Сопоставив все факты и просмотрев историю последних действий в своем главном компьютере (Вера, как начинающий хакер, позабыла «замести следы»), хранители признали, что сами допустили зловредную особь до своих программ. Квазик с иронией просветил коллег, что его человечка прекрасно разбирается во всевозможных базах данных и что лингва закачала ей весь необходимый для этого словарь. Объяснил и причину, по которой Вера устроила эти «плановые учения», и совет Элистэля.
В глазах всех хранителей дело приняло совершенно другой оборот.
– Все настолько плохо с этой черной печатью? – с сочувствием спросили демоны, по очереди рассматривая метку на запястье девушки.
– Уже нет, – беспечно пожала плечиками Вера. – В данный момент дефицита эмоций не наблюдается.
Шесть коллег Квазика возмущенно фыркнули. Раздраженно, но уважительно посмотрев на землянку, Тин посоветовал Бору:
– Измени последнюю запись в журнале эксперимента – она в корне неверна! Человек, способный так нестандартно, творчески и с таким размахом подойти к проблеме возбуждения своих эмоций, далеко не глуп! Человек из низшего мира, добровольно подключивший себя к лингве – не только не глуп, но и силен духом! Да, и фразу про беспричинный смех тоже удали. Похоже, причина для веселья была, и были этой причиной мы.
– Наверное, нам стоит извиниться перед Верой, – смущенно признал Бор, а вредительница штабов безопасности фыркнула:
– О, что вы, не утруждайтесь!
Квазик хохотнул: не только ему пришлось услышать эту ядовитую фразу.
По залам Айчерного Центра снова бродили посетители, а Вера сидела, прижавшись к плечу Квазика, и внимательно смотрела в его голубой экран, на котором разворачивались длинные таблицы с данными об участниках третьего заезда и результаты соответствия всех заявленных характеристик реальным.
– Номер №…, у вас критическое значение суммарной массы седоков скарта, – заговорил рядом Тин, а на его экране Вера увидела пару грузных баскхи, сидящих в двухместной повозке, похожей на лодку, накрытую прозрачным колпаком. Хранитель говорил будто бы в пустоту, но перед этими высшими завис в воздухе полупрозрачный объемный образ головы демона-хранителя и зашевелил губами, повторяя слова Тина. – Или повысьте емкость защитных заклинаний экстренной эвакуации, или уменьшите число пассажиров.
Сидящий впереди большеротый лупоглазый осьминог поспешно замахал щупальцами, на мониторе Тина замигали какие-то значки, сменив оранжевый цвет на зеленый, и перед скартом баскхи замерцала голубым цветом постепенно расширяющаяся воронка, похожая на памятный портал в виртуальном мире на Таисхали.
– Что это? – ткнула любопытный пальчик в монитор Вера, Тин дернулся в сторону, его хвост угрожающе нацелился в низшую человечку, но землянка хвоста не убоялась.
– Это скарт, а в нем представители расы баскхи, – с другой стороны рокотнул над ее ухом голос Квазика.
– Это и без тебя известно. Что за воронка крутится?
– Стабильный переход на трассу. Обычные трансгрессионные туннели в непосредственной близости к черной дыре ненадежны, она слишком сильно и непредсказуемо искажает пространство-время вблизи горизонта событий.
Тут на мониторе самого Квазика что-то мигнуло красным, испущенный демоном веер лучей быстро изменил пару кривых на графике, и снова пошли ровные светло-зеленые картинки. Вокруг Веры другие хранители что-то кому-то говорили, куда-то исчезали, вокруг нее носились золотистые шарики-вестники, сверкали разноцветные лучи, раздавались щелканья хвостов. Словом, подготовка к заезду шла полным ходом, и сидеть в этой атмосфере сплоченности и деловитости было исключительно приятно и интересно. Время от времени Квазик отрывался от монитора, вспыхивающих вокруг него прозрачных сеток и шариков, и одаривал Веру теплой улыбкой, добавляя ей позитивных эмоций.
– Как настроение? В апатию не впадаешь? – шепотом уточнил он.
– Нет, все хорошо.
– Может, тебе заняться чем-нибудь? – Это говорит Квазик, озабоченно.
– Может, лучше не надо?! – Это его коллеги, крайне нервно.
Смотря, как вспомнившие о предосторожности хранители поспешно накладывают на всю окружающую их технику уровень доступа «эль», как в результате их действий появляется пружинящая пленка, подобная такой же в кабинете Квазика, и отодвигает ее на метр от голубого экрана, Вера поняла, что здесь ей ничем заняться не дадут и даже не потестируют.
– Пойду на смотровую площадку, за Тана поболею, – встала она со своего места, – не буду вас от работы отвлекать.
– Давай, я перенесу тебя в его ангар, пожелаешь ему удачи, – предложил Квазик. Заходившие желваки на скулах и сузившиеся до щелок длинные глаза продемонстрировали борьбу ревности со здравым смыслом, но разум победил: – Тебе же нужно поддерживать эмоциональный накал, в одиночку «болеть» не так увлекательно, как в компании друзей, а его приятели стартуют только в следующем заезде. На тебе на крайний случай моя сигналка стоит, хоть тут и самое безопасное место этого кластера сектора.
