– Еще бы им не быть – ее собственные сопланетники убить собирались, когда я прилетел, она всю дорогу икала от страха, – вмешался Квазик. И кто его просил высказываться?!
– Это хорошо, это было очень грамотное решение – подвергнуть свою жизнь смертельному риску: инстинкт самосохранения позволяет переживать самые бурные эмоции страха, – закивал эльф. – Теперь ясно, почему вы еще живы: действие черной печати замедляется при сильных эмоциях, но стоит вам поддаться унынию и апатии, как время вашей жизни быстро утечет. Если, конечно, вы не согласитесь на выполнение договора.
– Не соглашусь, – твердо ответила Вера. – Если бы знала заранее, что за договор мне предлагают, и с кем мне род продлять – никогда бы не согласилась, даже под угрозой смерти! И сейчас меня смертью не запугать! Тан – еще ребенок, а я – взрослый человек, и не смейте называть это утверждение спорным!
– Не смею, – усмехнулся эльф. – Полностью осознанный этический выбор способен сделать только взрослый разум, собственно, именно так совершеннолетие любой особи и определяется. Давайте-ка посмотрим архивную запись вашего вступления в договор с родом Атарантидесонисов.
Посреди зала возникло трехмерное голографическое изображение подмосковного поля, стоящей у обочины машины и перепуганной Веры. Раздавался грохот грома и треск электрических разрядов молний. Был слышен вскрик Веры, когда невдалеке ударила молния в землю, и виден ужас на ее лице, когда вокруг нее засветился золотистый столб канала связи с междумирьем. Фраза «даже смерть не избавляет от хамов» тоже была слышна.
– Действительно: вы думали, что выбираете между договором и смертью от удара молнией, – прокомментировал Старейший. – Скажите, Элистэль, такая убежденность не приравнивается к принудительному вовлечению особи в договор?
– То, что молния ударила рядом в землю, – это чистой воды случайность, – поглаживая подбородок, отозвался эльф.
– Я бы сказала, что это была весьма своевременная случайность, – запальчиво вмешалась в дискуссию Вера, – случайность, сильно смахивающая на запугивание!
– Кому и зачем понадобилось бы вас запугивать? – хмыкнул эльф. – Но факт остается фактом: вы полагали, что вам угрожают смертью, а значит – договор заключен без вашего добровольного согласия. Это нонсенс, такое попросту невозможно… Вы позволите заглянуть в вашу память?
– Зачем? – невольно попятилась Вера.
– О, не волнуйтесь – я просто внимательно просмотрю ваши мысли до того момента, как вы дали согласие на договор: мне нужно убедиться, что вы на самом деле верили, что в случае отказа умрете.
– А-а, тогда смотрите. Вы только эти минуты просмотрите?
– Только эти, – успокоил эльф, – мне знакомы понятия вежливости и этичности поступков.
– Неужели? – не удержалась Вера от сарказма, смотря в яркие зеленые глаза, а на лице эльфа вдруг расцвела добрая улыбка, и он поклонился, представившись:
– Элистэль, один из судей Верховного Суда. Позвольте познакомить вас с другими, – и он церемонно представил двух других эльфов и одного человека.
Эльфы кланялись, Вера по мере своих способностей тоже отвешивала поклоны, надеясь, что ее неумелое кивание верхней частью тела сойдет за таковые.
– Так что – будете смотреть мои воспоминания? – спросила она, распрямившись в третий раз.
– Уже посмотрел, пока вы ехидно улыбались и тянули свое «неужели», – ответил эльф, – и подтверждаю: вы согласились на договор под иллюзией силового давления. Кроме того, совершенно очевидно, что вы изначально не годились в ильмиры хранителя миров, слишком много в вас чистых чувств и душевных порывов. Полагаю, завтра Верховный Суд в полном составе вынесет решение о расторжении ваших договорных отношений с родом Атарантидесонисов. Остается надеяться, что изначальная материя прислушается к решению Общегалактического Верховного Суда, и с вашей руки исчезнет черная метка печати.
«Черная метка – звучит по-пиратски», – вспомнились Вере детские книжки.
– А изначальная материя может не прислушаться? – уточнила она.
Эльф развел руками:
– Суд отвечает за разрешение юридического казуса, что приключился с вами, а не за поступки изначальной материи, которые к этому казусу привели. Это первый в мировой истории случай, когда Верховному Суду предстоит признать ошибочность действий самой праматери миров, и никто ничего вам обещать не может. И да, еще одно: мне искренне жаль, что собрать моментально всех моих коллег невозможно, поэтому постарайтесь не умереть до завтрашнего заседания. Помните: вам необходимы сильные переживания, ощущение полноты жизни, переполненность души яркими впечатлениями!
– Да, я постараюсь не помереть от уныния и не лишить вас уникальной возможности призвать к ответу за ошибку саму изначальную материю, – насмешливо ответила Вера. – Буду верить в торжество вселенской справедливости!
– Ах, да, спасибо, что напомнили!
Разговорчивый эльф повернулся к своим товарищам и спросил их:
– Коллеги, вы не против?
Те заверили, что совсем не против, и эльф торжественно сообщил:
– Вера, Малой Коллегией Верховного Суда вам дозволяется использовать понятие «вера» в качестве имени собственного. Верьте, Вера, и увидимся завтра!
