– Вокруг этого строения разбит прекрасный сад, – сказал Ортель и предложил Вере прогуляться на свежем воздухе.
Ясно, господам высшим еще есть что обсудить, и безопаснее удалить низшую человечку из здания, нашпигованного дорогостоящим высокотехнологичным оборудованием, которое вблизи встревоженного демона становится очень-очень хрупким.
Глава 19. Суета вокруг ильмиры
Сад можно было смело назвать райским: пели птицы, благоухали цветы, с деревьев свешивались спелые плоды, так и маня вкусить их, но Вера не повелась на провокацию, твердо обходя всё. Кто знает, вдруг тут не только львы опасны для низших человечек? Да и трогать неизвестные круглые предметы больше не хотелось: может, это апельсины, а может – множественные порталы в виртуальную реальность. Неспешная прогулка вывела Веру на круглую площадку с тихо сидящими за столами детьми. При виде очередных молчаливых и серьезных детских мордашек настроение резко пошло вниз.
– Вера! Вера, это вы?! – раздался крик и из-за столика выскочил мальчик, которого она так и не напоила своей кровью, но которому отдала свой портал. – Так вы настоящая?!
Мальчонка кинулся к ней, обнял и счастливо улыбнулся, заглядывая в глаза. В сердце Веры разлилось тепло – ради одной этой улыбки стоило залезть в тот шар, она впервые видит в высшем мире детскую улыбку!
Друзья мальчика загомонили, обступая Веру со всех сторон, спрашивая, действительно ли она из низшего мира, кто назначил ей церемонию воды, по какому вопросу она посетила их мир (это поинтересовались две девочки постарше, видимо, поставленные присматривать за малышнёй). Каждый ответ Веры: «Да, из низшего мира. В виртуальный мир церемонии воды попала случайно. Цель посещения – туризм. Прилетела сюда в качестве спутницы хранителя миров, ильмирой которого являюсь», добавлял детишкам изумления и множил вопросы, которые сыпались, как из рога изобилия:
«Что такое туризм?», «Разве можно попасть в церемониальный шар случайно?!» и самый неожиданный: «Трудно ли быть ильмирой?»
Чувствуя, что не готова ответить на последний вопрос честно (пришлось бы признать, что главная сложность в бытии ильмиры – это понять мудреные изречения второй стороны договора, а после – привлечь к своей персоне ее внимание), Вера сама стала спрашивать детей об их житье-бытье. Чем дольше слушала она детишек, тем отчетливее понимала, что несмотря на полное отсутствие в высшем мире преступников, некомпетентных врачей и педагогов, а также всех прочих опасностей детского возраста, жизнь в раю, как и все в Универсуме, имеет свою цену.
– И в какие игры вы играете? – спрашивала она и слышала в ответ, что есть настольные стратегические игры, похожие на нарды, шахматы или сложные карточные игры, есть спортивные состязания, а на этом список заканчивается.
Если дети шли в лес, то шли с научными целями собирания гербариев и изучения полезных трав или ядовитых грибов. Если шли на речку, то с целью проплыть кролем стометровку в минимальный срок или помочь рыбам с нерестом. Одним словом, каждый миг их жизни был посвящен полезным делам и саморазвитию, а на праздное лежание на травке, на возню с товарищами в реке времени выделялось очень мало.
Вера все чаще тяжко вздыхала, скупая слезинка так и норовила сползти по щеке.
– А конфеты любите? – напоследок спросила она тоскливо и тщетно постаралась вообразить килограмм «Каракума» и десяток плиток молочного шоколада. Увы, тут изначальная материя не клубилась, и даже самое горячее желание воплотить в жизнь свои мечты не помогало их реализации.
– А что это такое – конфеты? – преисполнились любопытства дети. – Почему их нужно любить? Они живые?
Абсолютно четко Вера поняла одно: ее и хранитель уровня эль не сдвинет с этой планетки, пока дети не попробуют конфет! Она душу своему демону продаст за горсть «Красной шапочки» и «Маски»!
– Ждите здесь! Будут вам настоящие сладости! Нет, не мёд, не варенье и не фрукты! Бесполезно объяснять – что, это нужно просто попробовать!
Только Вера развернулась бежать к своему ильмиру, как тут же уткнулась носом в его грудь.
– Ты куда? Вера, нам с Ортелем нужно поговорить с родителями Мисаба, ты можешь тихо, спокойно и ничего не трогая посидеть здесь?
– Могу! Клянусь сидеть сложа руки в полной безмятежности, если сотворишь конфет! Могу и душу тебе продать, надо? – от чистого сердца предложила Вера.
Квазик отшатнулся, зашипев сквозь обнажившиеся клыки:
– С-с ума с-сош-шш-ла? Как можно продать душу?!
– Ясно, товар не пользуется спросом. Врут всё сказки про демонов, врут почище политиков в разгар предвыборной кампании. Давай так: я сижу тихо, как мышка, а ты мне творишь конфеты. Или ты тоже без изначальной материи ничего вообразить не можешь?! Квазик, без конфет я буду очень шумной и любопытной!
На нее посмотрели сумрачно, с уже привычным озадаченным выражением на полосатом лице. Что ж, не только Квазику дано приводить ее в замешательство, она тоже способна ошеломить ильмира.
