| She ran to the door; he was not in sight; she flew around to the play-yard; he was not there. | Она подбежала к двери; Тома нигде не было видно; она побежала кругом дома во двор; его не было и там. |
| Then she called: | Тогда она позвала: |
| "Tom! Come back, Tom!" | - Том, вернись. Том! |
| She listened intently, but there was no answer. | Бекки прислушалась, но никто не откликнулся. |
| She had no companions but silence and loneliness. | Она осталась без товарища, совсем одна, в молчании и одиночестве. |
| So she sat down to cry again and upbraid herself; and by this time the scholars began to gather again, and she had to hide her griefs and still her broken heart and take up the cross of a long, dreary, aching afternoon, with none among the strangers about her to exchange sorrows with. | Она села и опять заплакала, упрекая себя; а в это время в школу уже начали собираться другие дети; ей пришлось затаить свое горе, унять свое страдающее сердце и нести крест весь этот долгий, скучный, тяжелый день, а кругом были одни чужие, и ей не с кем было поделиться своим горем. |
| CHAPTER VIII | ГЛАВА VIII |
| TOM dodged hither and thither through lanes until he was well out of the track of returning scholars, and then fell into a moody jog. | Том сначала сворачивал из переулка в переулок, все дальше и дальше от той дороги, по которой обыкновенно ходили школьники, а потом уныло поплелся нога за ногу. |
| He crossed a small "branch" two or three times, because of a prevailing juvenile superstition that to cross water baffled pursuit. | Он два или три раза перешел вброд через маленький ручей, потому что среди мальчишек распространено поверье, будто это сбивает погоню со следа. |
| Half an hour later he was disappearing behind the Douglas mansion on the summit of Cardiff Hill, and the schoolhouse was hardly distinguishable away off in the valley behind him. | Через полчаса он уже обогнул дом вдовы Дуглас на вершине Кардифской горы, откуда школа на дне долины едва виднелась. |
| He entered a dense wood, picked his pathless way to the centre of it, and sat down on a mossy spot under a spreading oak. | Он вошел в густой лес, напрямик, без дороги, забрался в самую чащу и уселся на мох под раскидистым дубом. |
| There was not even a zephyr stirring; the dead noonday heat had even stilled the songs of the birds; nature lay in a trance that was broken by no sound but the occasional far-off hammering of a woodpecker, and this seemed to render the pervading silence and sense of loneliness the more profound. | Не чувствовалось ни малейшего ветерка; от мертвящего полуденного зноя притихли даже птицы; природа покоилась в оцепенении, которого не нарушал ни один звук; редко-редко долетал откуда-то издали стук дятла, но от этого всеобъемлющая тишина и безлюдье чувствовались только еще сильнее. |
| The boy's soul was steeped in melancholy; his feelings were in happy accord with his surroundings. | Душа мальчика была полна тоской, и настроение соответствовало окружающей обстановке. |
| He sat long with his elbows on his knees and his chin in his hands, meditating. | Он долго сидел в раздумье, поставив локти на колени и опершись подбородком на руки. |
| It seemed to him that life was but a trouble, at best, and he more than half envied Jimmy Hodges, so lately released; it must be very peaceful, he thought, to lie and slumber and dream forever and ever, with the wind whispering through the trees and caressing the grass and the flowers over the grave, and nothing to bother and grieve about, ever any more. | Ему казалось, что жизнь - это в лучшем случае неизбывное горе, и он даже позавидовал Джимми Ходжесу, который недавно умер. Как хорошо, думалось ему, спокойно лежать и грезить, грезить без конца; и чтобы ветер шептался с вершинами деревьев и ласково играл с травой и цветами на могиле; не о чем больше горевать и беспокоиться; и это уже навсегда. |
| If he only had a clean Sunday-school record he could be willing to go, and be done with it all. | Если бы только в воскресной школе у него были хорошие отметки! Он бы с удовольствием умер, тогда, по крайней мере, всему конец. |
| Now as to this girl. | Взять хоть эту девочку. |
| What had he done? | Что он ей сделал? |
| Nothing. | Ровно ничего. |
| He had meant the best in the world, and been treated like a dog--like a very dog. | Он ей только добра хотел, а она с ним - как с собакой, прямо как с самой последней собакой. |
