Страшный провал безгубого рта на круглой коричневой морде торжествующе оскалился. Новых выстрелов не последовало – похоже, кронт решил, что сырая человечка будет питательней, чем хорошо прожаренная. Ну, или в ней сохранится больше витаминов, или он был убежденным сыроедом, но так или иначе, Вере вот-вот предстояло стать обедом.
– А, чтоб тебя! – завопила Вера и швырнула в кронта открытую амфору с крепким алкоголем внеземного происхождения.
И тут Вера убедилась, что Минздрав не врал, когда предупреждал: поток спиртного, выплеснувшись на блестящую, твердую шкуру кронта, прожег ее насквозь и стал плавить, как синие шарики плавили песок. Вот так: алкоголь вредит вашему здоровью, помните об этом! Кронт заверещал дурным голосом, задымился, повалился на спину и издох, дрыгнув лапами и застыв навсегда.
Ух, ты! Круто! Это в корне меняло проблему и делало ее интереснее!
Выдернув затычку из второго сосуда, Вера хлебнула глоток для храбрости и понеслась на помощь Квазику: прибьют ильмира – кто ее из этой пустыни вытащит?!
– Бей врагов, спасай Россию! – орала на бегу воодушевленная землянка. – Никто, кроме нас! Квазик, я иду на помощь!
Метким броском отправив амфору на спину ближайшего кронта, Вера мигом вывела того из боя.
Один из оставшейся пары членистоногих посверлил взглядом агонизирующего товарища и развернулся в сторону Веры, но пьяного бухгалтера и налоговым инспектором не запугаешь:
– Меня не жри – я, знаешь, сколько этого самогона выхлебала? Я теперь ядовитая: ху! – Вера бесстрашно дыхнула алкогольными парами в коричневую морду.
Растерявшегося на миг гада прикончил Квазик, только что разобравшийся с предпоследним кронтом.
– Четыре – два в твою пользу, – признала Вера, плюхаясь на горячий песок. – Нормальные были кронты, хорошо провели семейное утро, Квазик! В следующий раз предупреждай заранее: я текилу с собой возьму или абсент, а лучше – русскую водку: это в моем мире самый убойный алкоголь!
– Прости! – метнулся к Вере демон-хранитель. – Я привык, что всегда один в бою, не сообразил, что на тебя тоже напасть могут! Не уследил!
Вера вяло отмахивалась от его ощупывающих ее тело рук и опутавших ее зеленых лучей и говорила:
– Со мной все в порядке, это у тебя кровь хлещет – себя лечи. Бедненький мой, раненый защитничек! – Землянка ласково погладила демона-хранителя по руке и подвернувшемуся хвосту.
Прямо на глазах темная кровь перестала течь из ран хранителя, а сами раны затянулись и исчезли – даже шрамов не осталось.
– Ух, ты, вот это регенерация! – восхитилась Вера, не замечая промелькнувшего на лице Квазика изумления и его потрясенного взгляда на нее.
Нервное напряжение схлынуло, Вера обхватила голову руками и закачалась из стороны в сторону:
– Что ж тут так жарко, а? Что ж я такая пьяная, а? Ик! Квазик, если ты не в курсе: жара усиливает возд-возт-т-дест-йст-вие алко-хо-ля на о-га-низм. Ик!
Дальнейшие действия обеспокоенного демона-хранителя были в корне неверны. Вот вы бы потащили одинокую, с буйной фантазией, средних лет даму, находящуюся в сильнейшем подпитии, в дом, где любая фантазия, любое пожелание мигом превращаются в быль?
Увы, Квазик с пьяными землянками дел раньше не имел.
Вера помнила, как очутилась в белом зале, как под нос ей сунули кружку с жидкостью со словами: «Пей, и станешь трезвой! Это анти-алкоголь». Помнила, как ей вдруг стало очень смешно:
– Квазик, ты точно не русский! Кому в России нужен анти-алкоголь?! Это ж погибель Отечества, деньги на ветер, веселье насмарку! Тащи новых кронтов, Квазик! Я сегодня в ударе! Бей врагов, спасай Россию! К черту анти-алкоголь!
А дальше Вера ничего не помнила…
Глава 22. Самая известная человечка в этом секторе Вселенной
Сознание к Вере возвращалось медленно и как-то неохотно. Организм в целом еще не проснулся, но пятая точка уже точно знала, что накуролесила не мало, и всячески уговаривала мозг еще денёк вздремнуть.
– О-о-х-х! – Вера с трудом разлепила веки и поморщилась от приглушенного света.
– С возвращением! – с глубочайшим сарказмом приветствовал ее приятный мужской голос и ехидненько осведомился: – Много помним? Или рассказать?
«А, Квазик!» – Вера повернула чугунную голову на голос и узрела сидящего в глубоком кресле черно-белого рогатого демона-хранителя, смотрящего на нее с непередаваемым выражением на лице: с жалостью, гневом, смехом, изумлением, злостью и предвкушением. Больше всего настораживало предвкушение и время от времени нервно подергивающийся левый глаз.
– Расскажи, – робко согласилась Вера, тщетно пытаясь вспомнить события после возвращения домой. – Что было, когда мы вернулись?
