Она все еще хмурилась.
— Вы подразумеваете, что я могла бы как-то помочь?
Макс покачал головой и быстро произнес:
— Я не знаю, возможно и можете. Ваши воспоминания могли бы помочь. Это наверняка возможно. Но я не поэтому хочу, чтобы вы остались. Вы должны дать себе время узнать, если ли другие варианты. Вы снова стали жить, не позволяйте ему уничтожить это. Дайте мне две недели, чтобы попытаться устранить угрозу.
Дайна не понимала, что могло случится через две недели.
Логика подсказывала, что вор затаится и будет искать другие пути для достижения своей цели. У него было очень много времени, чтобы придумать другой способ добраться до коллекции, в конце-концов, еще два месяца коллекции в музее не будет. Но это было разумная просьба, хотя девушка не могла сдержать удивление от того, что Макс считает, будто она может чем-то помочь.
Если это действительно так, то она должна дать ему шанс узнать, хотя бы потому что он был необычайно добр и внимателен к ней.
И потому что это был шаг в правильном направлении. Шаг к получению контроля над всей ее жизнью. Если бы она могла бы принять какое-то участие в поимке этого человека, который преследовал ее, то это могло только помочь ей.
Макс, должно быть, видел или почувствовал ее колебание, потому что его голос стал более убедительным.
— Две недели и все. Вы будите дома и в музее в полной безопасности, вы больше не станете оглядываться каждый раз через плечо, вы не должны будите бежать, если мы сможем поймать его.
— Вы очень уверены, не так ли? — спросила она. В ответ он улыбнулся.
— Очень. Я не буду вынуждать вас оставаться здесь, но я попытаюсь сделать все так, как сказал.
Дайна однажды сожгла все мосты, но несмотря на это, один маньяк нашел путь в ее прошлое.
В этот раз она чувствовала ратующую потребность остаться и бороться любым способом, которым могла или если могла бы воспользоваться, чтобы излечить свою душу, жить и дышать полной грудью, чтобы никогда больше не оглядываться на свое прошлое. И хотя она не хотела допускать даже ни единой мысли о том, что если она уедет из Сан-Франциско, самым большим сожалением для нее будет — это потеря Макса.
Она не знала его, не будет позволять себе доверять ему и сомневалась относительно его причин помощи ей, но было что-то в его глазах, что трогало ее суть, что-то, что она не могла даже описать словами, что-то, что притягивало ее. Она должна дать себе шанс узнать то, что это означало.
Наконец она кивнула.
— Хорошо. Я останусь на эти две недели. Но в гостинице.
— Нет, здесь. Он может добраться до вас в гостинице, но в моем доме он до вас не доберется.
— Как только он узнает, что я говорила с вами, что я осталась вчера здесь, он возможно, не будет даже пробовать, — предположила Дайна.
— Я не буду рисковать вашей жизнью просто так. — сказал он мягко.
Девушке было очень неловко оставаться в его доме, жить с ним бок о бок под одной крышей, но то, что она все таки останется рядом с ним и будет чувствовать его силу и уверенность, приносили ей необъяснимую радость и спокойствие.
Дайна была уверенна в одном: ей не хотелось остаться в одиночестве.
Тот человек, который угрожал ей в Сан-Франциско не мог быть тем насильником из Бостона, но часть ее была все еще не уверена в этом и она боялась этого.
— Хорошо, остаюсь. — немного колеблясь тихо сказала она, затем добавила более уверенно, — Спасибо.
Макс снова улыбнулся и с надеждой спросил:
— Вы думаете, что могли бы называть меня по имени?
Она не могла не улыбнуться в ответ.
— Я буду стараться по возможности….Макс.
— Спасибо. А сейчас почему бы не забрать все вещи из вашей квартиры и тогда вы могли бы сразу переехать.
В понедельник вечером Дайна услышала, что кто-то легонько постучал по открытой двери офиса и радостно улыбнулась, увидев Макса.
— Готова идти? — спросил он
— Мне нужно еще десять минут, — ответила она, указывая на документы, — Я уже почти закончила.
— Хорошо. Я должен найти Морган, прежде чем она уедет. Я встречу тебя в холле, когда закончишье свои дела.
Дайна кивнула. После того, как он вышел, воспользовавшись десятью минутами, что у нее были, стала размышлять о прошедших нескольких днях.
Странным было то, что зная, что та оболочка надёжности и защищённости, что окружала ее — это всего лишь видимость, несмотря на все свои сомнения, она чувствовала себя рядом с Максом в полной безопасности. А в его доме полностью комфортно и спокойно.
Он помог ей пережить этот переходный период, удивительно легким отношением и нетребовательной компанией. В воскресенье он даже заставил ее смеяться. Несмотря на то, что один раз отлучался на деловое совещание, он больше времени проводил с ней и все свое внимание сосредоточил на девушке, все делая для того, чтобы она не ощущала никакого дискомфорта. Дайна чувствовуя себя в его присутствии очень свободно и легко, гадала, как ему удалось, практически не прилагая никаких с его стороны усилий, заставить почти забыть о прошлой боли и страхе.
