Беспорядок нарастал, старшие девочки только расстроено всплескивали руками, и Вера поняла, что без ее вмешательства столпотворение не прекратится. Перемазаны в шоколаде были уже все: старшие, младшие и средние детишки, все столы и стулья, валявшиеся на земле, и…
Вскочившая Вера пронаблюдала стремительный полет большой плитки молочного шоколада к одному сопящему малышу. Пронаблюдала, как под действием его заклинаний шоколадка оплавляется, ускоряется и… подлетает к внезапно материализовавшемуся на краю полянки Ортелю.
Что за манера у этого высшего: появляться в самом неподходящем месте в самый несвоевременный момент?!
Чпок!
По лицу главы мира Таисхали растёкся тягучий теплый шоколад, превращая его в афро-высшего. Негр-блондин – чудо селекции!
Вера поняла, что с наведением порядка припозднилась. Вспомнилось, как в далеком детстве ее в таком же чумазом виде вытащили из чана с шоколадным мороженым. Вспомнилось, как сегодня утром думала о том, что теперь-то она взрослая женщина и глупостей творить не будет. Что в этот мир ее больше не пустят ни за какие коврижки – поняла тоже. Хорошо, хоть данное Квазику обещание сдержала – сидела тихо, ничего не трогая. Интересно, это сочтут смягчающим или отягчающим обстоятельством?
Из-под шоколадной маски для лица на нее гневно взирали сверкающие зеленые глазищи высшего. Ой, у них депортируют в родной низший мир или просто, без затей: прямо в открытый космос?! Квазик, ты где??!!!
Хранитель миров возник в центре поляны, мгновенно вник в суть разрушений и торопливо защелкал хвостом. Щелк, щелк: все детишки начисто отмытыми, стройными, присмиревшими рядами выстроились за спиной у старших девочек. Щелк: ни синяков, ни царапин, ни рваной одежды, ни других знаков боевых отличий на них уже нет. Щелк: все столики, стулья, игры стоят и лежат на своих местах.
«Идеальный муж!» – Эта мысль осталась в голове Веры единственной жительницей, пока она восторженно взирала на своего верного защитника и помощника.
Тут опять несвоевременно вмешался Ортель!
– Та-а-ак, – протянул он свое коронное. Шоколад исчез, вернув чертам его лица благородную белизну. – Что произошло?!
Вера отважно шагнула вперед:
– Извините за мой недогляд. Но ведь ничего страшного не случилось – детишки иногда ссорятся, это нормально!
Ортель бросил на нее такой взгляд, что сразу было ясно – он не считает, что это нормально! В идеальном высшем мире детишки должны тихо сидеть за шахматами, решать головоломки и самосовершенствоваться, а не тузить друг друга!
– Позвольте мне всё верно объяснить, глава Ортель! – вышел из общего строя тот мальчик, с которым Вера познакомилась в пустыне. – Наша гостья так расстраивалась, что мы не соответствуем ее представлению о том, какими должны быть дети, так горько плакала, что мы дружно решили соответствовать. Мы не могли смотреть, как она убивается!
«А-а-а-а-а….» – возникла новая одинокая мысль в голове ошарашенной Веры. Никогда за всю свою жизнь она не чувствовала себя настолько глупо. Они такие лицемеры или она – убогая человечка?!
– Ясно. Уважаемый Амирелоноделисталиэль, спасибо за ваш труд, если мы можем хоть как-то еще помочь вам в расследовании – всегда обращайтесь.
Ортель любезно поклонился хранителю миров, обозначая таким образом свою горячую надежду на скорейшее завершение его официального визита. На Веру он бросил раздраженный взгляд и не очень убедительно заверил ее, что рад знакомству. Ой, подумаешь: церемониальный шар ему сломали, детишек подраться заставили, шоколадом заляпали – это такие мелочи! Хм… кажется, она совсем недавно думала о чем-то похожем. Ладно, зато он молчит о намерении оставить ее в своем мире! И о разрыве договора с демоном помалкивает, наоборот – кажется, уже мечтает, чтобы тот поскорей забрал свою ильмиру. В этом мире ангелов сегодня акция: спихни человечку демону и получи тишину и покой в подарок!
Таисхали Вера покидала со смешанными чувствами. Эти высшие либо в самом деле ангелы во плоти, либо очень мутные ребята. Жизненный опыт настойчиво нашептывал ей, что второе вернее.
Летя в объятиях демона в золотистом туннеле, Вера озвучила свои сомнения:
– Почему ты не рассматриваешь предположение, что этого юношу убил кто-то из высших?
– Я еще не окончательно лишился здравого рассудка и не способен на столь причудливые предположения, – сказал, как отрезал, Квазик. Он с момента отлета был хмур, молчалив и задумчив.
Веру в который раз захлестнуло обидой, желание помочь советом увяло на корню. Хамство – генетически обусловленная особенность демонов? Почему он так пристально на нее смотрит, словно просверлить взглядом хочет?
– Хотела напомнить тот известный факт, что чаще всего убивает кто-то из своих же, – холодно сказала Вера и отвернулась.
Но ее развернули, а взгляд Квазика по пронизывающим свойствам приблизился к рентгену:
– Ты много знаешь об убийствах? Откуда?
Спросил и смотрит, как на Джека Потрошителя, случайно сознавшегося в содеянном. Кажется, если она сейчас признается в десятке зверских убийств, то ей поверят на слово! Что происходит, хотелось бы знать?!
