Как приятно водить пальчиком по голубому призрачному экрану, перетаскивая из кластера в кластер отдельные ячейки и целые столбики и строчки! Оказывается, она успела соскучиться по своей работе – ведь только один день после отпуска и проработала. И техника тут отличная: не зависает, не глючит, данные самовольно не стирает, не пишет, что не хватает оперативной памяти для нормальной скорости работы. Вот, теперь кинастарционный итог не режет взгляд своим неправдоподобием (и откуда ей известно, какой итог правдоподобен???), а в правом верхнем углу перестал гореть индикатор ошибки и все контрольные соотношения перешли в статус выполненных.
– Ты действительно умеешь работать с таблицами данных, – вынужденно признал Квазик, – лингва не дает умений и практических знаний, она всего лишь загружает необходимые сведения для применения уже имеющихся навыков и умений в условиях новых техник и терминологий.
– Хочешь сказать, что если бы я на Земле работала врачом, то мне не пришлось бы переучиваться заново, чтобы лечить многочисленные другие расы? Закачала лингву – и все?
– Да. Действует тот же принцип, что с умением читать на универсальном: если ты научилась читать хоть на одном языке, то текст на универсальном поймешь автоматически, тут и к лингве подключаться не надо. Важно просто уметь читать – то есть сопоставлять знаковый набор определенному логическому понятию и (или) его словесному аналогу. Или доступнее объяснить так: если ты знакома хотя бы с теорией риманова пространства, то все другие пространства и дополнительные инфинитезимальные структуры вопросов не вызовут.
Он правда считает, что объяснил доступнее?!
– Боже, Квазик, учителя из тебя никогда не выйдет! – расхохоталась позабавившаяся Вера. – Проще нужно изъясняться, проще! И сравнения приводить понятные и жизненные. – Тут Вера вздернула вверх пальчик и покачала им перед носом хранителя. – А ты прям как наш физик в школе: «Для примера рассмотрим простейшую для понимания ситуацию: девочка массой сто килограмм и ростом полтора метра качается в вакууме на невесомой нерастяжимой нити длиной три метра вблизи поверхности Земли. Найдите период ее качаний». Обалдевшие от «простейшей для понимания ситуации» ученики сначала долго молчат, потом один мальчик робко спрашивает: «А почему масса девочки сто килограмм?!». Физик: «Так ответ красивый получается». Мальчик: «Ответ-то, может, и красивый, а вот девочка как-то не очень…»
Демон-хранитель неуверенно хохотнул и заметил:
– Если считать девочку однородным сферическим телом, то ее массу для ответа на вопрос задачи и вовсе знать не надо.
– М-да, ты не понял морали моей басни… Слушай, Квазик, раз ты терпеть не можешь всякие отчеты делать, давай я вместо тебя буду, мне это реально интересно! Раз уж я теперь умею в ваших базах данных разбираться… Ведь недаром мне твой шар именно эту часть лингвы закачал.
Глава 24. Разговор по душам
Квазик смотрел на улыбающуюся Веру и понимал, что встретил женщину своей Мечты. Мечты с большой буквы!
Подумать только – женщина, которой нравится обрабатывать статистические данные и заполнять отчеты! Которая любит готовить настоящую, вкусно пахнущую еду! Женщина, спокойно смотрящая в его истинное лицо и не отводящая с отвращением взгляда! Готовая без раздумий броситься на помощь, и щедро дарящая бездушному хранителю тепло… своей души??? Эта человечка за несколько циклов раскрасила в яркие цвета его серую жизнь и превратила ее в сказку. Иногда – смешную, иногда – грустную сказку, но все-таки именно сказку.
И следовал из этого только один вывод – изначальная материя в чем-то ошиблась. Или он идиот, так как изначальная материя ошибаться не может. И полный идиот, так как совершенно не понятно, как он будет жить дальше, после ухода Веры…
– Никак не могу понять, зачем тебе закачали терминологию планетарно-звездной статистики, если ты через арт уйдешь в свой мир? – потер лоб недоумевающий демон-хранитель, у которого два плюс два упорно равнялось десяти, причем ему страстно хотелось верить в то, что такой результат абсолютно верен.
Вера фыркнула, закатила глаза и всплеснула руками. Выразив таким образом свое мнение об умственных способностях хранителя, она сказала:
– Смирись, Квазик: даже твой шар Меблиса понял, что я не уйду! С чего ты взял, что я брошу своего ребенка?! Я его любить буду, понял? Зачем мне куда-то уходить? Я вполне согласна жить в этом доме посреди серой мглы, особенно, когда появится возможность навещать родных на Земле. Или ты против моего проживания в твоем доме? Так я себе рядом другой дом воображу – на это моей фантазии хватит. Будешь в гости к нам с мелкой приходить. Ну, или к нам с мелким, если мальчик будет.
Вера произнесла свою речь с таким спокойствием и невозмутимой уверенностью, что было сразу ясно: все ее слова – правда. Она действительно способна любить и планирует остаться здесь. Вся мировая наука летела к комете под хвост! Или он что-то недопонимает?!
