Эбби не думала, что и на сей раз их близость вызовет у него такое же удивление.
В любом случае она была не в состоянии обращать на это внимание. Что это он сейчас делает?!
Эбби подавила крик, когда губы Эдриана, проследовав по ее телу вниз, приблизились к ее лону. Прежде чем она успела перевести дух, его язык коснулся ее там. Женщина вскрикнула, приподнимая бедра.
– Эдриан!
Он усмехнулся, устроившись между ее ног.
– Не будь такой нетерпеливой.
Едва почувствовав его дыхание, Эбби широко открыла глаза и попыталась вцепиться в него, но в этот самый момент Эдриан подхватил ее бедра, приподнимая еще выше.
– Я не…
Это было все, что Эбби успела сказать – больше ни одного осмысленного слова ей вымолвить не удалось. Эдриан целовал, лизал ее тело. Его язык проникал в нее. Она могла вынести его поцелуи, могла контролировать себя, когда Эдриан лизал ее, но едва его язык скользнул в ее лоно…
Эбби подумала, что умрет.
Она и представить себе не могла, что существует такое наслаждение. Волны удовольствия расходились по всему телу. Сердце билось все чаще, грозя вот-вот выскочить из груди. Чувствуя приближающийся пожар, Эбби попыталась отстраниться, но Эдриан не оставил ей ни единого шанса, ни единой возможности спастись, крепко удерживая за бедра и продолжая раздувать пламя, пока оно не охватило все ее существо.
Он позволил пламени пылать – Эбби вскрикивала, задыхалась, извивалась, – а затем осторожно довел ее до черты.
Она выкрикнула его имя, достигнув пика наслаждения, столь яркого, что оно было почти невыносимым. Женщина чувствовала, как меркнет ее сознание. Плывя в море наслаждения, Эбби заметила, что Эдриан уложил ее на постель.
Сознание вернулось к ней, и Эбби пришла в себя. Она больше не чувствовала веса Эдриана – он встал с кровати. Вышел ли он из комнаты? Сможет ли она спастись?
Но ее тело вовсе не желало спасения. Эбби лежала неподвижно, чувствуя разгоряченной кожей холод простыней, ее тело плавилось, окутанное жаром, но все еще жаждало продолжения. Она хотела Эдриана. Хотела чувствовать его внутри. Хотела, чтобы он заполнил ее. Постепенно Эбби поняла, что на ней больше нет сорочки, и испытала облегчение – значит, он не ушел.
В тот же миг Эдриан вернулся. Подняв веки, она увидела, как он переставил канделябр на столик у кровати. В свете свечей обнаженное тело Эдриана выглядело великолепно. Опустившись на Эбби сверху, он взглянул ей в лицо. Она ощутила тяжесть его орудия прямо у своего входа.
– Просто спокойно лежи, – прошептал Эдриан, увидев блеск ее глаз.
Затаив дыхание, Эбби позволила ему войти в нее. Эдриан не торопился, и Эбби чувствовала, как ее лоно расширяется, принимая его. Со стоном она подалась вперед, позволяя проникать все глубже.
Убрав локон с лица Эбби, он поцеловал ее в лоб.
– Все хорошо?
– Ммхх… – Она открыла глаза. На лице ее любовника отражались страсть и желание. Потянувшись вверх, Эбби приблизила к себе голову Эдриана и поцеловала его в губы. – Да… – выдохнула она.
Он позволил ей это сделать, а потом перехватил контроль над происходящим, напомнив девушке, насколько хорошо он умеет целоваться. На мгновение жар лобзания охватил ее полностью, все чувства обострились. Тело Эдриана вжимало ее в мягкую кровать, он двигался внутри нее, и, чувствуя его стальные мускулы, женщина казалась себе такой слабой, такой уязвимой по сравнению со своим мужчиной. Эдриан проник глубже, затем подался назад и начал медленно двигаться, словно проверяя, насколько далеко он может зайти, и не только физически. Он хотел определить предел ее сладострастия, чувственности, нежности, готовности покориться ему. Своими движениями он будто завоевывал ее.
Снова полностью заполнив ее лоно, Эдриан отодвинулся и вернулся, чуть быстрее, но все еще давая понять, что, наслаждаясь ее телом, он не видит смысла в спешке. Нервы Эбби звенели от напряжения. Начался танец.
Размеренный ритм постепенно ускорялся, когда страсть начала брать над ними верх. Эбби почти слышала музыку, в такт которой двигалось ее тело. Размеренные движения Эдриана внутри нее становились все более дикими, все более властными, оставаясь в то же время грациозными. И это было прекрасно. Прекрасно…
Это слово эхом отдавалось в ушах Эбби, пока ее тело подстраивалось под его движения, возносясь на волнах чувственного наслаждения. Наслаждения, которое Эдриан дарил ей. Наслаждения, которое они дарили друг другу.
Когда симфония страсти уже приближалась к крещендо, женщина поняла, как умело ею дирижировали. Эта мелодия была написана и исполнена для того, чтобы доставить ей удовольствие, для того, чтобы пленить ее. Эбби улыбнулась и с тихим вздохом отдалась этой безмолвной музыке наслаждения, которую слышала раньше лишь в своих снах. Отдалась мужчине, сжимавшему ее в объятиях.
Эдриан следил за ней. От него не укрылся миг, когда Эбби сдалась, не в силах противостоять ему, его умениям. Он ликовал, но постарался не показать этого, прикрыв глаза и сосредоточившись на своих ощущениях.
