Вроде самого Эдриана. Эбби подумала, сможет ли она не ударить в грязь лицом, сможет ли веселиться на балу. Будет ли Эдриан рядом с ней…
– Танцы будут?
– Да, но не так много, как в разгар сезона. Да и почетному гостю это вряд ли интересно.
– Ты имеешь в виду герцога? – Эбби посмотрела на Эдриана.
Тот кивнул, думая совсем о других вещах. Куда более интересных.
– Ты умеешь танцевать вальс?
– Немного. – Эбби поежилась.
– Ты производила фурор на каждом Охотничьем балу?
– С тех пор как ты уехал, у нас не бывало Охотничьих балов. – Эбби бросила на Эдриана неодобрительный взгляд.
Он приподнял бровь.
– В таком случае я просто обязан это компенсировать.
Не успела она понять, что он собирается сделать, как Эдриан развернул ее к себе, обнимая, и принялся вальсировать, напевая. К счастью, Эбби машинально приспосабливалась к его движениям, несмотря на то что ее глаза вытаращились от удивления.
– Эдриан! – Женщина оглянулась вокруг.
– Нас никто не видит, – ответил он, продолжая напевать и медленно двигаться.
– Олени смотрят на нас так, будто мы сошли с ума!
– Прекрати ворчать и будь внимательнее.
– Внимательнее? – Она уставилась ему в глаза. – Кто-нибудь проезжающий мимо, увидев нас тут, решит, что мы сошли с ума!
Эдриан ухмыльнулся, притянув Эбби ближе к себе.
– Тебе нужно попрактиковаться. Расслабься и следи за ритмом.
Выразив свое отношение к происходящему рассерженным хмыканьем, Эбби так и сделала. Раньше Эдриан никогда с ней не танцевал – у него не было такой возможности. Пока они кружили в вальсе по заснеженному газону, виконт думал о том, каким же недальновидным дураком он был. Было так чудесно обнимать Эбби, она была как будто создана для него. Сосредоточившись и поймав ритм, Эбигейл расслабилась, и магия танца околдовала их обоих.
Благодаря вальсу Эдриан соблазнил немало женщин, но сейчас, когда в его объятиях была Эбби, он не думал о соблазнении – не планировал каждый ход в этой игре, не искал способа победить. Он думал лишь об Эбби. О том, как ее тело движется в такт с его телом, о ее гибком стане, о манящих бедрах. Виконт смотрел на нее до тех пор, пока окружающий мир не перестал для него существовать. Их взгляды встретились.
Эдриан перестал напевать – их тела двигались под собственную музыку.
Они вальсировали, медленно кружась, на белом газоне под покрытыми изморозью ветвями. Было холодно и очень тихо, и, казалось, ничто не могло разрушить эти чары. Глядя друг другу в глаза, они вели диалог – вернее, их тела говорили за них. О желаниях, о нуждах и простых удовольствиях. О прошедших годах. О прошлом и о возможном будущем. О надеждах.
Эбби и Эдриан стали двигаться медленнее, но не заметили этого. И лишь спустя какое-то время остановились.
Их дыхание превращалось в пар. Оба замерли, не желая разрушать очарование момента. Медленно, нерешительно Эдриан склонил голову. Эбби смотрела ему в глаза, потом чуть прикрыла веки, опустив взгляд на его губы. Она потянулась навстречу Эдриану, коснувшись его губ своими, и приоткрыла рот, сливаясь с ним в поцелуе.
Будто какое-то колдовство не давало им отстраниться друг от друга. Произошло чудо озарения – старый друг вдруг обернулся возлюбленным. Эдриан и Эбигейл находились под властью чар, их губы сливались, языки переплетались. Трудно было сказать, кто из них первым подался вперед, заключая другого в объятия, – возможно, они сделали это одновременно. Руки Эдриана обвили стан Эбби, она обхватила его шею.
Это неожиданное проявление чувств потрясло виконта. Чуть не застонав, он попытался высвободиться, но Эбби крепко сжимала его в объятиях. Проклятье! Он был словно одержим ею. Эдриан не мог отказаться от того, что она ему предлагала, не мог прервать этот миг восторга.
Когда он наконец оторвался от губ Эбигейл, у него кружилась голова. Ему было больно. По-настоящему больно.
Такая податливая в его руках, Эбби посмотрела на Эдриана, ловя его взгляд. Он увидел в ее глазах растерянность, сменившуюся пониманием и нескрываемым женским триумфом.
Она улыбнулась.
Эдриан сдержал стон.
Эбби выпрямилась и огляделась вокруг.
– До дома далеко…
– Неподалеку есть хорошая гостиница.
Ее улыбка не исчезла, но стала мягче.
– Думаю, нам пора.
Эбби попыталась высвободиться из его объятий, но Эдриан удержал ее. Прижимаясь к нему, девушка прекрасно понимала его состояние. Глаза Эбигейл расширились в немом вопросе.
– У меня есть предложение, – произнес Эдриан.
Эбби вопросительно приподняла бровь.
– Я не буду пытаться соблазнить тебя, а ты не будешь заманивать меня в ловушку.
Эбби не стала сделать вид, будто не понимает, о чем он. Обдумав предложение, она спросила:
– А если ты все же попытаешься это сделать?
– Тогда в следующий раз можешь менять правила, как тебе будет угодно. – Он знал, что она все равно будет соблазнять его, пусть и невольно. – Я буду признателен, если ты пощадишь мое эго.