Высшие исчезли. Вера пожала плечами и решила не рефлексировать на тему имени. Очередной суматошный цикл подходил к концу. Поспать бы… А можно?
– Квазик, а спать мне можно? Я не могу впасть в уныние во сне? Мало ли, что мне приснится…
– Отдохнуть тебе надо, – встревожено ответил Квазик, – ты бледная совсем. Я сделаю так, что тебе ничего не будет сниться.
Оговорить не срочность отхода ко сну Вера не успела: один щелчок хвоста – и она уплыла в страну сновидений.
Глава 11. Виды антидепрессантов
Просыпаться не хотелось. Хотелось расслабленно валяться в постели под мягким пуховым одеялом и размышлять о том, что жизнь определенно не задалась. Вернее, задалась в ее жизни только замечательная дочка, подарившая ей внука, а вот все остальное… Что изменится с ее смертью? Кто погорюет о ней, кроме Людочки? Школа найдет себе нового бухгалтера, частные клиенты и подавно о ней горевать не станут, а в опустевшей квартире не останется даже кота. Так и не сбылись ее мечты о большой любви, остались в памяти лишь разрозненные эпизоды недолгих связей с привкусом разочарования и предательства. Зачем она к этой свахе ездила, ведь давно уже поняла, что чудес не бывает. Нет, сегодня Вере совсем-совсем не хотелось просыпаться. Ради чего вставать с постели? Ради кого?
– Очнись! Немедленно открой глаза, у тебя сердцебиение замедлилось и дыхание еле слышным стало! Вера, вставай!
Кто орет над ухом и мешает ей тихо тонуть в жалости к себе? Раз в жизни она может бесцельно поваляться в постели?! Надоело быть вечно собранной, вечно занятой! Зачем так сильно ее трясти?!
– Открой глаза! – рявкнули так громко, что глаза распахнулись рефлекторно.
– А-А-а-А!!! – завопила Вера, увидев перед собой чудовищную клыкастую морду с витыми рогами надо лбом.
«Съест!» – промелькнула паническая мысль, и побудила яростно отбиваться подушкой от удерживающего ее монстра.
– Не ешь меня, я невкусная!
Веру отпустили. Монстр смотрел на нее в явном замешательстве и, округлив длинные черные глаза, наблюдал за тем, как она отползает к изголовью кровати, испуганно прикрываясь подушкой. Как-то смутно знаком этот монстр…
– Вера, я опять тебя не понимаю. Кофе будешь? Я принес такой, как ты любишь.
Перед Верой возникла чашка с пышной кофейной пенкой. Надо же, какой заботливый монстр…
«Вам нужны яркие эмоции», – прозвучала в памяти фраза, и Вера вспомнила все. Спасибо Квазику за внушенный ей ужас – он всколыхнул лучше кофе. Вера взяла чашку со слезами на глазах – как она могла забыть, что у нее теперь есть Квазик?! У, чертова печать!
– Ты все-таки меня боишься, – холодно заметил ее демон, отодвигаясь в сторону. Его лицо застыло маской, спрятав все чувства.
– Не выдумывай, – вздохнула Вера, отрываясь от кофе, – я просто все забыла во сне, стала уходить в депрессию, в подавленное состояние духа, а тут вдруг – крик, тряска, твой фирменный оскал, вот и закричала. И хорошо, что испугалась спросонья – мне нельзя впадать в хандру. Мне нужны бурные эмоции – помнишь?
Квазик помедлил с ответом, всматриваясь в женское личико, потом усмехнулся:
– Помню. Мне уже страшно за Вселенную. Может, сегодня дома посидишь?
– А компанию составишь? – провокационно понизив голос до интимной хрипотцы, спросила Вера, отбрасывая в сторону подушку и отставляя допитую чашку кофе. Надо срочно реализовать бонус от судьбы в виде желанного и дорогого мужчины, неизвестно, как на Суде дело повернется, вдруг – это ее последний шанс упасть в объятия Квазика?!
– Нет, мне надо уйти, я и так всю ночь переправлял вызовы на других хранителей, твой сон сторожил, боялся, что вот так, не проснувшись, и уйдешь за грань. – Голос Квазика охрип и дрогнул, он осторожно протянул к Вере руку, которую та подхватила и нежно прижала к щеке. – Могу на Землю тебя отправить, с родными повидаться, это добавит тебе ярких эмоций?
– Пока не решился вопрос с моей грядущей кончиной, к родным лучше не надо, – покачала головой Вера. – О, если можешь слетать на Землю – два оставшихся пакета с бытхимией в школу завези! Надо вернуть казенное имущество, только очень прошу – без записок, ладно?
– Нашла ты время про казенное имущество думать, – проворчал Квазик. – Карелонодела с тобой встретиться хочет, поддержать тебя. Обещала выяснить, как на Земле эмоции подогревают, и явиться с подручными средствами.
– Ты рассказал ей о совете Элистэля?
– Зачем рассказывать – собрание малой Коллегии Верховного Суда и так весь сектор видел.
Вера подскочила на кровати:
– Весь сектор видел?! Опять трансляция шла? Без моего ведома?!!
– Почему без ведома? Абсолютно все встречи официальных лиц проходят в прямом эфире и записываются для архива, это повсеместная практика, на всех планетах высших тоже так. Разве у вас заседания правительств и все-все личные встречи глав государств не транслируются на всю планету?