– Ну да, – усмехнулась Карина, – обычно-то группа с названием «Сдохни до рассвета» поет на ромашковых полях и детских утренниках, но сегодня свободных полей не было, а утренник отменился.
– А мне определенно нравится. – Уэнсдей смотрела на толпу почти с умилением.
– Начинают запускать, – заметил Антон. – Держитесь за мной, сейчас будет давка.
Люди рванули ко входу, и Карина схватила Антона за локоть, чтобы не упасть, а Марк встал за спиной у Уэнсдей, чтобы уберечь ее от ударов локтей, толчков и от отдавленных ног.
– Ваши билеты?
Антон предъявил контролеру четыре мятые распечатки. Пискнул телефон, считывая куар-коды, и компания наконец оказалась внутри.
– Мрачненько, – прокомментировал Марк.
– Чудненько! – отозвалась Уэнсдей.
– Встанем куда-то в уголок? – с надеждой спросила Карина.
Уэнсдей просто подняла одну бровь, и Карина с понимающим вздохом приготовилась штурмовать передние ряды.
Из-за тусклого света рассмотреть оформление можно было, только оказавшись поблизости. Когда вся компания оказалась неподалеку от сцены, в центре, Карину передернуло. На шестах тут и там стояли черепа с рогами: то ли бараны, то ли козлы. Кем бы они ни были при жизни, после смерти им, пожалуй, не очень повезло. На заднем фоне отображалась проекция: сотни горящих свечей между могильными крестами. У сцены на равном расстоянии друг от друга стояли охранники, и в этом царстве поклонения смерти и ужасу их униформы выделялись и казались неуместными, почти нелепыми. Собственно, охранники и чувствовали себя крайне неуютно: Карина заметила, как у одного из них по виску течет капля пота, а другой все время держит руку на бедре, рядом с кобурой, в которой пряталось служебное оружие.
«Какие горячие поклонники дэт-метал, – усмехнулась про себя Карина. – Впрочем, как и я. Ох, Уэнсдей, куда ты меня затащишь в следующий раз? И будет ли он, следующий раз?»
Пальцы снова покалывало холодными иголками.
Группа «Die before dawn» появилась из-за кулис – публика восторженно заревела. Уэнсдей позволила уголкам губ чуть приподняться – в ее исполнении эта недоулыбка была высшей степенью одобрения. Четверо музыкантов были одеты в одном стиле: кожаные штаны и жилетки (естественно, черные). Белый грим на лице как маска, а по белому стекают кроваво-красные капли. Руки – от запястья до плеч – забиты татуировками. Длинные распущенные волосы – к счастью, чистые.
– Tenebris vesperum! – сказал солист.
– У-у-у-у-у-у-у! – радостно отозвалась толпа.
Поднялись сотни рук с «козами».
– Что он сказал? – повернулась к Антону Карина.
– Говорит не по-русски! – с трудом перекричал он гул.
Солист объявил первую композицию, «Деградация», и охранникам с трудом удалось удержать парочку особо преданных фанатов, рвавшихся к кумирам. Зазвучали первые такты. Хотя Карина не считала достойной музыкой этот зверский шум, она не могла не отметить, как профессионально играет группа, как заводит толпу барабанщик.
– Играли б нормальный рок, цены б им не было, – пробурчала она себе под нос.
– Как у него только голова не отрывается! – прокричал ей в ухо Марк.
Карина проследила за его взглядом: гитарист ухитрялся выводить что-то весьма сложное на инструменте и параллельно так мотать головой по кругу, что казалось, будто она на шарнирах. Девушка инстинктивно прикоснулась к затылку, опустила ладони ниже, помассировала позвонки. Если бы она так махала, назавтра не встала бы с кровати, наверное.
Карина разбирала отдельные слова:
– …будь р-р-р-р… жуть…
В первых рядах кто-то то и дело падал на руки стоявших рядом, и его прокатывали несколько метров под настороженными взглядами охраны. Когда один такой ездок добрался до них, Карина с Марком одновременно отшатнулись, и парень шлепнулся на пол. Ошалело осмотрелся, потер переносицу и с воплем снова прыгнул наверх. Карина пожала плечами, встала на прежнее место, нахмурилась. «Нет-нет-нет!» – пронеслось у нее в голове. А потом она уже больше ничего не помнила – она кричала.
Крик Карины – крик банши, в котором слышались и рыдания младенца, и вой стаи волков, и хриплое гиканье гусей, – прокатился по ангару, перекрыл голоса певцов и зрителей, оказался громче гитар и ударных. Каждому чудилось, что сейчас лопнут барабанные перепонки и, может быть, сердце сломает преграду грудной клетки и вырвется на свободу – так сильно оно билось.
Замолчала группа, затих зал, вокруг Карины образовалось пустое пространство в несколько метров, и только Уэнсдей, преодолевая сопротивление, осталась стоять рядом.
Крик оборвался, Карина будто очнулась, потерла шею – горло саднило, помотала головой, чтобы прогнать звон в ушах. И в этот момент со всех сторон раздались громкие аплодисменты.
– Вот это скриминг, – раздался голос солиста. – Идем сюда!..
Люди расступились, образовав коридор к сцене. Карина, толком не понимая, что происходит, на негнущихся ногах прошла вперед.