– О, чаще всего происходило одно и то же событие: я в очередной раз жалел, что мы вернулись, – хмыкнул Квазик, – а в остальном… Для начала, ты затребовала кронтов. И весьма правдоподобно их себе вообразила: целых пять штук! Потом гоняла их по дому, поливая анти-алкоголем и забрасывая бутылками с надписью: «Русская водка. Смертельно опасно для кронтов!» Придуманные тобой кронты визжали, плавились и издыхали прямо на моем паркете, и явившаяся со словами благодарности высшая эльфийка из мира Маэль оказалась в эпицентре этого побоища. При виде высшей ты сморщилась сильнее, чем она от вони плавящихся кронтов, прибила последнее свое творение и недовольно протянула, смотря на высшую:
«Какая неприятная ожиданность! Благодарить нас будете?»
Пока эльфийка собиралась с мыслями, ты посмотрела на ее маленького сына, которого та привела с собой, и с сочувствием спросила:
«Ты тоже высший? Живешь в идеальном чистеньком мирке, где даже плюнуть некуда? Никакого драйва и зеленая тоска во имя высшей цели? Бедолага! Пойдем, конфет тебе сотворю и про твое «высочайшее» детство послушаю! Ты кем хочешь стать?»
Мальчик ответил: «Творцом миров. Все говорят – у меня огромный потенциал, вот мама и взяла меня по случаю в дом хранителя, на изначальную материю посмотреть».
«Что там смотреть?! Серая муть! А вот я тебе расскажу…», – ответила ты, и вы скрылись на кухне.
Эльфийка, впечатленная картиной устроенного тобой побоища, послала вслед за сыном кучу охранных заклинаний и долго рассыпалась в благодарностях за уничтожение кронтов на их планете, пока я заменял испорченный паркет. Уж не знаю, о чем ты говорила с мальчиком на кухне, но вернулся он с горящими глазами и заявил, что творец миров – это плёвое занятие, а он, как настоящий пионер, хочет быть космонавтом! И поэтому он будет жить на Земле, а потом прилетит в родной мир на серебристом быстром звездолете!
Эльфийка разверещалась пуще кронтов, заявила, что ее сыну срочно нужен психотерапевт и отбыла в свой мир, попутно отправив жалобу в Элеор.
Вера покопалась в доставшейся ей пятой части лингвы и нашла сведения, что Элеор – управляющий совет всех хранителей. Тем временем, Квазик продолжал рассказ:
– Пока ты горевала о детях высших миров, которые всю жизнь проводят в стремлении к своей высшей цели (причем слово «высший» в твоих устах звучало как ругательство, и даже лингва порой путалась с переводом), из Элеора прислали Ксанирелонодела – прояснить причины поступившей жалобы. Посланца ты встретила восторженным воплем и тут же ухватила за хвост, авторитетно заявив, что мой хвост длиннее, толще, шелковистее на ощупь и с куда более милой и пушистой кисточкой. В доказательство своих слов ты потащила его за хвост в мою сторону, а попытку воспротивиться пресекла самым решительным образом.
(В голове Веры всплыли смутные видения турникетов в метро советского образца, которые современные дети могут увидеть разве что в мультике «Ну, погоди!» – те самые, что резко выскакивали из пазух, перекрывая дорогу безбилетному пассажиру. В видении Веры незнакомый демон умеренной полосатости был зажат таким турникетом, сформированным из всё той же изначальной материи, что не мешало ему крепко демона удерживать. К несчастью посланца Элеора, бросаться заклинаниями в чужом доме было строжайше запрещено. Исключение – угроза жизни.)
– М-да, успокоилась ты только после того, как приложила наши хвосты друг к другу. Довольная тем, что мой хвост действительно оказался длиннее и толще, ты сообщила Ксанирелоноделу, что такому симпатичному демонёнку, как он, не стоит расстраиваться из-за хвоста, который обязательно еще вырастет. Посланец Элеора сбежал, оставив тебе в качестве контрибуции большую часть своей кисточки, и тоже отправил жалобу.
– Почему ты мне не помешал? – убито прошептала Вера, клянясь себе, что с этой минуты она убежденная трезвенница и язвенница.
– Ты своевременно напомнила мне, что я обязан создавать тебе самые благоприятные условия проживания, а сверка хвостов – святое дело, – зло усмехнулся Квазик и помахал в воздухе чужой, сильно подранной кисточкой от хвоста.
Вера виновато втянула голову в плечи и с надеждой спросила:
– Больше никто не пострадал?
Ответный убийственный взгляд кричал о том, что пострадал в первую очередь сам Квазик.
– Куча жалоб в Элеор! Первые за двести пятьдесят лет и сразу много, Вера!!! – гневно рыкнул демон-хранитель.
– Взрослая женщина может позволить себе иногда выпить, – примирительно пробормотала Вера, – такой конфуз мог случиться с любой.
– С любой?! Вера, я очень сильно сомневаюсь, что любая женщина, оторвав хвост демону, заявила бы, что теперь пойдет исполнять мечту миллионов землян о полете в космос! Любая женщина не сотворила бы чудовищно нелепый большущий скафандр с огромным неповоротливым шлемом, не отловила бы Мими с фразой: «Русские друзей в мечте не бросают!», не запихнула бы ее в подобие бастискафа и не катапультировалась бы в открытый космос через трансгрессионный шлюз!
– Мими не пострадала?! – испуганно воскликнула Вера, и Квазик очень странно посмотрел на нее.
Не ответив на восклицание, он продолжил: