гут пригодиться при создании декоративной композиции.
Обе барышни обладали упрямым характером, а потому, так и не достигнув соглашения, разошлись в разные стороны — Ленка направилась к росшим на пригорке соснам, а Женя углубилась в чащу леса. Стройные сосны сменили заросли ольшаника, в ноздри ударили таинственные запахи сырости и болотных трав, стало прохладнее, что очень понравилось зажарившейся на солнышке девчонке. Весьма довольная собственной сообразительностью, искательница природных материалов проследовала в глубь простиравшегося за овражком леса.
Впрочем, радоваться жизни Жене пришлось недолго. Сперва ее начали донимать комары, желавшие полакомиться свежей кровушкой, а потом… Девочка вдруг забеспокоилась. Она всегда обладала большой чувствительностью, моментально улавливая незнакомые звуки, запахи и даже брошенные на нее украдкой взгляды. Здесь, в ольшанике, вроде бы смотреть на нее было некому, однако Женя интуитивно ощутила присутствие постороннего.
Самым правильным решением в подобной ситуации явилось бы бегство, однако самолюбивая Евгения больше всего боялась показаться трусихой, а потому, вместо того чтобы со всех ног рвануть из ольшаника, она неторопливо двинулась в обратном направлении, напевая под нос модную песенку. Если бы за ней действительно наблюдал некто, он ни за что не догадался бы, что девочка испугана, а подумал бы, будто она спокойно возвращается назад, устав гулять в сыром ольшанике.
И тут за спиной Жени отчетливо и громко хрустнула ветка. Блондиночка молниеносно обернулась и застыла пораженная, не в силах осознать, что именно она видит. Метрах в тридцати от нее, среди зарослей малины, медленно шло сутулое, поросшее густой черной шерстью существо, здорово смахивавшее на человека. С такого расстояния трудно было различить детали, но ошеломленная Женя все же заметила, что на голове чудовища были спутанные космы, а лицо (точнее уродливая морда) имело пугающий темно-серый оттенок. Лесной монстр остановился, по всей видимости, уловив направленный на него взгляд, поднял голову, в свою очередь уставившись на оцепеневшую Женю.
Неизвестно, как бы развивались события дальше, поскольку парализованная ужасом девочка даже не пыталась бежать, но черное существо оказалось неагрессивным и, пожалуй, даже трусливым. Нежданная встреча в ольшанике напугала монстра, он как-то странно взмахнул руками, издал нечленораздельный звук и, еще больше ссутулившись, побежал прочь, сгинув в чаще леса.
Только тогда Женя смогла перевести дух. Почувствовав, что ноги ее уже могут двигаться, она быстро помчалась к опушке соснового бора.
— Жень, ты чего? — окликнула ее как ни в чем не бывало собиравшая шишки Ленка.
Женя только глубоко дышала, не зная, что именно ей следует ответить. Если бы она рассказала все, как есть, ее бы наверняка посчитали чокнутой, однако и молчать она просто не могла.
— Я видела первобытного человека, скорее всего неандертальца, — не выдержав, «раскололась» она. — Поблизости. Хорошо, что он оказался пугливым и сразу убежал, иначе я бы с тобой сейчас не разговаривала. Но видела бы ты, Ленка, какой он страшный!
Круглая Ленкина физиономия отразила целую гамму эмоций: и недоверие, и испуг, и любопытство, и самый настоящий восторг, почти моментально сменившийся разочарованием — в существование первобытного человека рациональная девчонка поверить все же не могла.
— Может, это какой-нибудь грибник?
— Скажешь тоже — грибник! Нет, Ленка, это был самый настоящий неандерталец, и я его видела, как тебя сейчас. Честное слово!
Ленка задумалась:
— Слушай, пойдем в лагерь. По правде сказать, я о дикаре уже слышала, но поверить не могла.
— Слышала?
— Ага. О нем по местному телевидению говорили, только называли его не этим, как его… ниндеретальцем, а снежным человеком. Его несколько раз в наших краях видели, на окраине города.
Впрочем, подробно обсудить эту животрепещущую проблему подружкам удалось только вечером, после отбоя. Темнело летом поздно, спать не хотелось, и девчонки болтали часами напролет, устраивая настоящий дискуссионный клуб. Темы бывали самыми разными: юные барышни обсуждали знакомых парней, веяния моды, пугали друг друга «взаправдашними» страшилками, а сегодня все оторванное ото сна время посвятили рассказам о поселившемся в их краях чудище. Женя оказалась в центре внимания — она в деталях рассказывала о своей жуткой встрече в ольшанике, а девчонки слушали ее, затаив дыхание. Однако всеобщее настроение тихой паники нарушила до сих пор отмалчивавшаяся Машка — блондинка-коротышка, обладавшая крайне вредным характером.
— Девочки, неужели вы не понимаете, что Жиганова прикалывается? Знаете, на свете полно «очевидцев», якобы сталкивавшихся со снежным человеком, но никто из них не может представить реальных доказательств такой встречи. Женя не первая, кто видел первобытного дикаря. По телику рассказывали, что это поросшее густой черной шерстью существо несколько раз замечали в районе Ботанического сада и еще где-то поблизости. Сначала появились предположения, что это сбежавшая из зоопарка горилла, но позже выяснилось, что оттуда обезьяны не удирали.
Аргумент оказался весьма серьезным. Девочки искренне полагали, что по телевизору врать не станут, а потому призадумались, гадая, кто бы это мог быть на самом деле.
