– Энергию я передам всю, что смогу, – пообещала Вера.
– Дорогая моя, этого в любом случае будет мало, – ласково коснулся прозрачного щитка ее шлема когтистый палец, – но спасибо за предложение. Ты удивительно храбрая, моя маленькая человечка!
– Спасибо скажешь после того, как мы попытаемся отсюда выбраться, – пропыхтела Вера, уже не чувствующая онемевших каменных ног, словно замурованных в бетон. – Давай, одновременно! Сейчас же!
Приникнув к своему демону-хранителю, она позволила перелиться через край души всей своей любви к нему, всем надеждам на счастье. Вспомнила дочь, внука – и новая горячая волна прошла по сердцу: ей так хотелось увидеть их еще разочек! Они так ей дороги! Было бы здорово познакомить их с Квазиком, вместе посидеть за столом, погулять по Александровскому парку. Перед мысленным взором Веры замаячил Ванечка, бегающий наперегонки с удивительно прекрасным малышом, с черными глазенками и непослушными жесткими завитками темных волос. Как кто-то из ильмир мог отказаться от такого чуда?! И от такой любви – необъятной и всеобъемлющей, как ее чувство к своему демону.
В ушах шумело, кожа горела, будто опаленная южным полуденным солнцем, губы пересохли, глаза ничего не видели, но ярче всех прочих было ощущение, что ее вытягивают в макаронину и вот-вот оторвутся ноги.
Кажется, попытка уйти из смертельных объятий черной дыры провалилась.
– Люблю, – беззвучно прошептала Вера.
––
Вопрос: «Умерла я или пока нет?», что-то слишком часто стал возникать в голове Веры. Дурная примета, не иначе!
Если умерла, то почему вокруг так шумно? Ангелы крыльями хлопают или черти чугунными сковородками стучат? Ай, куда ее тащат?!
Вера распахнула глаза и громко закричала бы, если смогла. Но в горле было сухо, как в пустыне, и тихий писк – единственное, что соизволило его покинуть. Стража райских врат праведницей ее, видать, не признали: рядом суетились демоны. Целая орава рогатых и хвостатых жителей преисподней: они махали над ней руками, осыпали разноцветными искрами и дергали ее во все стороны, пока не сговорились промеж собой и не сбросили слаженно на некую твердую поверхность. Интересно, за какие свои «великие грехи» она удостоена такой массовой встречи в аду? Что-то не припоминает…
«А главный демон очень даже ничего, – подумалось Вере. – Глаза блестящие, как черные агаты, волосы красиво огибают витые рога и телосложение оч-ч-чень впечатляющее. И смотрит ласково… Будь я чуть самоуверенней, сказала бы: нежно и заинтересованно смотрит… Скончавшись, я переродилась длинноногой блондинкой модельной внешности?»
А еще подумалось: раз при жизни личная жизнь не задалась, то есть шанс, что после смерти все наладится? Пусть самый скромный и маленький, но шанс?
Покрытая черными выпуклыми шрамами рука осторожно коснулась ее щеки и участливо погладила. Свои мизерные шансы Вера мысленно увеличила в два раза.
– Ты жива, – выдохнул главный демон, склонился и коснулся горячими твердыми губами ее губ.
Шансы росли стремительно, как курс евро перед кризисом. И что значит – жива? Постойте, постойте, если среди чертей водятся такие экземпляры, то она решительно отказывается от реанимационных действий и покаяния! Как говорится: померла, так померла, смело хороните, оркестр – урежьте марш!
– Моя бесценная, отчаянная человечка, – шевельнулись твердые губы, на миг отвлекаясь от поцелуя, и Вера резко пришла в себя.
– К-к-кваз-ик! Ик! – выдавила она и залилась слезами, обхватывая шею демона руками. – Мы спаслись?!
– Спаслись. Не совсем сами – мы смогли вынырнуть только за грань горизонта событий, и нас чуть было не затянуло обратно, но мои коллеги предусмотрительно отслеживали весь периметр и держали наготове эвакуационные сети, в которые нас и поймали. Ты заставила поверить в невероятное всех хранителей уровня эль этого сектора, Вера!
– Да-да, мы дружно решили, что такой парадокс, как вы, Вера, должен обладать феноменальной живучестью, гораздо большей, чем другие индивидуумы. Кроме того, само ваше имя собственное побуждало нас верить в фантастическое спасение: ведь недаром вас назвали Верой, а Коллегия Верховного Суда утвердила это имя, – гордо поглядывая на толпящийся в штабе безопасности всевозможный высший люд, подтвердил Бор. – Уважаемые господа, все вы были свидетелями уникальнейшего события! Прорыва в общемировой науке! Я всегда говорил, что значительные, эпохальные открытия чаще всего совершаются случайно!
Вера в очередной раз решила не углубляться в тему своего имени, которое на Земле было вполне обычным, а тут требовало специального высочайшего разрешения на использование, да еще и наделялось мистическими свойствами. Куда больше имени ее волновали ноги: вспомнилось, как сильно их тянуло и сдавливало, будто вырывая из суставов.
– Квазик, мои ноги целы? – тихо, испуганно спросила она, не решаясь шевельнуться и определить это самостоятельно.
