– Я это на тот случай, если ты мне понадобишься днем. А так – спи себе сколько угодно, зря будить не стану. Но вдруг ночью заметишь что-нибудь особенное – лети стрелой прямо ко мне и мяукай.
Глава 29
Первое, что услыхал Том в пятницу утром, была радостная весть: семейство судьи Тэтчера накануне вернулось в город. И сундук с золотом, и индеец Джо сразу были забыты – Бекки Тэтчер заняла главное место в его мыслях. Том помчался к ней, и вместе с одноклассниками они наигрались до упаду в прятки и другие игры. День прошел на редкость весело. Бекки наконец-то упросила мать устроить давно обещанный пикник, и та дала согласие. Девочка сияла от радости, да и Том был доволен ничуть не меньше. Приглашения были разосланы до конца дня, и все их сверстники в городке, предвкушая развлечение, занялись сборами. Том так разволновался, что не мог уснуть до поздней ночи: помимо всего прочего, он все еще надеялся услышать мяуканье Гека, а завтра на пикнике удивить Бекки и всех гостей, явившись туда с кладом. Тут, однако, его ожидало разочарование – условленный сигнал в эту ночь не прозвучал.
Утром, часам к десяти или одиннадцати, развеселая компания собралась в доме судьи Тэтчера, чтобы оттуда двинуться в путь вместе. В те времена считалось излишним, чтобы взрослые ездили на пикники вместе с детьми, когда они и без того находятся под присмотром парочки девиц лет по восемнадцать и двух-трех молодых людей, уже достигших совершеннолетия. Ради такого выдающегося случая был нанят старенький пароходик-паром, и получасом позже шумная толпа мальчишек и девчонок хлынула по главной улице городка, волоча пледы, зонтики и корзинки с провизией. Том представлял свое семейство в единственном числе: Сид захворал и в любом случае не смог бы поехать, а Мэри осталась ухаживать за ним.
На прощание миссис Тэтчер сказала Бекки:
– Вы вернетесь, должно быть, довольно поздно. Может быть, тебе стоило бы переночевать у кого-нибудь из девочек, которые живут рядом с пристанью.
– Можно я останусь у Сьюзи Харпер?
– Конечно. Смотри же, веди себя хорошо и будь умницей.
Пока они шли по улице, Том шепнул Бекки:
– Знаешь, Бекки, что мы с тобой сделаем? Вместо того чтобы идти к Харперам, мы поднимемся на гору и переночуем у вдовы Дуглас. У нее почти каждый день бывает сливочное мороженое – и какими порциями! Она нам обрадуется, сама увидишь.
– Вот будет весело! – воскликнула девочка.
Потом задумалась на минуту и проговорила с сомнением в голосе:
– Но что скажет мама?
– А как она сможет узнать?
Опять подумав, Бекки нерешительно сказала:
– По-моему, это как-то нехорошо. Все-таки…
– Да что там «все-таки»! Ну не узнает об этом твоя мама, но все равно в этом нет ничего плохого. Лишь бы с тобой ничего не случилось, а все остальное ее не интересует. Я думаю, она бы и сама тебе позволила, просто ей в голову не пришло. Ну конечно, позволила бы!
Посещение вдовы Дуглас, известной своим щедрым гостеприимством, было соблазнительной приманкой, и уговоры Тома вскоре подействовали. Они с Бекки сговорились никого не посвящать в свои планы на вечер, но тут у Тома возникла мысль, которая едва не испортила ему все удовольствие. А что, если поздним вечером явится Гек и подаст сигнал, а его не будет на месте? И все же он не нашел в себе мужества отказаться от своей затеи: если сигнала не было вчера ночью, то почему он должен прозвучать непременно сегодня? На пикнике наверняка будет весело, а насчет клада – это еще бабушка надвое сказала. И как обычно бывает у мальчишек его возраста, перевесило то, к чему в эту минуту тянуло сильнее: Том решил сегодня вообще не вспоминать о сундуке с сокровищами.
Пройдя около трех миль вниз по течению, пароходик замедлил ход и причалил к берегу. Здесь, между прибрежными холмами, лежала просторная лесистая долина, на одном из склонов которой находилась местная достопримечательность – пещера Мак-Дугала. Пестрая толпа тут же высыпала на берег, и скоро в лесу и на холмах зазвучали задорные крики и смех. Переиграв во все игры, выбившись из сил и запыхавшись, мальчишки и девчонки опять собрались в разбитом в дубовой роще лагере. Аппетит они нагуляли волчий и тотчас набросились на всевозможные вкусности. Но едва они уселись в тени раскидистых дубов передохнуть и поболтать после пира, как кто-то крикнул:
– Кто хочет в пещеру?
Тут же выяснилось, что отправиться готовы все до единого. К счастью, нашлись свечи, и вскоре вереница искателей приключений уже карабкалась в гору.
Вход в пещеру Мак-Дугала располагался довольно высоко на склоне и походил издали на букву «А». Его закрывала массивная дубовая дверь, которая, тем не менее, никогда не запиралась. Сразу за дверью находился небольшой грот, ледяной, как погреб, со стенами из светлого известняка, усеянными каплями влаги, словно холодным потом.