– В повседневной жизни миров нет необходимости творить что-то из изначальной материи – можно преобразовать то, что имеется вокруг. – Демон протянул руку к цветущей стене, осторожно отщепил от нее зеленый листик. Сжал его в кулаке, потом разжал пальцы: на ладони сидел маленький голубой мотылек. Расправив крылышки, мотылек взлетел вверх, покружил над головами зрителей и опустился на цветок. – С самой изначальной материей работают только творцы миров, создающие звезды с планетной системой и животно-растительный мир целых планет, ведь никто не будет уничтожать один мир, чтобы сотворить из его атомов другой.
Вера довольно осмотрела густую растительность вокруг:
– На конфеты точно хватит. И на шоколад!
– Амирелоноделисталиэль, мы может отправляться? – Это несвоевременно появился Ортель.
– Одну минуту! – Квазик развернулся к Вере и сказал: – Я сам никогда не ел конфет (Вера взяла на заметку свое упущение), но представляю их вид по словарю твоего мира. Скажи, в конфетах важен только внешний вид и съедобность или что-то еще?
– Важен вкус! О, в моей стране есть конфеты, производители которых явно учитывали только параметры внешнего сходства и съедобности, но мне нужны хорошие конфеты!
– Тогда мне придется держать тебя за руки, а ты постарайся ярко представить себе вкус конфет.
Вера охотно протянула руки, ее ладошки утонули в больших и сильных руках, и от них по запястьям, рукам, плечам побежали до самого сердца жаркие мурашки, а взгляд утонул в глубоких черных глазах напротив. Сосредоточиться и вообразить себе шоколадную конфету оказалось на удивление легко: вот она нежно касается губ, терпкой сладостью тает на языке… белые зубы откусывают еще один темный кусочек… Конфета уже исчезла, но если облизнуть губы, то ощутишь на них тот же незабвенный вкус молочного шоколада… Вера томно вздохнула: у нее с детства было пристрастие к качественному шоколаду.
Это ее дыхание участилось и стало таким хриплым? Или Квазика? Или они оба дышат ускоренно и в унисон?!
– Достаточно, я понял, – сипло откашлялся демон, выпуская ее руки. – Держи, и постарайся не помереть до моего возвращения!
На ближайший стол посыпались конфеты в ярких фантиках и плитки шоколада. Квазик и Ортель исчезли.
Пока Вера организовывала десерт, малыши с раскрытыми ртами, а девочки постарше с вежливо-приветливыми лицами, взирали на хранителя миров. Потом уставились на сотворенную им гору кондитерских изделий. Одна из старших девочек шагнула вперед, провела рукой над пестрым содержимым поверхности стола и авторитетно заявила:
– Минимальная польза, не перевешивающая потенциальный вред для здоровья. Это нам есть не стоит!
Разочарование малышей было очевидным и глубоким, они грустно глянули на разноцветные конфетки, но все как один слаженно и безропотно отступили назад.
На глаза Веры навернулись слезы, с таким трудом подавлявшиеся раньше, во время блужданий по пустыне и неприятного разговора с Ортелем о ее несоответствии критериям ильмир. Развернув и попробовав одну конфетку, она убедилась, что мастерство Квазика как всегда на высоте. Детям запрещают есть конфеты, так как «вред превалирует над пользой»! Да что они знают о пользе, эти высшие?! Это же дети! Дети, которые никогда, никогда, никогда не попробуют конфет…
Слезы полились ручьем, выплескивая все накопившиеся в сердце обиды и жалость к этим малышам. Да, они сыты, лингва утверждает, что в их мире никогда не бывает войн, насилия и болезней, но зачем же специально лишать их всех небольших радостей жизни?!
– Бедные дети, как вы живете! – всхлипывала Вера, размазывая по щекам соленую влагу. – Ни отдыха, ни игр обычных, ни конфет, даже виртуальную реальность вам создают не для развлечений, а для мук в знойных песках!
– Вера, Вера, не плачь! – взмолился мальчик, встреченный перед порталом в пустыне. Он гладил ее по склоненной голове, а вокруг топтались, вздыхали и перешептывались все остальные. – Съедим мы твои кон-фе-ты!
Зашуршали фантики. Вера вскинула голову и увидела, как настороженное выражение на личиках откусывающих шоколад детей сменяется восторгом.
– Ум-м! Вкусно!
– Здорово!
– Вкуснотища невероятная!
– А такую ты пробовал?
– Ой, а таких конфеток всего одна осталась?!
Восторги медленно сменялись напряжением:
– Дели на всех, тут больше нет шоколадок с такими круглыми орешками!
– Ну и что, что маленькая, все хотят попробовать!
– Ребята, мы еще вообразим, мы попробовали и сумеем, – поспешили вмешаться старшие девочки, но их уже не слушали.
Нет, ну кто бы мог подумать, что эти сверхсерьёзные, до невозможности воспитанные дети передерутся из-за конфет?! Малыши увлеченно тузили друг друга липкими от шоколада кулачками, девочки старались задобрить их новыми конфетами, мастеря их из всех подручных средств, то есть атомов. Листва на окружающих лианах поредела, зато в воздухе над детьми кружились десятки конфет и шоколадок, плавно слетающихся к столу. Детишки, отвлекаясь на время от драки, пытались заклинаниями притягивать к себе сладости, но из-за возбуждения (или недостаточных умений), у них то и дело случались конфузы: то излишек энергии расплавлял шоколад и он крупными каплями падал на них, как темно-коричневый дождь, то конфета превращалась в быстрый снаряд и врезалась в них, добавляя синяков на руках и мордашках.