— Я страшно рад, — говорил Хольт. — И все же разлука будет нелегка. Не забудь, ты обещала присмотреть за Ангеликой.
— А кто присмотрит за тобой? Тебе это нужнее. Меня страх берет, как подумаю, что ты еще можешь натворить!
— Есть люди, — отвечал Хольт, — которым все дается просто, без борьбы, как нечто само собой разумеющееся. И есть другие — они каждую малость берут с бою, живут минута за минутой, словно выверяя себя изнутри, и лишь крупицами постигают истину. Но они не могут жить без истины, заблуждение для них гибельно. Я вырос в мире безраздельного заблуждения и стремлюсь вырваться на волю. Теперь мне ясно, что путь этот много длиннее, чем я предполагал. Но я уже испытал, что значит, когда все от тебя отвернутся, потому что есть ошибки, за которые нельзя не презирать. Теперь меня страшит лишь одно: как бы опять не оказаться одиноким! Я постараюсь все перебороть, все трудности жизни и нашего времени, сил у меня хватит! Но могу ли я надеяться, что ты меня не покинешь, что ты поможешь мне?
— До тех пор, пока ты борешься, пока не сдаешься, — сказала она и кивнула, глядя ему прямо в глаза, — до тех пор, пока в тебе жива добрая воля!