– Крошка, Крошка! – закричал Антон, пытаясь разглядеть хоть что-то в антрацитовом тумане.
– Марк, что с тобой? – спросила вдруг Уэнсдей.
Антон, обернувшись на ее голос, посмотрел на М2 и охнул от неожиданности. По лицу Марка тек пот, от кожи на таком холоде шел пар. Марк стиснул зубы, словно ему было очень больно, и тяжело дышал.
– Она… не выпускает Крош… ку и… тянет за собой меня… – с трудом выговорил Марк. – Она… голодная. Хочет… жертву.
М2 сложился пополам, как если бы его скрутил приступ аппендицита.
Антон растерянно хлопал глазами, не представляя, где посреди чиста поля взять жертву. А Уэнсдей вдруг подбежала к машине, нашла его, Антона, рюкзак. Пыхтя, вытащила оттуда череп козла («Так вот почему он был такой тяжелый», – понял Антон) и армейский нож. Полоснула ножом себе по ладони, поставила кровавый отпечаток на козлиный лоб и, ухватившись поудобнее за рог, с размаха зашвырнула череп во тьму.
Марк резко охнул и сумел чуть выпрямиться, но Крошка так и не появился.
Уэнсдей подняла бровь, хмыкнула и вдруг с решительным лицом шагнула прямо в центр черного тумана.
– Что ты… делаешь?.. – Антон попытался ухватить ее за пальто, но лишь мазнул пальцами по подолу. Уэнсдей исчезла.
Марк замер, глаза его широко распахнулись.
Повисла такая тишина, что даже слабое дыхание Карины, все еще не пришедшей в себя, казалось громким.
Несколько секунд ничего не происходило. А потом тьма вдруг внезапно схлопнулась, выплюнув напоследок Крошку – живого и громко гавкающего. Уэнсдей же элегантным движением выступила из портала и аккуратно опустилась на снег. На лице ее и мускул не дрогнул: привычное ведь дело – шагнуть за грань и вернуться оттуда, каждый день бы так гуляла!
– Какое счастье, ты в порядке!
Антон осел на снег. На него тут же радостно запрыгнул пес.
– А что, кто-то сомневался? – Уэнсдей поджала губы. – Пф-ф-ф!
– Ты вернулся! – закричал Антон, обнимая собаку. – Тьфу ты, зачем ты меня всего облизал?!
Но возмущение было притворным. Хозяин тут же начал гладить любимца и ласково бормотать:
– Какой же ты у меня молодец, какой хороший, умница.
У Марка подкосились ноги, и он без сил опустился на снег рядом с Кариной.
– Зря ты дала тьме с тобой познакомиться, – все же выговорил он, глядя на Уэнсдей.
– Мы давно знакомы, – беспечно отозвалась Уэнсдей. – Аддамсов мраком не испугаешь! – И она поправила на Карине термоодеяло. – Почему она еще не пришла в себя?
– Подумала, что вам не до меня. – Карина открыла глаза и попыталась сесть.
Ее тут же подхватили заботливые руки Марка, и Крошка, подбежав сзади, толкнул в спину носом, и Антон радостно плюхнулся рядом.
– Как ты?
– У тебя ничего не болит?
– Магии в себе не чувствуешь?
– Эй-эй, не так быстро, не все сразу! – засмеялась Карина. Немного подумала, прислушалась к своим ощущениям: – Есть хочу!
Друзья облегченно выдохнули: всем ведь известно, что аппетит – это очень хороший знак.
– Только, – Антон задумчиво потер колючий подбородок, – еды-то у нас с собой нет. Надо добыть.
– В лесу?! – ужаснулся Марк. – Вы до сих пор охотитесь, чтобы добыть пропитание?
– Ага! – хихикнул Антон. – И медведи действительно ходят по улицам, играя на балалайках. – Полюбовался на приоткрывшиеся рты приятелей. – Да вы чего! Добыть в магазине, я имел в виду. Вы же здесь уже несколько недель, какая охота, какие медведи?! Поехали к ближайшему супермаркету! И потом, наверное, на вокзал. В самолет нас с собакой точно не пустят.
В голосе Антона явно слышалась гордость за Крошку.
– Поехали, – кивнула Уэнсдей.
– Карин, ты чего? – Марк подал руку Карине, чтобы помочь дойти до машины, но она покачала головой и на одеяле проехала пару метров, отталкиваясь от дороги ногами.
– Сейчас, – сказала она. – Хочу закрыть гештальт.
Немного неуверенным движением Карина слезла с одеяла на нетронутый снег. Легла, раскинув руки. А потом несколько раз» помахала» ими. И поводила по снегу ногами.
– Йуху-у-у-у-у-у… – тихонечко прошептала Карина себе под нос.
Ей хотелось крикнуть это вслух. Она жива! Но она постеснялась.
– У тебя все в порядке? – осторожно спросил Антон.
– Угу. – Карина неловко встала и посмотрела вниз: – Снежный ангел. Хороший, да?!
– Ироды! Вы что натворили?! Где я? – Водитель, про которого все успели забыть, перелез из багажника в салон, выбрался из машины и теперь ошалело осматривался. – Вы украли мой автомобиль!
– Вот он, – с олимпийским спокойствием кивнула Уэнсдей.
– Куда вы меня, черт побери, завезли?!
Уэнсдей невозмутимо открыла карту на телефоне и показала таксисту экран.
– Я заявлю на вас в полицию!
– За хорошо оплаченный заказ? – удивленно подняла бровь Уэнсдей и кивнула М2.
