— Моя очередь, — шепчу я, встречаясь с ним взглядом. — В последнее время мне снятся сны. Эти мальчики, братья — я как будто чувствую все, что чувствуют они. И это ужасно. То, как с ними обращаются, отвратительно. — Мое горло сжимается, и я проглатываю скопившийся там комок. — Но они такие сильные. Намного сильнее меня. И, несмотря ни на что, их сердца так чисты. Полные любви друг к другу и надежды. Влага собирается в уголках моих глаз. — Я смахиваю ее. — Я знаю, что они ненастоящие. Я знаю, что это всего лишь сон. Но во многих отношениях я равняюсь на них. Они мои образцы для подражания.
После секунды тишины я качаю головой, отгоняя эту мысль и повышая тон.
— И… Давай, — подталкиваю я, пытаясь улыбнуться.
Я наблюдаю, как его рука медленно поднимается, его грудь поднимается и опускается, затем его большой палец едва касается моих губ. Я даже не могу сказать, прикасается ли он ко мне, или мягкое поглаживание, которое я чувствую, вызвано исключительно жаром его кожи, соприкасающейся с моей. Каким-то образом мы снова наклоняемся вперед, понятия не имею, кто к кому приближается, но наши губы так близко, что наше дыхание переплетается. Мои выдохи становятся его вдохами. Он прослеживает изгиб моей вымученной полуулыбки, как будто говорит мне, что видит правду. Что мне не нужно притворяться. Это незначительный жест, но он пронзает мою грудь насквозь.
Без предупреждения его тепло начинает рассеиваться, и его форма начинает расплываться.
— Нет, не сейчас. Останься, — мне хочется умолять, хотя я знаю, что он не всегда может это контролировать. Он прижимает большой палец к моим губам, твердые очертания его тела слишком быстро исчезают перед моими глазами, когда он шепчет:
— Иногда… я не хочу уходить.
А потом, прежде чем я успеваю моргнуть, он уходит.
Глава 24
Я все еще улыбаюсь когда я слышу, как за мной закрывается дверь типографии, я выхожу на тихий тротуар. Это идеальное завершение дня выполнения скучных поручений, в том числе сегодня утром, когда я наконец сдалась и взяла новый сотовый телефон. Рутинные, раздражающие задачи, но сегодня я действительно прилагаю усилия, чтобы вести себя по-взрослому. И это мой последний поход в маленькую типографию — моя награда.
Чувствовать, как пластиковый пакет постукивает по моему бедру при каждом моем шаге, успокаивает, просто зная, что в нем содержится, и мое сердце наполняется от этого. Я собираюсь перейти улицу, когда мое внимание привлекает красочный отблеск из окна слева от меня. Ювелирный магазин? Я придвигаюсь ближе, прищурившись, заглядываю внутрь и разглядываю товары на витрине магазина. Ха. Обычно я не любительница украшений, но на полке для распродажи есть одна маленькая безделушка, перед которой я просто не могу устоять. Я ухмыляюсь, когда тянусь к ручке двери магазина, и при этом по моему животу пробегает новая волна трепета.
Не прошло и десяти минут, а я уже прибыла в гостиницу, открывая дверь, чтобы пропустить другого гостя первым.
— Лу! — Клэр кричит со своего стола, когда я захожу внутрь. Она дарит Дилану — тьфу — быстрый прощальный поцелуй и подает мне знак подойти. Проходя мимо, он кивает, и его губы изгибаются. Хотя я бы предпочла проигнорировать его или отмахнуться, глаза Клэр прикованы к нашему общению, поэтому я натягиваю улыбку ради нее.
— Привет, Клэр. — Я подхожу к ней в тот момент, когда входная дверь закрывается за Диланом, затем ставлю свои сумки на стол.
Клэр приподнимает бровь и усмехается, выражение, которое заставляет меня сморщить нос в замешательстве.
— Что?
— О, я не знаю. — Ее улыбка становится шире. — Только то, что я случайно видела, как сегодня утром некто пригласил тебя на завтрак.
А, это.
— Бобби не «пригласил меня на завтрак». Мы пошли куда-нибудь перекусить, потому что так поступают друзья. Есть разница.
Она прищуривает глаза, напоминая фоксхаунда, вынюхивающего улики, но не настаивает. Вместо этого выражение ее лица смягчается, когда она выдвигает ящик своего стола и протягивает мне открытку.
— Еще одна. Кое-кто в Лос-Анджелесе действительно скучает по тебе.
О нет. Я ужасная лучшая подруга. Я была настолько захвачена всем происходящим, что даже не ответила на ее последнею. Чувство вины поглощает меня, когда я беру открытку и начинаю читать.