– Накал поддерживать надо, главное – не перегореть… Бег наперегонки со смертью продолжается, марафон сильных эмоций идет в режиме нон-стоп, – согласилась с его словами Вера. – Где мне Тана искать – на карте покажи.
– О, нет! Я тебя самолично к нему доставлю, Тинрелоноделисталиэль меня подменит на минутку.
На голову Веры опустился шлем, на плечи – тяжелые руки Квазика, под ногами образовалась фиолетовая лента, оторвала ее от пола и понесла вон из Центра, мимо смотровой площадки к ангарам, похожим на выстроившиеся в ряд полупрозрачные теплицы из поликарбоната. Здесь материал явно был другой, устойчивый к суровым условиям открытого космоса, но внешний вид стоянки скартов очень напоминал распродажу парников перед дачным сезоном.
Вместе с гоночным средством Тана тут размещался еще один скарт, под управлением эльфа. Высшие ушастики, пришедшие пожелать удачи своему соплеменнику, стояли в одном углу ангара, а юные хранители миров – в противоположном ему углу.
«В шлеме только я – остальные не хуже Квазика приспособлены к проживанию в космосе, – первым делом отметила Вера. Что ж, высшие расы – они не зря высшие расы. – Воздух тут накачан больше для удобства общения, но этим удобством не больно-то пользуются – опять ощущается холодность во взаимоотношениях высших и нейтральных рас, – недовольно думала Вера, чувствующая, как уязвляет ее такое демонстративное равнодушие к ее друзьям и мужчине. – С Квазиком поздоровались уважительно, но ни тебе улыбки, ни рукопожатия. На меня смотрят с недоумением и нахмурясь. Немудрено, что хранители уровня эль с таким изумлением меня изучали, как неведомую зверюшку, и все пытались понять, из-за какой «мутации» у меня теплые чувства к демону проклюнулись. В мою разумность и полную вменяемость они так до конца и не поверили».
Размышления Веры прервали восторженные приветственные крики Тана и его друзей. Квазик крепко обнял ее на прощание, тихо попросил ни на единый шаг с этого места без его дозволения не сдвигаться, пообещал самолично перенести ее на смотровую площадку, как только стартует его племянник, а до того следить за ней из центра, не спуская глаз, и исчез. На руке Веры тут же повисла Ири, а Тан вовсю расхвастался своим гоночным болидом с улучшенными параметрами обтекаемости, устойчивости к действию разрывных сил и прочими новомодными премудростями. Лари, Каст и Мика перебивали товарища сообщениями, что их скарты еще круче, и двигатели на гравитонах мощнее, и управляемость более легкая.
– Тан, а почему у тебя двухместный скарт? – спросила Вера.
– Так я же делал запрос на участие в гонках с учетом тебя, даже все твои параметры, сообщенные мне дядей, в заявку заранее внес, сразу после нашего знакомства. Я ж не думал, что все так повернется… Потом предыдущие два цикла еще надеялся, тренировался на этой модели, а после решил – зачем в последний момент что-то менять? На скорость и маневренность размер никак не влияет.
Прогудел низкий звон, отозвавшись эхом в стенах ангара, – это дали первый предупредительный сигнал перед стартом. Скоро последует второй сигнал – и все участники должны выйти на трассу, а третьим будет тот оглушительный взрыв, что возвещал начало каждого заезда. Перед обоими скартами в ангаре закрутилась переливающаяся, мерцающая голубая воронка перехода к трассе.
Тан засуетился: нацепил на голову гарнитуру из переплетенных витков прозрачной проволоки, уселся на переднее сиденье скарта, прилепил датчики гарнитуры к панели скарта перед собой, защелкал пальцами по разноцветным кружочкам на ней. Гоночный агрегат заурчал тихо и басовито, как довольный кот.
Юные хранители в последний раз пожелали товарищу удачи. Когда скарт Тана накрылся куполом и изолировал его от внешнего мира, демонята отправились на смотровую площадку.
– Вера, пошли с нами! – потянули они за собой девушку.
– Не могу, я обещала стоять здесь, – растерянно отказалась Вера. Глупо, конечно, торчать в пустом ангаре в ожидании Квазика, но давши слово – держись. Лишнюю минуту она спокойно простоит тут, пока он не появится, как обещал. Любимый демон и так скоро поседеет из-за нее, пусть хоть уверен будет, что ее слову можно доверять и лишний раз не волноваться.
Друзья удивились и стали настаивать, что следует пойти с ними, тянули ее к дверям, а Вера неловко отнекивалась и упиралась.
– Человек четко выразил свое нежелание идти с вами, молодые хранители миров, – голосом, леденящим, как арктический ветер, сказал один из эльфов, провожавший в путь второго скартиста этого ангара. – Неприлично настаивать на своем при столь явном отказе от общения.
Вера озадаченно развернулась к группе эльфов, укоризненно взиравших на ее друзей:
– Я не отказываюсь от общения, с чего вы взяли? – спросила раздраженно.
– Она сама, добровольно дружит с нами, – синхронно с ней запальчиво воскликнули демонята, – правда, Вера?
– Правда, – подтвердила Вера. – Дружу с огромным удовольствием!
– Вы искренне дружите с представителями нейтральной расы?! – поразились эльфы. – Как вам это удается?! Постойте, но вы же та самая человечка, что разорвала договор на продление рода, та, которую явно ошибочно выбрали ильмирой? И вы с ними дружите? Вы же