На мобильник водителя пришло уведомление, он посмотрел на переведенную ему сумму.
– Марк – это кто?
– Я.
– Ладно, ненормальные, за такие бабки я больше не злюсь. Но обратно я за рулем!
– Нам бы не обратно, – вмешался Антон, – а таки до вокзала. – Он посмотрел на Карину. – Но сначала в большой супермаркет. – У него самого вдруг забурчал живот. – И побыстрее.
Таксист закатил глаза и махнул рукой:
– Погнали, ироды, покажу вам класс!
– Антон лучше ездит, – прошептал Марк на ухо Уэнсдей, когда машину занесло на повороте.
– Хромая корова ездит лучше, – пробормотала девушка.
Глава № 7Всё хорошо, что хорошо кончается
– Благодать!
Антон смотрел на с детства знакомый пейзаж Мги и улыбался. Оказывается, если после приключений вернуться в скучный дом, тот вдруг превращается в долгожданный островок покоя и безопасности. Как-то неожиданно радостно искрится снег, особенно легко дышится. И так приятно видеть родителей, Корнелия Ивановича, Никиту и Лилю, Тёму. В кафе «Туунбак» устроили ужин по случаю счастливого спасения Карины. Посреди праздника послышался ритмичный стук. Все замерли и уставились на дверь. И под этими взглядами в подсобку вплыла Егоровна, опираясь на набалдашник трости.
– Рада, что ты выкрутилась, – подошла она к Карине. – Я вот тебе тут амулетик сообразила, должен от древней магии защищать. – И она надела девушке на шею подвеску на цепочке.
Карина подняла кулончик поближе к глазам: белая снежинка, составленная из костей. Больше подошла бы Уэнсдей, но кто же ей отдаст. Карина хмыкнула и обняла Егоровну крепко-крепко.
– Полегче, девонька, раздавишь же! – проворчала старуха.
Но голос ее звучал очень довольно.
Вечером друзья возвращались из кафе во флигель, Антон их провожал. Пока мальчишки обсуждали экстремальное вождение, Уэнсдей рассказывала Карине, что произошло, потому что у той остались только обрывочные и нечеткие воспоминания о «болезни».
– Получается, я кричала, но никто не умер?
– Умер, – ошарашила ее Уэнсдей. – Крошка. Когда тьма его забрала, он был уже мертв.
– Погоди, вон же он прыгает – вполне здоровый и довольный, значит, тьма его… реанимировала? Оживила? С ним все в порядке?
Уэнсдей пожала плечами и больше ни на какие вопросы не отвечала.
Карина посмотрела вперед: Марк улыбался какой-то шутке Антона, Крошка носился по дороге, то обгоняя хозяина, то игриво хватая его за штанину, Антон жестикулировал, что-то бурно доказывая.
А рядом с ней шла самая загадочная девочка из всех, кого Карина когда-либо встречала. Пожалуй, не зря они втроем приехали в этот маленький городок на краю света. И, может, все же рассказать Уэнсдей, что теперь Карина способна, как все в ее клане, становиться невидимой? Ладно, еще не совсем невидимой, но льдисто-прозрачной. Наверное, ради этого стоило почти умереть?
Не буди во мне дух предка
Глава № 1Нам пора
Уэнсдей посмотрела на Антона Каверина, как на неопознанного барсука, и переспросила:
– Так ты не хочешь читать эту книгу?
Антон тяжко вздохнул. В круглой задней комнате кафе «Туунбак» было, как всегда, даже почти тепло, и пирожки с солеными грибами после школы оказались очень кстати, и Крошка мирно свернулся на пороге, наводя уют и предоставляя всем желающим возможность запнуться о него на входе и пропахать носом пол. Но Уэнсдей… Уэнсдей.
Никогда в жизни он не поймет Уэнсдей Аддамс.
– Не то чтобы не хочу. – Антон поболтал ложечкой в чашке и тоскливо подпер подбородок кулаком. – Но она… Ну, скучная. Это же книга.
Уэнсдей глядела на него без выражения. Очень похожий взгляд бывал у Антоновой учительницы по литературе. Ну а он-то что может сделать? Ну нет у него способностей к гуманитарным наукам, нет!
– Нет, я не в том смысле, что книжка плохая, но ты же понимаешь. Она ведь из школьной программы. Что хорошего в школьной программе может быть? Это же не Гейман.
Тут Антон мысленно застонал и прикусил язык. Кажется, он только что признался девушке в любви. К Гейману. А что, если Гейман ей не нравится? Что, если теперь она будет считать Антона еще мелким, или глупеньким, или…
Но на Геймана Уэнсдей никак не отреагировала. Кажется, ее по-прежнему занимало другое.
– Антон. Ты не хочешь читать книгу, в которой человек убивает двух невинных женщин топором?
Антон подумал было снова тяжко вздохнуть, но – какой от этого прок? Он рассеянно откусил от очередного пирожка, хотя есть уже не хотелось. Настроение, и так кислое, становилось все гаже. Ни за что, ни за что ему не привлечь внимания такой девушки, как Уэнсдей. Он не красавец – уж это с какой стороны не смотри. Умом не блещет. Да и вообще ничего особенного в нем нет. Ему в жизни не придумать чего-то такого, от чего в глазах Уэнсдей Аддамс зажегся бы хоть крошечный огонек интереса. Вот как десять минут назад, когда он ввалился в кафе и пожаловался, что по литературе нужно писать сочинение. Но оно и понятно. Неуверенный паренек с лишним весом или психологический детектив-триллер про