Пока демон-хранитель, углубившись в мысли, вел полемику с собственными реалистично-научными взглядами на структуру и законы Универсума, женская особь, появление которой произвело столь разрушительное воздействие на его уверенность в непогрешимости изначальной материи, продолжала скитаться по виртуальным просторам его компьютера.
– Как интересно тут всё устроено, – бормотала Вера себе под нос, – но интереснее всего, что мне все понятно. Я даже формулу для расчета этой чертовой кинастарции знаю, хоть мне и неизвестны почти все символы в ней. Эх, приходится признать, что с точки зрения высших рас, я – математический профан: мои скромные познания в математике лингва не сочла достойными перезагрузки. Зато результаты применения этих чудных формул совершенно прозрачны и легко читаемы: вот целый ворох кинастарционных кривых низших миров – кто-то быстро деградирует, а кто-то быстренько карабкается вверх. О, а это высшие миры: ха, да они давно замерли в своем развитии!
Квазик встрепенулся и поправил:
– Высшие не замирают в своем развитии, это физически невозможно, это нарушило бы баланс всех сил во Вселенной!
– Да-да, они вальяжно и величаво, медленно и достойно ползут вперед, волоча за собой все низшие расы, – нетерпеливо перебила Вера. – Квазик, я вижу кинастарционную кривую, у нее уклон почти нулевой, касательные во всех точках мало отличаются от горизонталей! Последний заметный пик – двести лет назад: похоже, кто-то из высших удосужился сделать научное открытие, но эти данные отслеживаются в другом кластере… Слушай, кто у вас эти статистические программы пишет? Они жутко неудобные!
– Я передам твои слова Сирелоноделисталиэлю, – хмыкнул Квазик, – при случае.
– Ага, передай. Ого, какой прирост кадавров за последние пару веков! А почему у них идентификационный коэффициент упал ниже единицы?! Это же один из ключевых и неизменных (!) параметров.
– Потому, что теперь неизвестно, кто их создает, – поморщился Квазик.
– Как – неизвестно? Кадавров плодят криворукие творцы миров, лингва других вариантов и не предлагает.
– Лингва не предлагает, а реальность – очень даже. В последнее время агрессивные виды полуразумной нежити стали появляться все чаще и чаще, и никто из творцов миров не заявляет о своей причастности к их появлению.
– Ах, вот оно как… Вы же предпринимаете меры по установлению «отцовства»? Надо же выявить и ограничить того, кто тебе столько лишней работы подкидывает!
– Мы всеми силами пытаемся выяснить, кто и где создает кадавров, – подтвердил Квазик, – уже много лет ведём исследования в этом направлении, но Вселенная слишком большая, а статистика ни в одном кластере заметных отклонений от среднего не дает.
– А я и говорю: непутёвая у вас статистика! Жаль, с математикой у меня всё плохо… Так, попробуем сами программы посмотреть, как тут у нас алгоритмы работают…
Демон в шоке смотрел на монитор, по которому поползли колонки значков, не понятных даже ему. Где она их откопала?! И ведь разбирается в том, что видит: бубнит себе под нос, какие-то куски программ в отдельный кластер копирует, приговаривая, что после изучит повнимательней.
– Ты и программистом в своем мире была?! – не удержавшись, воскликнул Квазик.
– Что ты, какое там! Говорю же: бухгалтером была, образования в области компьютерных технологий у меня нет. Но у нас в Москве айтишники, разбирающиеся в сложных бухгалтерских программах, – вид редкий, штучный, избалованный. Пока дождешься приезда специалиста, сама во всем разобраться успеешь. К тому же я стояла у истоков внедрения компьютерных технологий в бухгалтерское дело, тут поневоле многое узнаешь. Можно сказать, что я самоучка, но лингва, похоже, устроила и этим моим скромным знаниям большой апгрейд. И правильно сделала: знание основ программирования очень скоро и на Земле станет базовым профессиональным умением бухгалтеров. Квазик, можно я буду у тебя в лаборатории на компьютере работать? Ну зачем тебе заниматься нелюбимым делом, если можно переложить его на волонтера-добровольца, а? Я не буду мешать тебе, правда!
– Ты говорила так же перед визитом в Таисхали, – насмешливо напомнил Квазик. – Но хранителей миров, способных отказаться от помощи в разборе статистики, не существует в природе, так что я согласен. Если у тебя получится упорядочить весь этот сумбурный хаос данных так, что удастся выявить причины нашествия кадавров и десятков нераскрытых убийств молодых высших в разных мирах, это будет чудом и благословением свыше. Но хватит ли тебе времени? Арт – совсем короткий срок.
– Повторяю: смирись, несчастный! Ты обременен моей особой на всю долгую жизнь, будем вместе заниматься проблемой роста численности кадавров. Можешь не рассчитывать на мою «бездушность» и готовность бросить своего ребенка: уж не знаю, как там с наличием души (меня растили атеисткой), но с умением любить и хранить верность у меня точно все в порядке!
И демон впервые полностью поверил в эти слова, признав их непреложным фактом.