Мирча задумался: может быть, стоит разыграть приступ ярости? Ведь я запросила жизнь одного из его старейших вассалов. Я закатила глаза.
– Не волнуйся. Голова Тони – не самая большая цена, и ты это прекрасно знаешь. Он предал тебя, ты все равно обязан его убить.
Мирча улыбнулся.
– Верно. Но ведь тогда и твоя проблема будет решена?
– Но для тебя это сущая безделица. Разве твоя жизнь ничего не стоит?
– Что еще тебе нужно, моя прекрасная Кассандра?
Он шагнул вперед, и его глаза сверкнули. Я поставила между нами стул.
– И не пытайся.
Он усмехнулся.
– В таком случае назови свою цену.
– Вы хотите, чтобы я вам помогла? Расскажи, что случилось с моим отцом.
Раф испуганно пискнул и широко раскрытыми глазами уставился на Мирчу. Тот вздохнул и покачал головой. Мне было жаль Рафа: ну не умеет он скрывать свои чувства. Я начала обыгрывать его в карты, когда мне было восемь лет; с тех пор он не стал играть лучше. Заметив хмурый взгляд Мирчи, он сжался, но дело было сделано. Разумеется, Мирча попытался увильнуть, а как же иначе?
– С твоим отцом, dulceată? Он погиб при взрыве. Ты поэтому хочешь отомстить Антонио?
– А что тогда говорил Джимми? Он сказал, что знает, где мой отец.
Мирча пожал плечами.
– Ну, раз Джимми сам занимался твоим отцом и знает все, что с ним произошло, то почему ты его об этом не спросила, dulceată?
– Потому что не успела – Приткин проделал в нем дыру.
Мирча улыбнулся, и я вновь вспомнила Тони.
– Это и есть твоя цена?
Я взглянула на Рафа, он смотрел на меня. Затем собрался что-то сказать, но на его плечо легла рука Мирчи.
– Нет-нет, Рафаэль. Не стоит давать Кассандре информацию, которую она еще не заработала. – Он улыбнулся. – Значит, договорились?
Я взглянула на Билли, который плавал под потолком, нетерпеливо поглядывая на меня. Поскольку он молчал, я решила, что его новости не слишком важные и, следовательно, не могут повлиять на мой выбор. Увидев мое сердитое лицо, Билли моментально испарился. Как всегда. Прежде чем соглашаться на условия Мирчи, я хотела кое-что выяснить, но что я могла сделать? Трудно поднимать цену, когда ты заранее со всем согласен и покупателю это известно. У меня не было выбора, поэтому можно сказать, что Мирча даже проявил щедрость, предложив мне самой назвать цену. Зная, что поручение я все равно выполню, он решил позаботиться о моем душевном настрое – все-таки дела пойдут лучше, если я буду спокойна. А может быть, он просто меня любит. Нет, думать об этом опасно.
– О'кей. Договорились. Рассказывай.
– Погоди немного, dulceată. Во-первых, следует известить консула. Томас, ты не будешь столь любезен? Она, возможно, даст дополнительные инструкции. – На лице Томаса появилось упрямое выражение. – Даю слово, что мы дождемся твоего возвращения. Ты ведь отправишься вместе с Кэсси?
– Да, – ответил Томас, с вызовом глядя на меня, но я молчала.
Если мне предстоит встреча с Распутиным, пусть уж рядом будет тот, кто показал, что умеет постоять не только за себя. Даже если все полетит к черту – встречать смерть лучше в компании. Томас хотел что-то сказать, но замолчал, когда Мирча взял меня за плечо.
– Ну, Томас? – с нетерпением произнес Луи Сезар.
Бросив на него гневный взгляд, Томас вышел, с силой захлопнув за собой дверь.
– Кроме того, нам понадобятся «слезы», так, на всякий случай, верно, Луи Сезар?
Тот кивнул и вышел вслед за Томасом.
– Какие еще слезы?
– Ничего страшного, уверяю тебя, – ободряюще улыбнулся Мирча. – «Слезы Аполлона» – это один древний напиток. Его используют для вхождения в транс. Абсолютно безвреден.
– Зачем он мне? Раньше я им не пользовалась.
– И быстро теряла энергию. Он поможет тебе, Кассандра. Помни, мне жизненно необходимо, чтобы все прошло хорошо. Я не лгу, поверь.
Этим словам я верила больше, чем целому потоку заверений в искренней любви и заботе о моем благоденствии; я коротко кивнула. Я выпью эти чертовы «слезы», я сделаю все, что от меня потребуют.
Мирча взглянул на Рафаэля.
– Будь любезен, посмотри – одежду принесли? Кэсси, наверное, надоел тяжелый халат. – Он загадочно улыбнулся. – Пользуйся моментом, дорогая.
Раф немного замялся; было видно, что он не хочет оставлять меня наедине с Мирчей, однако он послушался и пошел выполнять приказание. Заперев за ним дверь, Мирча обернулся ко мне; взгляд его был серьезен.
– А теперь приступим к настоящим переговорам, моя Кассандра.
Глава 12
Я бросила на Мирчу настороженный взгляд.
– Я не твоя Кассандра.
Он начал расстегивать рубашку.
– Дай мне немного времени, dulceată, и мы это выясним.
С этими словами он сбросил рубашку и швырнул ее на диван. Под ней был голый торс.
– Что ты делаешь? – спросила я, выпрямившись в кресле.
Сердце бешено застучало, хотя Мирча не сделал ничего особенного. Однако он загораживал дверь, и в его лице читалось напряжение.
Теперь Мирча снимал свои тщательно начищенные туфли.