— Знаете, мне кажется, что это самый настоящий потомок считавшихся вымершими неандертальцев, решивший навестить родину своих предков. Короче, современный пещерный человек, испытывающий ностальгию. Так мой брат считает, и я готова с ним согласиться.
— Что? — почти хором воскликнули Женины собеседницы, не ожидавшие такого крутого поворота сюжета.
Тут-то Женя и поведала невероятную гипотезу о миграции первобытных людей, начавшейся в связи с потеплением климата.
— Чепуха какая-то, — хмыкнула Машка. — Неандертальцы, ностальгия! Просто какой-то шутник напялил на себя дедушкин тулуп и бегает по окрестностям, пугая всех.
— Нет, он самый настоящий, иначе бы я так не испугалась!
— По телику показывали сделанную где-то в горах видеосъемку снежного человека, он как раз такой, как Женька говорит!
Обсуждение грозило затянуться едва ли не до самого рассвета, но постепенно сон начал одолевать девчонок, и они одна за другой отправлялись в царство сновидений, так окончательно и не определившись, верить или нет рассказанной Женей истории. Впрочем, на следующее утро никто из Жениных соседок отправиться в лес на прогулку не пожелал, а вместо этого девочки с похвальным усердием стали осваивать азы ремесел в различных кружках самодеятельного творчества.
Возвращение домой всегда было настоящим праздником, а на этот раз оно и вовсе привело девочку в неописуемый восторг. По правде сказать, Женя просто удрала из опостылевшего лагеря, где всех мучили «всесторонним эстетическим развитием», и поспешила вернуться домой, к чудесным бело-розовым пионам, собственной уютной спаленке и прочим радостям домашней жизни. А еще она торопилась поделиться с братом информацией о странном существе, здорово смахивавшем на самого настоящего неандертальца.
Весь день прошел в суете и хлопотах. Вернувшиеся раньше времени с работы родители вынуждены были звонить в лагерь и объясняться по поводу сбежавшей оттуда дочери и, конечно, выслушать вполне законные нарекания в свой адрес; бабушка по случаю приезда любимой внучки пекла пироги, а Миша вообще где-то гулял, и возможность поговорить с ним появилась только вечером. После ужина брат и сестра уселись на крылечке, созерцая сине-черное, усыпанное звездами небо.
— Красиво, — мечтательно произнесла Женя, а потом, спохватившись, перешла к делу, задав волновавший ее вопрос: — Миш, а что ты знаешь о неандертальцах? Кто они вообще такие?
— А разве это кого-то интересует? — Звезды отразились в стеклах очков, Миша Шерлок Холмс наклонил голову, притворившись, будто рассматривает деревянные, давно не крашенные ступеньки.
— Мне интересно!
— С каких это пор?
— С недавних.
Женя хотела сразу поведать о своей невероятной встрече в лесу, но потом решила немного подождать. Она понимала, что, когда брат узнает об этом, он здорово разволнуется и вряд ли сможет связно рассказать про неандертальцев. А Жене не терпелось получить достоверную информацию о древних людях, узнать о них что-то новое.
— Миш, расскажи!
— Угу…
Время шло, однако Шерлок Холмс многозначительно молчал. Вообще-то он очень любил поболтать, но ему хотелось немного помучить изнывавшую от любопытства сестренку. Наконец, выждав минут пять, он соблаговолил начать повествование:
— Не так давно, по историческим меркам, всего каких-то сорок тысяч лет назад, род людской был представлен на Земле двумя видами: кроманьонцами и неандертальцами.
— Кстати, почему их так назвали? Это они сами придумали? Неужели сохранились какие-то записи?
— Конечно же нет! О письменности тогда речи вовсе не шло. Название было дано виду по тому месту, где впервые обнаружили останки его представителей. А произошло это знаменательное событие в долине Неандерталь в Германии. Прими это, пожалуйста, к сведению, Евгения. — Миша с важным видом поправил сползшие на кончик носа очки. — И больше не перебивай, а то я рассказывать не стану.
— Хорошо.
— Так вот, неандертальцы жили в Европе, в Азии и Африке. Эти ископаемые древние люди эпохи среднего палеолита умели уже добывать и сохранять огонь, ухаживали за больными, воспитывали детей, владели приемами коллективной охоты, хоронили своих родичей и даже украшали могилы надгробными камнями. Все бы хорошо, вот только красавцами назвать неандертальцев сложновато: у пещерных людей было другое, по сравнению с нашими предками, строение черепа, да и вообще их громадные фигуры выглядели жутковато…
Женя поежилась, очень живо представив себе недавнюю встречу. Пожалуй, «жутковато» было слишком невыразительным словечком, не передававшим и десятой доли тех чувств, что испытала тогда бедная Женя.
— Но вдруг в размеренной жизни неандертальцев произошли катастрофические перемены: начался ледниковый период, и откуда-то пришли незваные гости — кроманьонцы, от названия грота Кро-Маньон во Франции, — продолжал тем временем рассказывать не подозревавший о невероятных приключениях сестренки Миша. — В общем, что произошло дальше, толком никто не знает, однако результат оказался весьма плачевным — почему-то неандертальцы вымерли. Ученые считают, что произошло это по двум причинам. Во-первых, неандертальцев начали истреблять кроманьонцы, а во-вторых, пещерные люди не смогли приспособиться к похолоданию климата и, попросту говоря, замерзли. Но лично мне такие доводы не кажутся слишком убедительными.