– Оттуда. В книгах читала, в фильмах видела, – ответила Вера и снова отвернулась.
Ее оставили в покое, но хмурый взгляд Квазика продолжал жечь затылок.
Амирелоноделисталиэль смотрел то на крутящиеся в хороводе звезды, то на прижавшуюся к нему хрупкую женщину и размышлял, что эта ильмира умудрилась проникнуть во все сферы его жизни, во все мысли, все заботы. Она и в расследовании преступления помогать ему хочет! Самое дикое, что нестерпимо хочется и впрямь посоветоваться с ней и по поводу убийств, и по поводу внезапного наплыва агрессивной нежити во всех ближайших секторах Вселенной. Почему-то кажется, что эта человечка могла бы дать вполне разумный и дельный совет, заметить то, чего не смогли увидеть все хранители миров самого высокого уровня. Само собой, это ему только кажется.
Как нежно она ему улыбается при встрече, как смотрит ласково. Поцеловала его сегодня, что совсем уж невероятно. А про то, какие страсти в нём кипели, пока Вера воображала шоколад, – и вовсе вспоминать не стоит! Желание коснуться этих нежных губ и ощутить на них сладкий, тающий вкус в какой-то момент сделалось почти нестерпимым… Складывалось впечатление, что его умело опутывают невесомыми и невидимыми, но очень прочными нитями. Больше же всего страшило собственное желание запутаться навечно в этих теплых, душевных сетях. Ему следует почаще вспоминать мудрые слова Старейшего, что он – представитель нейтральной расы, он не из тех, кого одаривают душевной привязанностью, дружбой и преданностью другие расы. Да, всех хранителей миров неудержимо притягивает к себе теплый свет чужих душ, но этот свет, как яркая комета, запросто уведет за собой в чернильную мглу беззвездного пространства на долгие столетия, оставив лишь горькую память о согревавшем когда-то тепле. Он напрасно допускает мысли, что человечка искренне симпатизирует ему и согласна на близкие душевные отношения с демоном-хранителем, – всё это ему только кажется.
Ему не нужна кратковременная иллюзия душевной привязанности Веры, взятая взаймы на очень короткий срок! Старейший прав, утверждая, что низшие могут быть весьма коварны и способны изобразить те чувства, которых и в помине нет. С другой стороны, если уж Вера умудрилась пройти официальную церемонию в высшем мире, если уж сам Ортель признал наличие в ней душевности, существование живой, чувствующей души, то как она вообще попала в договор?! Надо бы как следует проверить еще раз ее планетку: в ситуации с его человечкой где-то закралась ошибка.
Высадив Веру в гостиной своего дома и велев не ждать его возвращения, хранитель миров улетел разбираться со странностями ильмиры.
Глава 20. Ильмира в гневе
На следующее утро Вера проснулась в обнимку с чужим хвостом, пушистая кисточка которого шевелилась от ее дыхания и щекотала нос.
– Апчхи! – высказалась Вера, уткнувшись в подушку, а хвост, воспользовавшись моментом, ужом выскользнул из ее ручек и переметнулся за широкую спину хозяина.
– Голова не болит? – мрачно спросил лежащий на боку хранитель миров.
– Нет, – улыбнулась Вера, тронутая таким проявлением внимания. Этот полосатый демон бывает милым. А как он вчера ее спасал! Герой мой! И вернулся к ней ночью, ни у какой сильфиды не задержался.
Уже стоит надеяться на близкие отношения? Часики тикают, двадцать циклов – не так уж много, тем более, что сегодня уже пятый.
– Раз не болит, то первым делом вообразишь себе отдельную спальню, – продолжил хранитель. – Я прослежу! – И отправился в душ, нервно дергая хвостом.
Вера села на постели. Зеркало напротив отразило непривычно молодую и очень обиженную мордашку. Женский разум может понять квантовую и релятивистскую физику, умствования Ницше и философию Канта, но в завихрениях мужских мозгов он разобраться не способен.
«Зачем в договор о продлении рода меня вызвал, спрашивается? Чтобы в отдельную спальню заселить?! Что за новый, бесконтактный способ детозачатия, спрашивается?! У них тут тоже ЭКО процветает?! Ну, мужики, ни на кого понадеяться нельзя: ни на бесхвостых, ни на хвостатых! На словах – все маньяки сексуальные! Как смертью пригрозить, в туман утащить, да мордой зверской запугать – так это все мастерски, все в лучших традициях жанра. Но не успевает бедная, одинокая, средних лет женщина обнадёжиться таким бравурным вступлением, заценить брутальное телосложение и шикарный хвост, как маньяк сбрасывает маску маньяка и начинается: «Вы не сильфида!», «Ой, а я не в настроении сегодня!», «Извини, но Марс ушел из благоприятного созвездия», и вообще: «Вам нужна отдельная спальня!». Я три года (мамочки!) в отдельной спальне сплю! Более того – в отдельной квартире и отдельном подъезде, в котором на сорок квартир ни одного совершеннолетнего холостого мужика дееспособного возраста нет! Тьфу на эти космические брачные агентства! Лучше бы к Василию Семеновичу еще разок пригляделась! Квазик долго шарахаться от меня будет и предпринимать попытки изолировать в отдельном помещении? Не боится, что печать опять почернеет? Хм, вдруг она и у меня почернеет?! А я как-то не готова рассыпаться на кванты, тем более – сейчас это такие молодые и симпатичные кванты…»