— Я видел, как ты пьёшь зелье, Леда, — прошептал он. — Это было хорошее зелье. На мне оно сработало мгновенно. Но оно не сработало на тебе.
В его глазах горел вопрос. Он пытался выяснить, как зелье могло подействовать на меня и на него по-разному. Джейс действительно сын своего отца, сущий Дознаватель.
— Зелье сработало на мне, — сказала я. — Просто оно работало слишком медленно. Оно на всех работает по-разному — у кого-то быстрее, у кого-то медленнее, — я пожала плечами. — Не думаю, что я сделала его достаточно мощным.
— С зельем всё было хорошо, — он посмотрел на меня, и между его бровей залегла складка. — Это с тобой что-то не так.
— Люди твердят это всю мою жизнь, — я рассмеялась.
— Твоя магия не походит на нашу, — настаивал Джейс, ничуть не смутившись. — Вот почему зелье не сработало на тебе по-настоящему. И поэтому ты не можешь исцелить себя. Ты не поднялась на следующий уровень. Нектар не сработал на тебе, потому что твоя магия — другая. Но почему она другая?
Он слишком умён, слишком наблюдателен. Всё это время я беспокоилась о том, что полковник Файрсвифт заметит какую-то странность в моей магии, но мне надо было беспокоиться о Джейсе. Полковник Файрсвифт не знал меня, и он меня не понимал. А Джейс знал и понимал. Он знал, как я думала, как я действовала. И раз он понимал меня, он знал, что что-то не так.
Я не могла рассказать Джейсу всю правду — что я наполовину бог, наполовину демон. Этот секрет слишком опасен и для меня, и для него. Мне придётся довольствоваться полуправдой.
— Когда Соня держала меня в плену, она делала со мной всякое, — сказала я.
— Что за всякое?
— Она вводила мне Яд. Она подмешала тёмную магию в мою светлую магию.
Джейс удивлённо моргнул.
— Тогда ты должна была умереть — или сойти с ума, как генерал Уордбрейкер.
— Ага, я знаю. Но я не мертва. И не более сумасшедшая, чем раньше, — я подмигнула ему.
— Леда…
— Соня несколько раз вводила мне Яд. Боль была… почти невыносимой, — я вздрогнула от воспоминания об этом. — Но она сумела сбалансировать мою светлую и тёмную магию.
— То есть, когда ты использовала магию против Никс в замке Ронана…
— Это была тёмная магия, — сказала я. — Зелье, блокирующее магию, сработало, как и должно было. Оно заблокировало мою светлую магию, но только светлую.
Джейс ничего не сказал. Он лишь смотрел на меня так, словно я бомба с тикающим часовым механизмом.
— Ты не можешь никому рассказывать, — тихо произнесла я.
— А кому бы я рассказал? — он беспомощно рассмеялся.
— Своему отцу, — я пожала плечами. — Богам.
— Раньше я говорил серьёзно, Леда. Ты мой друг. И не твоя вина, что Соня сделала это с тобой.
Я гадала, что он сказал бы, если бы знал всю правду, что моя магия по своей сути и светлая, и тёмная. Я должна была сказать ему, и в то же время этого делать не стоило. Я не должна взваливать на него это бремя. Став ангелом, он получит новые обязательства и кучу новых поводов для беспокойства, помимо моей переполненной чаши секретов.
Джейс положил руку на моё плечо.
— Я прикрою тебе спину, Пирс. Всегда. Просто помни об этом.
Когда он отошёл, у меня возникло чувство, что он заподозрил нечто большее в моей истории и приглашал поделиться этим. Если бы только я могла это сделать.
Я посмотрела на другой конец комнаты. С тех пор, как я впервые вошла в зал богов, расстановка сил сильно поменялась. Никс и Ронан даже не разговаривали друг с другом. Майя и Меда — тоже. Валора злилась на Зариона. Все злились на Фариса. Эти испытания вызвали немало ссор. Только Алерису, похоже, было совершенно комфортно.
Прозвенел колокол богов, затем Фарис объявил:
— Боги также решили, что по результатам его заслуг в испытаниях ангел полковник Файрсвифт получит новый дар магии. Он будет повышен до звания архангела.
Похоже, Фарис вознаграждал полковника Файрсвифта за преданность и заручался ею на будущее. Его повышение легко было впарить богам. Полковник Файрсвифт вёл себя, как подобает ангелу. Он был послушным, эффективным и благородным. Не говоря уж о брутальности. Он воплощал всё то, что речь Валоры восхваляла в ангеле и солдате Легиона.
Как и с Джейсом, все выстроились, чтобы поздравить полковника Файрсвифта. Даже Неро сказал приличествующие слова, хотя его глаза кричали о том, что он на самом деле чувствует в адрес главы Дознавателей.
— Поздравляю с повышением, — сказала я полковнику Файрсвифту, когда дошла до него.
— Ты отчасти приложила руку к моему повышению, — он произнёс эти слова так, словно обвинял меня в преступлении, и всё же…
— Это была оливковая ветвь мира, полковник?
В конце концов, неприветливость — в его стиле. А благодарности просто не существовало в его лексиконе.
— Я не верю в оливковые ветви, — объявил он.
— Только в гранаты.
Он фыркнул.
— Действительно.
— Что ж, я принимаю вашу оливковую ветвь, маскирующуюся под гранату.