– Ты в полном порядке, не переживай, – заверили ее.
– А чего о ногах переживать? – фыркнул неугомонный, всё слышащий Бор. – Их за один час вырастить можно: любой формы, цвета и размера, в любом количестве.
В любом количестве?!
Вера резко села, судорожно ощупывая и пересчитывая свои ноги. Фух, две! Привычной формы и размера.
– Зеркало создать можешь? – нервно обратилась она к Квазику: вдруг у нее глаз теперь больше нормы или что-то еще этими хранителями «усовершенствованно».
Зеркал вокруг нее возникло с десяток штук – столь предупредительны оказались все окружающие высшие. Квазик раздраженно хмыкнул, а Вера успокоилась – во множестве зеркал отражалось ее собственное, родное лицо.
– Почему на меня так смотрят? – прошептала она на ушко своему демону-хранителю, поеживаясь под пытливыми, задумчивыми и восторженными взглядами самых разных глаз.
– Ты теперь самая знаменитая низшая человечка этого сектора Вселенной! И не только этого, – пафосно возвестил Си, а Вера впервые не обиделась на определение «низшая». В сущности, она начала гордиться тем, что «низшая». – Последний заезд этих гонок сдвинули на целый час, чтобы все могли убедиться, что с тобой все в порядке.
С мелодичным звоном над головой Квазика возник крупный алый шарик, рассыпая лучистые искорки, как от бенгальских огней. Спросить, с чего вдруг этот вестник не желто-золотистый, как остальные, Вера не успела:
– Вызов на заседание Верховного Суда, – пояснил Квазик. – Тан, ты с нами.
Бледный взъерошенный демонёнок, негодующе посматривающий на Веру и настороженно-виновато – на своего дядю, встал рядом с ними. Все недолгую дорогу в золотом трансгрессионном туннеле он бурчал о безмозглости некоторых, не способных отличить живого демона от его голографической проекции, о том, что будь он сам человеком – уже помер бы от разрыва сердца, не обнаружив ее рядом с собой на смотровой площадке после экстренной эвакуации с трассы. Вера покаянно вздыхала, крепко прижимаясь к мощной груди своего любимого демона и едва не урча довольно от ласковых движений его ладоней по спине и плечам. Горячие мужские руки несли с собой тепло и умиротворение, только черная печать покалывала запястье ледяными иголочками. Ничего, скоро ее снимут! Квазик нашептывал последние инструкции: Суд точно признает договор на продление рода незаконным и даст разрешение на призыв изначальной материи, которая этот договор окончательно аннулирует. Из его объяснений следовало, что для официального призыва и затевается вся эта катавасия с Судом, поскольку он является практически единственной инстанцией, приглашение которой разумная праматерь всего материального проигнорировать не может.
– Да, я помню, что даже творцам миров нужно специальное разрешение на работу с изначальной материей и понимаю, что на зов низшей человечки ее величество и изначальшество так просто не пожалует, – кивнула Вера. Ей было несколько боязно представлять себе эпическое вползание серого тумана в зал Суда и свои жалкие потуги пообщаться с этой аморфной массой. Как вообще можно разговаривать с туманом?! Очень трудно представить себе, что нечто столь бесформенное и беспредельное может быть мыслящим существом с даром речи.
Глава 19. Сплошные неожиданности
Здание Общегалактического Верховного Суда парило прямо в открытом космосе и было похоже на огромный римский амфитеатр, накрытый сферической прозрачной крышей, излучавшей приятный, мягкий, голубоватый свет. Центральная круглая арена, на которой стояла Вера со своими спутниками, была небольшой, ее ступенями опоясывали возвышающиеся ряды сидений, и каждый ряд, идущий кругом, был все большего и большего диаметра. Эти места для зрителей поднимались ввысь, под самый купол, и были заполнены все, до отказа. Более того, приглядевшись внимательней, Вера заметила, что сверху вырастают из пустоты все новые и новые сиденья, на которых материализуются новые и новые представители всех разумных рас Вселенной. Не успела она обеспокоиться сохранностью купола, удерживающего в здании суда пригодную для дыхания атмосферу (уж очень сильно напирали посетители на кажущееся хрупким основание крыши), как все ряды подернулись белесой мглой, заколебались и словно сплющились, а поверх крайнего яруса возникла тьма дополнительных кругов сидений.
У Веры изумленно приоткрылся рот, а Квазик объяснил, видя ее изумление:
– Конверсивное сжатие пространства. Совершенно безопасное преобразование, позволяющее существенно увеличить плотность заполнения объема.
– Зачем? Откуда их столько?!
Вера ошеломленно помахала рукой Карелоноделе и знакомым взрослым демоницам, которые широко улыбались ей с первого ряда и тоже махали руками и хвостами, привлекая ее внимание к их горячей поддержке. На хранительниц в истинном виде шокировано косились исключительно красивые девушки на других рядах. Вот парочка из них неуверенно взмахнула ладошками – и стайка расположившихся рядом сильфид с визгом покинула почтенное собрание. Вера широко улыбнулась, ее подруги поощрительно оскалили зубки – и сотня человеческих красоток сменилась сотней очаровательных демониц.