Она обнаружила, что ей нравится разговаривать с ним, играть в покер и даже горячо спорить о политике.
Утром в воскресенье, они тайком пробрались на кухню делать французские тосты. Миссис Перри обнаружив их, мягко пожурила за ужасный бардак, что они успели учинить, а потом помогла доделать тосты.
А после, отправившись в парк Золотых Ворот, прихватили с собой свои кулинарные шедевры и устроив маленький пикник, весело провели воскресное утро.
Теперь думая о том, что прошло, Дайна поняла, как быстро и с какой лёгкостью он смог ее понять.
И вот теперь он помогал ей почувствовать себя больше женщиной, чем она чувствовала ранее, как будто боль и страх прошедших двух лет ушли от нее куда то далеко, в забвение, ощущая, что наконец власть прошлого стала слабеть.
Дайна вернулась на работу с новыми силами и с новыми надеждами. И была очень удивлена, когда никто не стал задавать щекотливые вопросы о том, куда она пропала в пятницу в самом начале ленча.
Максу не нравились лишние вопросы.
Кто находился рядом с Максом связывала общая преданность, будто невидимой крепкой ниткой. Уважение он не просил и не требовал. Такую любовь, преданность и большое уважение он мог только заслужить.
Смотря на людей с пониманием, симпатией и большим уважением, он действительно казался способным чувствовать то, что чувствовали окружающие его люди. Это была редкая черта, внушающая уважение. Как можно было сопротивляться человеку, который отвечал «Я понимаю», и именно это имея ввиду?
Почти против ее желания, Дайна начинала доверять ему. Верить его обещаниям. Она убеждала себя, что это было только потому, что была испугана, разочарована во всех нарушенных обещаниях и ничего не стоящей «защитой» и, чтобы не чувствовать себя настолько одинокой и беззащитной, она приняла помощь этого человека
Но это было чем-то большим. У нее было смутное чувство, что он помогал излечивать ее не только, окружая ее стеной своей защиты, но и давая взаймы часть силы и будет дарить ее до тех пор, пока девушка не будет достаточна сильна, чтобы принять вызов судьбы и стоять до последнего за свое счастье.
Он лечил ее гордость так же как ее раны.
Это была часть его уникального обаяния, его способность затрагивать тонкие струны души так, чтобы человек стал увереннее в себе.
Дайна начала понимать, что на силу Макса и его благоприятное воздействие на других, влияло не то, кем он был, а каким был.
Она возвратилась к незаконченной работе с оттенком беспокойства, вползающее в ее сознание.
Они давно не говорили о воре, о коллекции после той беседы с Максом, но они еще к этому разговору вернуться, она это знала. Если вор не будет пойман…
В холле Макс слушал объяснения Морган, по поводу витрины для экспонатов, которая до сих пор не была включена в работу.
— Таким образом, мы должны вернуться к первоначальным чертежам. — закончила Морган раздражено. — Проклятье, можно подумать, что кроме пары человек, эта выставка ничего не значит! Многие говорят, что изменение витрины может повлиять на сроки сдачи, а может отразится на дате проведения выставки.
— Ты считаешь, что мы все-таки потеряем время? — спросил Макс.
— Ни в коем случае. Если кто-нибудь даже предложит, чтобы мы отодвинули дату открытия, то я сверну ему шею, — ответила Морган твердо.
Смеясь, Макс заключил:
— Тогда я оставляю этот вопрос в твоих умелых руках. — Он увидел ее взгляд, брошенный на часы и добавил:
— У тебя встреча?
— Да, с моими грехами, — девушка скривила лицо, а затем засмеялась. — Он, кажется совсем другого мнения.
Ее босс задумчиво произнес:
— Я всегда считал, что личное мнение персонала может пойти только на пользу управлением компании.
— Хорошо, если он не сможет управлять им, он заработает справедливый крест. Честно, Макс, если я поругаюсь с еще одним похотливым животным, скрывающейся за улыбкой щенка, то я уйду в монастырь!
— Подними выше голову, — улыбаясь сказал молодой человек, — Где-нибудь там должен быть человек, который оценит твой ум также, как и твое тело и ты, вероятно, сразу упадешь в его объятия в то же время, как только найдешь его.
— Если вы так говорите… — вздохнула Морган. — Так или иначе, я должна идти. Скажите, Дайне, что я завтра к ней зайду.
Кивнув Морган, Макс остался в холле поджидать Дайну. Он размышлял о девушке, которая еще находилась в своем офисе.
Пока разум только помогал держать инстинкты в узде….. Этому он хорошо научился. Его разум подсказывал ему, что Дайне нужно дать достаточно времени, чтобы излечить свои раны, но его инстинкты были на пределе.
Он хотел ее с того момента, как только посмотрел в ее глаза и тогда случилось нечто, что изменило его.
Она теперь не боялась его и он был абсолютно уверен, что она по крайней мере начинала доверять ему, но он не знал, что случится, если он скажет, что чувствовал к ней. Он не знал, мог ли он помочь излечить то, что произошло с ней или любой его шаг навстречу к ней, заставит ее отвернуться от него.