Эбби была подобна жидкому шелку в его руках – горячая, гладкая, нежная, лучащаяся энергией. Их руки и ноги переплетались, ее тело выгибалось под ним, лоно сжималось – мечта любовника. Но необузданность Эбби укрощала его порывы, удерживала его, заставляла растворяться в мгновении, когда они сливались в единое целое, он и она.
Они вместе достигали пика наслаждения. Не помня себя от страсти, они жадно, ненасытно проживали вместе каждый миг удовольствия. Им хотелось еще и еще. Эбби требовала от Эдриана больше, чем его бывшие любовницы, даже более опытные. Она была решительной, раскрепощенной, свободной.
И он в полной мере проявлял в эти мгновения свое мастерство, возвеличивал душу в страсти, вкушал ее искреннее желание. Эта женщина была воплощением его мечты и сулила многое – и, кроме нее, ему не был нужен никто. Они вместе воспарили в экстазе, когда их тела судорожно напряглись – и расслабились. Эдриан и Эбби слились воедино. Острое чувство восторга заполнило его душу. Он выдохнул ее имя, чувствуя, как сокращается ее лоно.
Постепенно они вновь спустились на землю, все еще сжимая друг друга в объятиях и не желая отпускать.
Эбби и Эдриан устроились поудобнее, но так и не отодвинулись друг от друга. Их губы вновь слились в поцелуе.
Свеча догорела, и их объяла тьма. Тихо подкрался сон, и любовники провалились в беспамятство, все еще обнимая друг друга. Их тела переплелись. Как и души.
Он вошел в нее на рассвете, когда поднимающееся солнце залило небо золотом. Они любили друг друга без слов, и каждый из них искал и находил счастье, которое они не могли найти ни с кем другим.
Сила этого чувства пугала.
Эбби пыталась сдержаться, пыталась отрицать это, чтобы ощущения не смели́ ее полностью.
Эдриан положил руку ей на живот, коснувшись носом ее уха.
– Перестань, милая. Будь моей.
И она подчинилась ему – и буря прошла сквозь нее, сквозь него, взяв их обоих, когда Эбби наконец признала истину.
Впрочем, это ничего не изменило.
Позже, когда они лежали в постели, понимая, что скоро им так или иначе придется встать, Эбби решила взять быка за рога.
– Я не выйду за тебя.
Она почувствовала косой взгляд Эдриана.
– Выйдешь.
– Нет. – Отбросив одеяло, Эбби села на кровати, подбирая рубашку.
Эдриан не стал спорить.
Новый день выдался ясным. Ближе к полудню дорогу в деревню расчистили достаточно хорошо, чтобы можно было проехать. Ни за завтраком, ни по дороге домой Эдриан ни словом не обмолвился как об их расхождениях в вопросах брака, так и о том, что произошло между ними ночью.
К тому времени, когда двуколка вернулась в конюшню, а Эсме, Агнесс и Болт убедились в том, что с ними все в порядке, Эбби то и дело бросала на Эдриана подозрительные взгляды. Тот притворялся, будто не замечает их.
Это лишь усиливало ее подозрения.
После обеда Эдриан проследовал за Эбби и Эсме в гостиную. Когда все расселись, он окинул взглядом каминную полку и посмотрел на Эсме.
– Тетушка Эсме. – Она настаивала, чтобы он называл ее именно так. – Хочу предложить вам и Эбби поехать со мной в Лондон через несколько дней.
Эсме улыбнулась, посмотрев на Эдриана поверх вязанья.
– Конечно, мой дорогой. Когда вы собираетесь отправляться в путь?
– Нет! – вскинулась Эбби, уставившись на тетю. – То есть… – Она бросила на Эдриана злобный взгляд. – Мы не можем просто собраться и поехать в Лондон только потому, что лорд Деа нас об этом попросил.
– Не можем? – нахмурилась Эсме. – Не вижу, почему бы нет, дорогая. Не то чтобы у нас здесь были какие-то неотложные дела… В общем-то, у нас здесь нет никаких дел.
– Но… Но… Подумай о благопристойности!
– В моем-то возрасте? – Эсме удивленно уставилась на племянницу.
– В моем!
– Но, дорогая, я ведь тоже буду там – я имею в виду, в доме лорда Деа. – Эсме улыбнулась Эдриану. – Полагаю, именно там мы будем гостить?
– Да. Хоусли-Хаус достаточно большой и полностью укомплектован прислугой.
Поджав губы, Эбби взглянула на лорда.
– И что ты задумал? – спросила она.
Эдриан улыбнулся, впервые за день.
– Я надеялся получить от тебя советы по поводу реконструкции Беллевера. Господь свидетель, ни одному мужчине такая задача не под силу.
– Святые угодники, разумеется! – воскликнула Эсме. – Только представить себе… Едва ли мужчина на это способен.
Эдриан кивнул, не сводя взгляда с Эбби.
– Конечно, я хочу, чтобы мой дом снова стал обитаемым, но пока мы не закончим реставрацию, он не будет отвечать моим требованиям.
– Значит, ты не станешь нанимать прислугу, прежде чем дом не будет отреставрирован? – уточнила Эбби.
– Именно.
Эдриан слегка улыбнулся. Эбби занервничала.
– До тех пор, пока я не буду полностью доволен и пока все не окажется на своем месте, как должно быть в Беллевере, я не вижу смысла возвращаться на болота.