Эдриан выпустил Эбигейл из объятий, взял ее под руку и направился к экипажу.
– Твое эго? – Она взглянула ему в лицо.
– Неправильно, когда ловеласа соблазняет его жертва.
Эбби взглянула на дорогу. Уголки ее губ поползли вверх, превращая слабую улыбку в широкую усмешку.
– Ты действительно больше не играешь в азартные игры?
Эбби задала этот вопрос, устроившись на своем обычном месте – у окна в библиотеке. Сидя за столом, Эдриан поднял голову, посмотрел на нее и вернулся к письмам.
– Ты имеешь в виду карты, скачки и прочее?
– Да. И прочее.
Этот вопрос уже несколько дней не давал ей покоя, и она попыталась получить на него ответ.
– За семь лет я не сделал ни одной ставки.
– С тех пор, как умер отец? – поколебавшись, уточнила Эбигейл.
Эдриан покачал головой.
– Нет, я перестал играть раньше. Когда отец умер, мы с ним все еще были в ссоре, но он знал, что я прекратил проматывать состояние. – Бросив взгляд на Эбби, Эдриан увидел вопрос в ее глазах и, поколебавшись, добавил: – Умер мой друг. Нас было пятеро, мы дружили с Итона – самые отчаянные шалопаи. Мы ставили на все и на всех, больше, чем наши сверстники. И однажды Фредди – Фредерик Рэмси – за одну игру в фараон потерял все: свое родовое имение, земли, обеспечение сестры. Никто из нас не мог ему помочь – мы сами были по уши в долгах. – Виконт помолчал, глядя в глаза Эбигейл. – Фредди застрелился. Это стало потрясением для нас четверых. В ту ночь, когда я услышал об этом, я зарекся играть на деньги. – Эдриан снова выдержал паузу, а затем опустил взгляд на кучу писем на столе и поморщился. – Впрочем, кто-то может сказать, что бизнес – это тоже азартная игра. И, конечно, я играю прямо сейчас. С тобой.
– Сомной?
Подняв голову, Эдриан поймал ее взгляд.
– Я поставил все, что у меня есть, себя, свое будущее, на то, что завоюю тебя.
Эбби выдержала его взгляд, прямой и искренний, без следа чувственности. Часть ее сознания рассмеялась над этим утверждением, но в глубине души она понимала: Эдриан говорит искренне.
Она в смятении смотрела на человека, известного в лондонском обществе как «скандальный лорд Деа». Для него соблазнение было игрой, в которой он преуспел. Но в данный момент он не играл. Эбби верила, что с ней Эдриан искренен. Она или никто. Только ее он хотел видеть своей супругой, только с ней хотел связать свое будущее.
В данный момент.
В этом-то и было все дело. Эбигейл хотела быть уверена в том, что это навсегда.
Девушка взяла карандаш и вернулась к рисованию.
Разглядывая свое отражение, Эбби печально вздохнула.
– Платье чудесное! – сказала Агнесс. – Разве тебе не нравится?
Эбби вымученно улыбнулась.
– Оно просто великолепно. Не думала, что мне пойдет этот цвет.
Мерцающая аквамарином ткань подчеркивала блеск ее волос и придавала особый оттенок глазам – сейчас они казались не карими, а золотистыми.
Что до самого платья, то оно, по мнению Эбби, было чересчур откровенным. Наряд плотно облегал фигуру, а руки были прикрыты лишь укороченными оборками. Платье обнажало слишком многое, кое-что прикрывая лишь газовой материей. Оборки были и на подоле узкой юбки.
– Подай мне мой позолоченный ридикюль и нориджскую шаль.
Развернувшись, Эбби посмотрела на свое отражение через плечо, раздумывая, что скажет Эдриан.
Она была одержима тем, что он подумает. Если бы где-нибудь рядом с ней оказалась цыганка, способная читать мысли, Эбигейл без колебаний наняла бы ее. Больше, чем когда-либо в жизни, ей необходимо было знать, о чем Эдриан думает на самом деле. Что он на самом деле чувствует. Всю неделю она, как могла, старалась выяснить хоть что-нибудь, но все, что ей удалось понять из своих осторожных наблюдений, – это то, что нынешний Эдриан был уже не тем молодым человеком, которого она знала.
И изменения, которые с ним произошли, были явно к лучшему. Возможно, все было не совсем так, как она мечтала, но в целом эти перемены ей определенно нравились. Обтесанный судьбой, в глазах Эбигейл Эдриан был произведением искусства, буквально воплощением ее мечты – ее взрослой мечты.
Взяв ридикюль и шаль у Агнесс, Эбби направилась к двери. Проходя по коридору, девушка невольно поморщилась. Она знала, что чувствует, но пока мысли Эдриана оставались для нее загадкой, о собственных чувствах следовало забыть.
С ее точки зрения все было просто – она не собиралась дарить ему свое сердце только для того, чтобы он снова разбил его. О нет! Один раз она уже пережила это унижение. Больше это не повторится. Никогда.
Во многом Эдриан изменился. Но умеет ли он любить? Любовь, только любовь могла переубедить Эбигейл, заставить ее поверить в то, что они с виконтом могут быть счастливы.
Остальные уже ждали Эбби в холле, глядя на нее снизу вверх, пока она спускалась по ступенькам. Эдриан окинул ее взглядом с головы до ног, и в его глазах Эбби увидела изумление. Он тяжело вздохнул.