– Давайте все вместе поблагодарим эту девушку за доставленное удовольствие! – Солист улыбнулся, но из-за грима выглядело это зловеще. Толпа разразилась одобрительными возгласами. – Ты не хочешь петь с нами? – посмотрел он на Карину. Та только промычала что-то, что могло сойти за «не-а». После крика у нее пропадал голос. – Если вдруг передумаешь… – Он огляделся, крикнул куда-то назад: – Маркер!
Работник притащил ему из-за кулис черный фломастер и листок бумаги, но солист усмехнулся, схватил ближайший череп козла и размашисто написал на нем телефонный номер. Протянул череп Карине, она от неожиданности взяла.
– Если передумаешь, звони в любое время. Хочешь что-то сказать?
Карина посмотрела на иней на ногтях. И шепотом выдавила:
– Если банши кричит, значит, кто-то умрет. Может ли быть так, что умрет сама банши?
– Тема для новой песни! – радостно прорычал солист.
Толпа подхватила.
Карина медленно спустилась по ступенькам, ее тут же окружили друзья.
– Пойдем отсюда… – прохрипела она. – И заберите это…
Уэнсдей тут же схватила череп и моментально запихнула его в рюкзак Антона, не слушая вялых возражений.
Глава № 6Что делать и кто виноват?
Антон вызвал такси, и через полчаса компания вошла в снятый домик. Крошка бросился им навстречу с радостным лаем. Хозяин рассеянно потрепал его по спине и включил свет, Марк подвел совсем ослабевшую Карину к столу и усадил на старенький угловой диванчик, Уэнсдей достала из своей сумки чей-то клык на черной грубой нитке и положила Карине на колени.
Антон наполнил чайник водой из фильтра, поставил на электроплитку, воткнул вилку в розетку и повернулся к Карине:
– Ничего не хочешь рассказать?
Она молча воздела руки, морозный узор на которых поднялся уже до локтей.
– Новый маникюр? – непонимающе уточнил Антон.
Уэнсдей прошла мимо и на ходу дала ему подзатыльник.
– Ау! За что?!
– Ты знаешь, откуда это? – спросила Аддамс.
– Нет.
– То есть это не краска – это настоящее? – Антон хлопнулся на пол у Карининых ног и схватил ее ладони. Тут же отдернул руки: – Как холодно!
Неуклюже встав, он подошел к потрескавшемуся серванту, достал оттуда самую большую кружку – щербатую, с ягодами на боку – и щедро плеснул в нее заварки. Когда чайник засвистел, долил кипятка и протянул Карине:
– Тебе явно нужно согреться.
Карина взяла кружку, и иней, соприкоснувшись с горячей поверхностью, действительно немного подтаял, оставив на пальцах капли.
Марк посмотрел, как пара таких капель скатилась и упала, бросился в спальню, стащил одеяло с кровати и с ним в охапке подбежал к Карине, чтобы накрыть ее плечи.
– Давно это у тебя?
– В поезде заметила. Но было только на ногтях.
– Старуха в поезде, – неожиданно прокомментировала Уэнсдей, – сказала, что чует древнюю магию. Кто у вас владеет древней магией? Могут ли он или она снять колдовство?
Девушка вопросительно посмотрела на Антона, и тот задумчиво потер подбородок:
– До вашего приезда я был уверен, что магии вообще не существует. И сейчас с трудом верю своим глазам.
– Понятно.
– Уэнсдей, а ты… – Марк замялся, подыскивая слова.
– Она меня уже своей кровью напичкала вот как, – провела ладонью по горлу Карина. На шее осталась белая полоса. – Не сработало.
– Какие есть еще варианты? Чем вы сами лечитесь от древней магии? – Антон переводил взгляд с Марка на Карину, потом на Уэнсдей и опять на Марка.
– Мы с ней раньше не сталкивались. Даже родители, – пожала плечами Уэнсдей. – Я им звонила, но они ничего нового посоветовать не смогли.
– Значит, нужно срочно возвращаться. – Антон вытащил телефон и открыл вкладку рейсов в сторону Мги. – Может, если магия откуда-то из наших мест, Корнелий Иванович что-то о ней знает? Есть самолет послезавтра из аэропорта Нововоздвиженска до городка Северный неподалеку от Мги. А туда уже вызовем вертолет.
– Боюсь, – голос Карины был хриплым и глухим, слова будто ломались в ее горле, как льдины во время ледохода, – до послезавтра я ждать не смогу.
Прямо на глазах инеевые завитушки медленно ползли вверх – от локтей к плечам. Кружка, которую Карина держала в руках, выскользнула из одеревеневших пальцев и упала на ковер. Остатки чая грязной лужицей растеклись по старым половицам.
Трое друзей бросились к Карине одновременно. Едва не столкнулись – и Уэнсдей предупредительно вытянула руку вперед. Мальчики затормозили и вопросительно посмотрели на нее.
– Я побуду с Кариной, а вы достанете что-нибудь согревающее и скоростной транспорт во Мгу.
– Так точно, генерал! – Антон снова закопался в поисковик. – Марк, попробуй найти порядок действий при обморожении, – пробормотал он, не отрываясь от экрана. – Вдруг сработает… И поставь, пожалуйста, чайник снова… Есть!
– Чайник съесть? – не понял М2.
– Чайник поставить кипятить, нужно больше горячей воды с собой, я видел термос в серванте. А есть билеты на рейс завтра, но не из Нововоздвиженска, а из Усать-Таминска – это город часах в пяти езды отсюда на машине. Если минут через сорок выехать, мы успеем.