— Ты неисправима.
— Некоторые люди назвали бы это верностью себе, — заметила я.
— Это не благодарность. Я не могу благодарить тебя за неподобающее, неблагородное и зачастую откровенно грязное поведение. Но я признаю, что в Легионе есть место и для тебя, есть способ использовать твои чудаковатые методы.
— Что ж, я просто обожаю, когда меня используют.
— Я могу дать твоему бессмысленному существованию смысл. Цель. Направление, — сказал он мне.
Я вздохнула.
— Думаю, вы нравились мне больше, когда пытались убить меня, а не завербовать.
— Я буду пристально наблюдать за тобой, Леда Пирс.
— Вставайте в очередь, — пробормотала я, когда он отошёл.
Я присоединилась к Неро у буфетного стола. Тарелки еды появились на нём, пока я говорила с полковником Файрсвифтом.
— Что за неделя, — прокомментировала я, хватая тарелку и наполняя её кексами. Когда на буфетном столе богов улучшающие продуктивность коктейли сменяются сладостями, то сразу понятно: конец близок. — Похоже, уже никто не ладит между собой.
Неро открыл рот, чтобы ответить, но прежде чем он успел что-то сказать, прозвенел колокол богов. Этот колокол определённо будет в числе тех вещей, по которым я определённо не буду скучать, когда мы выберемся отсюда.
— Джейс Файрсвифт, шаг вперёд, — объявил Ронан.
Он держал в руках кубок из стекла и золота. Бледно-серебристая, почти белая жидкость искрила внутри. Это Нектар, который сделает Джейса ангелом.
Ронан не стал утруждаться обычными цветистыми речами, которые звучали на церемониях повышения в Легионе. Он лишь протянул Джейсу кубок с Нектаром и стал ждать. Мы все ждали. С суровым решительным лицом Джейс поднёс кубок к губам и выпил.
Он упал на землю. На одно ужасное мгновение я подумала, что мой друг мёртв, но он поднялся обратно. За его спиной раскрылись крылья — прекрасный гобелен ярко-голубых и белых перьев с небольшими серебристыми вкраплениями. Его крылья были такими светлыми, такими яркими.
Джейс шагнул вперёд, выглядя одновременно слабее и сильнее. Нектар опустошил его и восстановил обратно. Серебристый нимб сиял вокруг его тела, освещая словно луч прожектора. Магия распространялась от него во все стороны, взрываясь и щелкая. Это нестабильная магия нового ангела.
— Представляю вам нашего нового ангела, Джейса Энджелблада, — объявил Ронан.
Боги-слуги принесли фужеры с шампанским. Один из этих фужеров силой всунули мне в руки. Похоже, тост за нового ангела Легиона — дело добровольно-принудительное. В данном случае я не возражала. Джейс — мой друг, и я бы добровольно подняла за него тост.
Когда мы все выпили, Фарис сказал:
— И поднимите бокалы за полковника Файрсвифта, которому вскоре предстоят испытания перед превращением в архангела.
В моей руке появился новый фужер. Вторая порция пошла немного тяжелее. Даже после всего, через что мы прошли вместе, я всё ещё не была фанатом полковника Файрсвифта. Жидкость даже немного обожгла горло. Я подозревала, что они приправили эти фруктовые алкогольные коктейли Нектаром.
— Боги изменили испытания архангелов после твоего повышения? — прошептала я, обращаясь к Неро, пока полковник Файрсвифт пытался выглядеть вежливым и скромным.
— Маловероятно, — ответил Неро. — Боги наслаждаются традициями. Испытания архангелов были такими уже слишком давно. Место меняется, но главная цель остаётся прежней.
— Пожертвовать самым важным, ослабить узы, связывающие тебя с любимыми, и усилить твои узы с Легионом, — тихо сказала я. — Доказать свою непоколебимую верность. Но кто важнее всего для полковника Файрсвифта? Джейс?
— Его жена, — сказал мне Неро. — Каким бы мужчиной ни был Файрсвифт, он действительно любит свою жену. Возможно, даже сильнее, чем он любит своё наследие.
— Это почти романтично.
— И боги не стали бы делать Джейса ангелом только для того, чтобы немедленно убить его, — сказал Неро.
— Мы должны предостеречь Джейса, — сказала я ему. — Его мать умрёт. Это повлияет не только на полковника Файрсвифта. Это причинит боль и Джейсу.
— Мы не можем предупреждать никого из них. Боги и так не в восторге, что мы обманом нашли выход из моих испытаний. Мы выжили только потому, что Фарис пытался разоблачить секрет своего брата с нашей помощью. Если мы предупредим полковника Файрсвифта или его сына, то и нас, и их ждут суровые последствия.
— Мы не можем просто ничего не делать, — мой голос задрожал. — То, что делают боги — это неправильно. Это варварство.
Мое горло сдавило от эмоций. Мое сознание поплыло, закружилось. Я даже не слышала, что ответил Неро. Я пошла вперёд. Что-то влекло меня, что-то важное.
Теперь я уже бежала. Я должна туда добраться. Должна ей помочь.
Я врезалась в Атана.
— Простите, — пробормотала я, отшатнувшись.
Он вложил что-то в мои руки. Бинокль Алериса.
Я моргнула.
— Разве я не вернула его богам? — мой разум затуманился. Я ничего не могла вспомнить.