— А нахрена ему деньги, когда я ему сейчас головенку–то откручу! — продолжал двигаться к диктатору Билли Бонс, и когда подошел совсем вплотную, остановился и глубокомысленно рассудил. — За то, что ты сделал с Червивым Апельсином, я башку пока тебе не буду отрывать, повременю. А сначала я оторву тебе яйца и засуну их тебе…
Билли Бонсу не дали закончить изложение его намерений.
— Так ты взорвал бомбу из–за Бобо?! — неожиданно догадалась Виктория Блэйк, и видя, что диктатор утвердительно кивнул, всплеснула руками. — А так ты не мог сказать, не убивая людей?
Диктатор встрепенулся и рыдающим голосом ответил:
— Да у меня крыша поехала от всего! Я же боялся, что вы меня убьете раньше, чем я расскажу про Бобо!
— Ты хочешь сказать, что Бобо пострашнее смерти пятидесяти миллионов людей?! — не поверил ему Джон Хаггард.
— Да страшнее Бобо ничего нет на свете! — прорыдал диктатор и закрыл лицо руками.
— Приехали, — с отчаянием в голосе от безысходности извести всех сказал Билли Бонс, — Отлет с ЛЮСИ отменяется! Распаковывай вещи! Растудыт его в Бобо!
Короче история с Бобо такова: эти секретные исследования начались еще при Юго — Восточном анклаве и не прекращались до сих пор. Изначально они хотели создать что–то вроде биологической подводной базы, т. е. базы, которая была единым живым организмом. Когда исследования подошли почти к концу, на планете давно уже была анархия, и, естественно, были проблемы в смежных областях знаний, потому что имелись в достатке в основном специалисты–биологи, вот почему они не смогли создать компьютерную систему управления этим чудовищным живым организмом, а решили эту проблему очень оригинальным способом.
Основная изюминка в созданном ими монстре была в том, что он биологически захватывал любые живые объекты и при помощи специализированных вирусов перерождал их в подводные формы жизни с нужной ему специализацией.
Они придумали, что вместо компьютера подсунут ему живого человека, которого монстр должен был интегрировать в себя как основной мозг управления этой подводной базой.
В то время руководил всеми исследовательскими работами весьма умный и образованный сын нынешнего диктатора, и он самостоятельно принял решение, что этим человеком будет он сам!
Малый немного погорячился, и ему, конечно, не стоило этого делать, да что теперь уже об этом говорить — дело сделано.
Короче, сыночек сделал все, как они рассчитали, и в герметичной капсуле десантировался в самый центр этой подводной базы, которая плавала по программе недалеко от берега на глубине ста метров от поверхности воды.
Его трансплантация прошла успешно (т. е. по дороге к месту назначения его капсулу не разгрызли гигантские спруты–охранники), но при перерождении его организма в единое целое с базой произошел незапланированный сбой, и его мозг помимо смены биологической структуры претерпел какие–то изменения, после которых, попросту говоря, он свихнулся! В результате получился полностью готовый продукт — совершенно автономная саморазвивающаяся и самовосстанавливающаяся подводная база на био–основе, но с маленьким нюансом — она была совершенно сумасшедшая, да еще в самой тяжелой своей форме — человеческой!
Так появился Бобо!
— Ровно в двенадцать ночи у меня очередной сеанс связи с Бобо, — сообщил радостную весть диктатор и стал стучать себя пальцами по голове, — а вы вытащили все мои датчики, и как теперь он поверит, что это на самом деле я?
Народ еще до конца не въехал в серьезность ситуации и диктатор пояснил:
— Вчера он плавал возле Червивого Апельсина, вы своей кутерьмой с чемоданами сорвали мне сеанс связи, и я вынужден был уничтожить весь город, чтобы он не достался Бобо.
До народа стало доходить, что дело совсем швах!
— Я всеми силами стараюсь сдержать рост Бобо, а вчера он за одну ночь смог бы поглотить больше людей, чем за все десять лет, как существует! — и с нервной издевкой добавил. — А сегодня он по моим расчетам должен быть возле Гнилого Яблока!
А в Гнилом Яблоке — восемьдесят миллионов жителей, да еще многочисленные патрули ХДК! Ужас!
Все забегали как угорелые и через пять минут отладили как и прежде через новые датчики ХДК в голове диктатора связь с Бобо и еле успели вовремя…
— Папа! Папа! Где ты вчера пропадал?! — противным сюсюкающим голосом кричала жуткая зеленая рожа, выступающая из мерно вздымающейся прыщавой туши, покрытой жаберными пластинами (на самом деле она конечно только по привычке открывала рот под водой, а голос синтезировался из телепатических сигналов, поступающих с подводной базы на приемную аппаратуру внутри крепости). — Я, не дождавшись тебя, решил забрать к себе всех девушек со всеми ихними противными мужиками и на месте разобраться, кто из них красивая, и какой мужик мне не нравится! И тут всех моих детишек убили! Папа! Мне до сих пор больно! Ты противный! Ты меня не любишь! — и по–детски захныкал.
— Бобо, миленький, папа тебя любит! — так же засюсюкал диктатор и начал чмокать губами в сторону монитора. — Папа тебя будет любить всегда! Только слушайся папу! Ты ведь послушный мальчик?!
