англии. Ох, и давал он им жару!
– Вот бы и мне так! А кого он грабил?
– Ну разных там королей, шерифов и епископов. А бедных никогда не трогал. Всегда с ними делился добычей по совести.
– Вот молодец!
– А то! Он был благородней всех на свете, Гек. Таких людей больше нет, так и знай. Он мог одной левой надавать кому угодно в Англии и за полторы мили попадал из тисового лука в десятицентовую монету.
– Что за тисовый лук?
– А кто его знает! Какой-то особенный. А если попадал не в середину, а в край монеты, то садился и начинал ругаться. Вот мы и будем играть в Робина Гуда – я тебя научу. Самая что ни на есть лучшая игра.
– Давай.
Весь день они играли в Робина Гуда, время от времени без всякого удовольствия поглядывая на старый дом и прикидывая, что будут там делать завтра. Когда же солнце стало клониться к западу, Том с Геком решили возвращаться домой и вскоре скрылись в лесу на Кардиффской горе.
В субботу, сразу после полудня, мальчики снова вернулись к сухому дереву. Они посидели среди куч вырытой ими земли, покуривая и болтая, а потом немного покопались в последней по счету яме – только потому, что, по словам Тома, бывали случаи, когда кладоискатели останавливались в каких-нибудь шести дюймах от сундука, а потом приходил случайный человек и, ткнув в яму лопатой, обнаруживал несметные сокровища. Но и тут им не повезло, поэтому, взвалив на плечи лопату и мотыгу, они покинули место раскопок в полной уверенности, что добросовестно проделали все, что полагается опытным искателям золота и брильянтов.
Они еще только приближались к старому дому, а мертвая тишина, стоявшая в округе словно густая жидкость, разлитая под палящим солнцем, уже казалась им странной и жуткой, а само это место – таким заброшенным и безлюдным, что они не сразу отважились войти внутрь. Пробравшись на цыпочках к пустому дверному проему двери, Том и Гек с опаской заглянули внутрь. Их взорам открылась заросшая сорняками комната без пола. Штукатурка давным-давно обвалилась со стен, камни очага раскатились, окна зияли пустотой – рамы были вырваны с корнем, а ступени лестницы наполовину сгнили. Повсюду болтались пыльные лохмотья паутины. С сильно бьющимся сердцем мальчики переступили порог, переговариваясь шепотом и ловя ухом малейший звук. Все их мускулы были до предела напряжены – на случай, если понадобится мгновенно отступить.
Но вскоре они немного освоились и почти перестали бояться. Дивясь собственной смелости, они с осторожным любопытством обследовали первый этаж. Потом им захотелось взглянуть, что творится наверху. Это было опаснее – отступить оттуда было не так просто, но они подзадоривали друг друга до тех пор, пока, побросав лопаты в угол, не начали вместе карабкаться по шаткой лестницу.
Наверху царило такое же запустение. В одном углу обнаружилась дверь в чулан, на первый взгляд весьма таинственный, однако и здесь их надежды не оправдались – там ничего не было, кроме древесной трухи, паутины и пыли. Тут они окончательно расхрабрились и уже собрались было спуститься на первый этаж