– Жаль, что у нас так мало времени, dulceată. Я уже давно мечтаю придать новый оттенок нашим отношениям, однако такого хода событий не предвидел. Впрочем, – он снял носки и положил их рядом с туфлями, – я уже понял, что когда имеешь дело с тобой, нужно быть готовым к неожиданностям.
То же самое я могла бы сказать и о нем.
– Перестань, Мирча. Лучше объясни, что ты собираешься делать.
Молча глядя на меня, он расстегнул ремень брюк.
– Полагаю, тебе не хотелось бы попасть в руки рыцарей Черного крута?
– Не хотелось бы. А зачем ты раздеваешься?
Вместо ответа Мирча крадучись – другого слова не подобрать – подошел ко мне и упал на колени. В его взгляде читалась мольба.
– Думай об этом как о спасении, dulceată. Я твой рыцарь, который явился, чтобы избавить тебя от опасности.
Я чуть не прыснула.
– Не слышала ничего смешнее.
Мирча сделал вид, что страшно рассердился. Я невольно улыбнулась.
– Ты ранишь меня в самое сердце! Уверяю тебя, что когда-то, в старые времена, как принято говорить, я был рыцарем.
Я задумалась; в общем-то, он прав. Настоящие рыцари в тяжелых блестящих доспехах были совсем не такими, как изображаются в легендах. Большинство из них занимались в основном выжиманием денег из крестьян, а не спасением прекрасных дам.
– О'кей. А кто ты сейчас?
Мирча не ответил, но его глаза приобрели темно-янтарный цвет. Такими они были, когда он в ярости набросился на Приткина, но ведь сейчас он был спокоен! Мирча медленно вытащил из своих длинных темных локонов платиновую заколку.
– Круг требует тебя, dulceată, и мы не можем им отказать – таковы условия договора. Будь ты простой смертной, твой вампир-хозяин просто заявил бы на тебя права, и на том все бы закончилось, но ты – великая прорицательница. Приближенные Пифии строго следят за такими людьми.
Его волосы темной волной рассыпались по плечам. Резкий контраст между темными как ночь локонами и белоснежной кожей завораживал.
Заметив, что я им любуюсь, Мирча понизил голос до шепота.
– Когда-то тебе очень нравились мои волосы, dulceată, помнишь? Будучи ребенком, ты любила заплетать их в косы. Среди свиты Антонио я расхаживал разряженный, как кукла. – Он взял мои руки и положил их себе на плечи. Прикосновение его кудрей было подобно прикосновению шелка; не знаю, что мне нравилось больше – чувствовать под руками нежный шелк его волос или его твердые плечи. – Мне нравилось играть с тобой, дорогая. – Он поцеловал мою руку. – Мне и сейчас нравится, когда ты прикасаешься ко мне.
Я слегка приоткрыла свою магическую защиту, чтобы выяснить, не пытается ли Мирча, как совсем недавно Томас, оказать на меня воздействие, однако его энергия была спокойна. Ощущения полного счастья и блаженства, как в прошлый раз, сейчас не было. Думаю, что Мирче это было и не нужно. Он ласково потерся щекой о мою руку; я знала, что сейчас он чувствует все, даже биение моего пульса. Я сглотнула.
– Чего ты хочешь, Мирча? – спросила я, плохо соображая, что делаю.
Его руки скользнули по моему халату и крепко сжали мне талию. Не знаю, когда он успел развязать пояс, но халат слегка распахнулся, обнажив полоску тела от шеи до живота. Я хотела запахнуться, но Мирча удержал мою руку, прижав ее к губам, затем нежно провел по ней языком, словно пробуя кожу на вкус. От внезапно захлестнувшего желания у меня перехватило дыхание.
– Мирча…
– Ты знаешь, какой у тебя вкус, моя Кассандра? – тихо спросил он. – Такого я еще не испытывал. Ты пьянишь, как старое вино. – В тишине комнаты слышалось его тяжелое дыхание. – Ты даже представить себе не можешь, как опьяняет меня твой запах, – говорил он, легонько водя пальцем по моим ребрам. Не слишком сексуальное прикосновение, и все же я затаила дыхание. – Как мне хорошо с тобой.
– Мирча, пожалуйста.
– Все, что хочешь, – прошептал великий дипломат, почти прижав губы к моим губам. От их мягкого прикосновения я задрожала. Кажется, он что-то говорил о настоящих переговорах. Где же условия сделки? – Ты получишь все, что у меня есть. – Он провёл пальцем по моему телу от шеи до живота. У меня по коже побежали мурашки.
Чтобы сбросить с себя ощущение полнейшего блаженства, я попыталась рассердиться.
– Хватит, Мирча! Ты же знаешь, я ненавижу подобные игры!
– Это не игра, – ответил он, раздвигая мне ноги. Халат пополз вверх, но я не могла его одернуть, поскольку мне мешал стоящий на коленях Мирча. Я хотела оттолкнуть его, но это было все равно, что оттолкнуть гранитную статую, – Ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал? – спросил он, глядя на меня сверкающими глазами.
– Нет, я…
Я беспомощно оглянулась, ища глазами Билли, но он куда-то смылся. Вот черт!
– Хорошо, буду уговаривать, – пробормотал Мирча; он был так близко, что я чувствовала его запах. От него пахло не дорогими духами, как я ожидала, а чистотой и свежестью, как пахнет воздух после дождя. – Я буду умолять… – продолжал Мирча, лаская мои икры, – с большой охотой… – его руки поднялись до моих колен, – с радостью… – тут он прикоснулся к моим бедрам и начал водить по ним ладонями, – и страстью… – его руки замерли на бедрах, слегка их сжав, – если тебе это нравится.