— Бобо послушный! Бобо любит папу! Бобо хочет с папой играть! — радостно заквакал несчастный Бобо, и на боковом мониторе было видно, что в районе Гнилого Яблока океан стал бурлить и возбухать. — Мы будем искать для Бобо красивую?!
— Конечно же будем, мой маленький! — со слезами умиления успокоил его любящий папаша и уточнил. — Но она должна быть очень красивая! Красивая–красивая, а некрасивые Бобо не нужны!
— Папа, папа! Помнишь ту девочку, что мы под утро нашли в стиптиз–шоу на Бродвее? — перебил его задыхаясь от радости Бобо. — Которую ты все не хотел брать, говорил что у нее слишком тощие бедра?!
— Конечно же помню, сыночек, — подтвердил со слезами на глазах диктатор. — У нее на самом деле были узкие бедра, но раз она тебе так понравилась, то я не против.
— Посмотри какую я из нее сделал красавицу! — не унимался Бобо, и рядом с его изображением на соседнем экране появилась несчастная девушка, вернее то, во что она превратилась — из глубины океана выплыло зеленое чудовище в очертании былого женского тела, все утыканное шипами, с длинными когтями на перепончатых лапах и совершенно жутким оскалом в три ряда острых акульих зубов на довольно красивом девичьем лице с огромными перепончатыми глазами. — Посмотри, какие широкие бедра я ей сделал — когда она будет рожать маленьких, они не очень поцарапают ее красивые ножки своими шипами!
— А это не те ли бугаи, что ее охраняли и так тебе не понравились? — спросил у Бобо диктатор, видя на экране, что за зеленой красавицей выплывают еще более жуткие уроды.
— Папка угадал! Папка угадал! — радостно зачмокал губами Бобо. — А хочешь, я покажу тебе новую собачку, которую я сделал вчера?
— Конечно же! Показывай мне ее скорей! — так же радостно возликовал диктатор. — Мне так не терпится ее увидеть!
На другом экране появилось мерзкое создание, похожее на крокодила, у которого вместо лап были щупальца и помимо огромной зубастой с четырьмя рогами головы по бокам было еще по две головы чуть поменьше, но еще более зубастей.
— Хороший песик! Хорошая собачка! — диктатор начал причмокивать губами, как бы подзывая ее к себе (не дай Бог!).
— Хочу еще красивую! Хочу еще красивую! — пронзительно закричал Бобо, и диктатор согласно закивал ему головой.
Тут же на экранах сменились картинки, и наши обалдевшие от происходящего друзья увидели, что изображения транслируются с каких–то очень маленьких и к тому же быстро ползущих объектов, находящихся в городской канализации.
Объектов было очень много, и, судя по изображению, двигались они в разных частях города.
— У папки опять закружилась голова! — пожаловался диктатор Бобо и для наглядности схватился руками за недавно пришитую голову и начал ее раскачивать, видимо проверяя, не разошлись ли швы.
— Бобо опять забыл! Бобо больше не будет! — стал извиняться послушный мальчик, и почти на всех экранах стало видно, что объекты повернули вспять, и эти экраны погасли, но на одном картинка продолжала двигаться.
— Хочу сегодня молодую маму! Красивую–красивую! — опять заверещал Бобо. — И с красивым ребеночком! — наши друзья содрогнулись, не в силах что–то изменить. — А папка у них чтобы был противный–противный, — продолжил мечтать вслух Бобо, — но здоровый! Я из него сделаю большую собаку! — и добавил. — А из ребеночка — красивую собачку!
С возгласом «Ах!» Виктория Блэйк повалилась в обморок и улеглась рядышком с давно уже там находившейся Сарой Хаггард.
— Вот собака! — начал было возмущаться Билли Бонс, но диктатор замахал на него руками, и тот благоразумно не стал уточнять, кого он имел в виду.
Объект на экране в это время просочился в раковину на кухне какой–то несчастной квартиры и пополз в сторону спальни.
Молодой и красивой мамы там не оказалось, а на железной кровати с шарами спала старая супружеская пара, храпя в унисон.
— А вот нет здесь красивой мамы! — радостно закричал диктатор. — Бобо промахнулся! Бобо промахнулся! — и еще более азартно добавил. — Ищи, Бобо, маму! Ищи!
На лице, если так можно выразиться, Бобо появилось разочарование, и, закусив губу, он с усердием продолжил руководить своим посыльным.
Обыскав всю квартиру, Бобо не нашел никакой мамы, кроме беременной кошки, но кошек он с детства не любил и тут же предложил ее убить, на что диктатор резонно напомнил ему, что если убивать кошек, то за кем будут охотиться его любимые собачки?
Кошку оставили в покое, да и она сама бы вряд ли им сдалась без боя, т. к. при появлении посланца Бобо мгновенно проснулась и, вспрыгнув на комод, стала оттуда злобно шипеть и плеваться.
Получив облом с кошкой, да и с квартирой тоже, Бобо удумал новую игру.
— Хочу старых дураков! Хочу старых храпящих дураков!
— Нет, Бобо, — не поддержал его диктатор. — Уговор дороже денег! Решили красивую маму, значит, будем искать красивую маму!