| She would be sorry some day--maybe when it was too late. | Когда-нибудь она об этом пожалеет, да, может, уж поздно будет. |
| Ah, if he could only die TEMPORARILY! | Ах, если б можно было умереть - не навсегда, а на время! |
| But the elastic heart of youth cannot be compressed into one constrained shape long at a time. | Но молодое сердце упруго и не может долго оставаться сжатым и стесненным. |
| Tom presently began to drift insensibly back into the concerns of this life again. | Скоро Том начал как-то незаметно возвращаться к мыслям о земной жизни. |
| What if he turned his back, now, and disappeared mysteriously? | Что, если б взять да и убежать неизвестно куда? |
| What if he went away--ever so far away, into unknown countries beyond the seas--and never came back any more! | Что, если б уехать - далеко-далеко, в неведомые заморские страны, и больше никогда не возвращаться! |
| How would she feel then! | Вот что бы она тогда запела! |
| The idea of being a clown recurred to him now, only to fill him with disgust. | Ему в голову опять пришла мысль сделаться клоуном, но на этот раз она внушила только отвращение. |
| For frivolity and jokes and spotted tights were an offense, when they intruded themselves upon a spirit that was exalted into the vague august realm of the romantic. | Легкомыслие, шутки, пестрое трико - все это казалось оскорблением его душе, воспарившей в эмпиреи. |
| No, he would be a soldier, and return after long years, all war-worn and illustrious. | Нет, лучше он пойдет на войну и вернется через много-много лет, весь изрубленный в боях, овеянный славой. |
| No--better still, he would join the Indians, and hunt buffaloes and go on the warpath in the mountain ranges and the trackless great plains of the Far West, and away in the future come back a great chief, bristling with feathers, hideous with paint, and prance into Sunday-school, some drowsy summer morning, with a bloodcurdling war-whoop, and sear the eyeballs of all his companions with unappeasable envy. | Нет, еще лучше, он уйдет к индейцам, будет охотиться на буйволов, вступит на военную тропу, где-нибудь там, в горах или в девственных прериях Дальнего Запада, и когда-нибудь в будущем вернется великим вождем, весь утыканный орлиными перьями, страшно размалеванный, и в какое-нибудь мирное летнее утро ворвется в воскресную школу с диким военным кличем, от которого кровь стынет в жилах, так что у всех его товарищей глаза лопнут от зависти. |
| But no, there was something gaudier even than this. | Впрочем, нет, найдется кое-что и почище. |
| He would be a pirate! | Он сделается пиратом! |
| That was it! NOW his future lay plain before him, and glowing with unimaginable splendor. | Вот именно! Теперь будущее стало ему ясно; оно развернулось перед ним, сияя ослепительным блеском. |
| How his name would fill the world, and make people shudder! | Его имя прогремит на весь мир и заставит людей трепетать! |
| How gloriously he would go plowing the dancing seas, in his long, low, black-hulled racer, the Spirit of the Storm, with his grisly flag flying at the fore! | Он будет со славой носиться по бурным морям и океанам на своем длинном, узком черном корабле под названием "Дух бури", и наводящий ужас черный флаг будет развеваться на носу! |
| And at the zenith of his fame, how he would suddenly appear at the old village and stalk into church, brown and weather-beaten, in his black velvet doublet and trunks, his great jack-boots, his crimson sash, his belt bristling with horse-pistols, his crime-rusted cutlass at his side, his slouch hat with waving plumes, his black flag unfurled, with the skull and crossbones on it, and hear with swelling ecstasy the whisperings, | И вот, в зените своей славы, он вдруг появится в родном городе и войдет в церковь, загорелый и обветренный, в черном бархатном камзоле и штанах, в больших сапогах с отворотами, с алым шарфом на шее, с пистолетами за поясом и ржавым от крови тесаком на перевязи, в шляпе с развевающимися перьями, под развернутым черным флагом с черепом и перекрещенными костями, - и, замирая от восторга, услышит шепот: |
| "It's Tom Sawyer the Pirate!--the Black Avenger of the Spanish Main!" | "Это знаменитый пират Том Сойер! Черный Мститель Испанских морей!" |
| Yes, it was settled; his career was determined. | Да, решено; он избрал свой жизненный путь. |
| He would run away from home and enter upon it. | Он бежит из дому и начнет новую жизнь. |
| He would start the very next morning. | Завтра же утром. |
| Therefore he must now begin to get ready. |