Как интересно и таинственно было стоять здесь, в зеленоватом сумраке грота, и глядеть на цветущую долину, залитую жарким солнцем! Мальчики и девочки даже притихли, но вскоре первое впечатление было забыто и снова начались шалости и проказы. Как только кто-нибудь зажигал свечу, остальные набрасывались на него, и как бы он ни защищался, свечу быстро выбивали у него из рук или гасили. Все это сопровождалось веселыми криками, хохотом и возней.
Но мало-помалу вся эта гурьба вспомнила о цели похода и, вытянувшись вереницей, начала спускаться из грота в главную галерею, круто уходящую в глубь земли. Цепочка огоньков свечей освещала известняковые стены, но высокие своды галереи терялись в темноте на высоте чуть ли не шестидесяти футов. Сама главная галерея едва достигала в ширину футов восьми, может, десяти, но на каждом шагу в стенах открывались все новые узкие расселины и проходы.
Пещера Мак-Дугала представляла собою запутанный лабиринт извилистых, то и дело пересекающихся подземных коридоров, которым, казалось, нет конца. Ходили слухи, что, заблудившись, можно много дней подряд бродить в этом лабиринте, не находя выхода; если же продолжать спускаться все глубже и глубже, в самые недра земли, то окажешься в еще более сложной паутине коридоров и проходов. Неизвестно, правда это или нет, но говорили, что полностью всю пещеру Мак-Дугала не исследовал никто, и редкие смельчаки забирались в ее подземелья глубже, чем на милю или полторы.
Компания мальчиков и девочек прошла по главной галерее примерно три четверти мили, и здесь кое-кто стал сворачивать в боковые коридоры, носиться по темным переходам и пугать друг друга, неожиданно выскакивая из-за поворотов. Даже в этой неплохо изученной части пещеры можно было порой потерять друг друга из виду на целых полчаса.
Постепенно одна группа за другой начали возвращаться к выходу – веселые, запыхавшиеся, закапанные с ног до головы свечным салом, перепачканные глиной и страшно довольные. И только тут обнаружилось, что солнце уже село и наступили сумерки. Колокол на пароходике звонил уже с полчаса, созывая пассажиров. День, полный приключений, подходил к концу, и, когда пароходик со своим шумным грузом вышел на середину реки, никто не жалел о потраченном времени.
Гек уже нес свою сторожевую вахту у трактира, когда на реке показались огни пароходика. На палубе было тихо – молодежь присмирела, как это бывает с людьми, которые провели целый день на свежем воздухе и изрядно устали. Гек удивился было, увидев, что пароход не остановился, как обычно, у пристани, но тут же выбросил это из головы и сосредоточился на входе в трактир. Становилось все темнее. Пробило десять, городской шум понемногу затихал, огоньки в домах мигали и гасли, а последние прохожие исчезли. Сент-Питерсберг отошел ко сну, оставив маленького часового один на один с ночной тишиной и призраками.
Когда пробило одиннадцать, огни погасли и в трактире; все погрузилось в густой, как смола, мрак. Геку показалось, что прошла целая вечность, однако ничего не происходило, и он начал сомневаться: стоит ли торчать тут, как огородному пугалу? и будет ли какой-нибудь толк из этого? может, бросить это гиблое дело да завалиться спать?
Внезапно послышался какой-то шум, и он сразу насторожился. Так и есть: дверь, выходившая в переулок, тихо открылась и закрылась. Гек метнулся за угол кирпичного склада – и минутой позже мимо прошли, едва не задев его, двое мужчин, причем один из них что-то нес под мышкой. Наверняка сундук!
Гек запаниковал. Что ж это получается: они собираются перепрятать клад? Бежать за Томом бессмысленно – за это время они уйдут так далеко, что и следа не найти. Лучше попробовать увязаться за ними и выследить: авось, в темноте его не заметят. Посоветовавшись с самим собой, Гек выскользнул из-за угла и, ступая бесшумно как кошка, последовал за бродягами. Он держался на некотором расстоянии, но не настолько далеко, чтобы упустить мужчин из виду.
Эти двое сначала прошли три квартала по улице вдоль реки, а затем свернули налево. Дойдя до места, где начиналась тропа, ведущая на Кардиффскую гору, бродяги начали подниматься. Они миновали дом на склоне, где жил старик валлиец, и полезли дальше.
Гек решил, что бродяги хотят зарыть сундук на старой каменоломне, но они и не подумали там останавливаться, а сразу направились к вершине. Неожиданно оба свернули на едва приметную тропку, вьющуюся среди высоких зарослей, и исчезли в темноте. Гек приналег, чтобы не потерять бродяг из виду, – сначала он бежал, потом замедлил шаг, опасаясь наткнуться на тех, кого преследовал, затем, пройдя еще немного, остановился и стал прислушиваться.
Ни звука. Тишина была такая, что он слышал, как стучит его собственное сердце. С вершины горы донеслось уханье филина – скверная примета. Господи, неужто все пропало? Он уже собрался задать стрекача, как вдруг в десяти футах от него кто-то кашлянул. Сердце Гека судорожно заколотилось в горле, но он пересилил страх и замер, весь дрожа, словно в приступе лихорадки. Ноги сделались ватными, и он боялся, что вот-вот свалится на землю. Зато теперь он знал, где находится: возле изгороди, окружавшей усадьбу вдовы Дуглас, в пяти шагах от перелаза через нее.