Это снова я, Сука!
Я приеду к тебе в гости! Мама и Дэниел оставляют девочек у себя на следующие выходные, чтобы мы могли устроить вечеринку с ночевкой, как в старые добрые времена. Я думаю, нам давно пора на девичник! Надеюсь, ты свободна в субботу и воскресенье. В противном случае, освободи свое расписание, шлюха, потому что ты ни за что на свете не откажешься от этого.
P.S. Я сцеживаю достаточно молока, чтобы малышке Одри хватило на несколько дней, так что тебе лучше подготовиться к встрече со мной лицом к лицу.
P.P.S. Ты все еще прекрасна.
xx
Сегодня только воскресенье, и уже следующие выходные не могут наступить достаточно скоро. И тут до меня доходит, что я улыбаюсь… в воскресенье.
Ну, это что-то новенькое.
— Эй, у тебя есть планы на субботний вечер? — Я спрашиваю Клэр.
Она делает паузу, задумчиво разглядывая потолок, затем говорит:
— Нет, я так не думаю.
— Хочешь зайти? Моя подруга Джейми собирается навестить нас, и мы собираемся устроить что-то вроде девичника.
Клэр даже не колеблется.
— Да! Я в деле! — Она замолкает, опустив глаза на маленькие пластиковые пакеты между нами. — Ты ходила по мини-магазинам?
Я пожимаю плечами, оставаясь непринужденной, чтобы она не придавала этому большого значения.
— Не совсем. Просто взяла несколько вещей для своей комнаты. В любом случае, что за история у тебя с Диланом? — Это хороший способ сменить тему, но это также вопрос, который не дает мне покоя.
— История? — Блокнот, лежащий перед ней, должно быть, внезапно стал очень интересным, потому что она берет его, наклоняется и перелистывает страницы.
— Да, например, как вы, ребята, познакомились?
Она хихикает, отрывая взгляд от блокнота, чтобы встретиться с моим.
— Мы в Эшвике. Все друг друга знают.
Я выгибаю бровь.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Она вздыхает, наклоняясь вперед и ставя локти на стол.
— Он был моей большой школьной пассией, — объясняет она. — Честно говоря, я думаю, все знали, что он мне нравится. Но время так и не нашлось, пока мы не закончили школу, а теперь… Ну, вот мы и здесь. — Она улыбается, когда снова смотрит на меня, и, к сожалению, я вижу, как сильно он ей нравится, просто по мечтательному выражению ее глаз.
— Как долго вы вместе?
— Около девяти месяцев.
Почти год. Отлично. Я действительно надеюсь, что весь его подлый поступок — это просто поступок, и что он более лоялен, чем кажется.
— Итак, — говорит она, сверкая жемчужно-белыми зубами, — мы с Диланом участвуем в зимнем фестивале, и я думаю, ты должна прийти! У нас будет своя будка и…
Как раз в тот момент, когда я собираюсь прервать ее с придуманным оправданием, звонит телефон и спасает положение. Я действительно не хочу лгать ей, но мое желание застрять за кабинкой, пока Дилан пялится на других девушек, когда Клэр не смотрит, вероятно, прямо там, где режет мне глаз.
Клэр хмурится.
— Извини, лучше ответь.
— Все в порядке, — шепчу я, хватая свои сумки, когда она прикладывает телефон к уху. — Я поговорю с тобой позже.
Она машет рукой, и я поднимаюсь по лестнице.
Я не тороплюсь с фотографиями, которые только что взяла, аккуратно вставляя их в маленькие рамки и выбирая правильные места для их размещения. Есть одна картина, которая всегда была моей любимой, и я решаю повесить ее в центре каминной полки. Это идеальное место, обращенное к кровати, когда я просыпаюсь утром, и все еще видимое, когда я вхожу в свою комнату. Я немного играю с ракурсом, затем опускаю руки и делаю шаг назад, любуясь изображением.
Бабушка сидит на крыльце, которое я так хорошо знаю, примостившись на верхней ступеньке, с задумчивой улыбкой на лице, карие глаза мудрые и умиротворенные. Мама прямо рядом с ней, ухмыляющаяся, ноги скрещены, одна рука обнимает бабушку за плечи, другая обнимает ее идеально круглый живот… обнимает меня. Папа склоняется над мамой, крепко обнимает ее и сияет удивительно цельной улыбкой.
Я вытираю уголок глаза, прежде чем может скатиться слеза, затем целую свои пальцы, а мои пальцы — фотографию.
— Я скучаю по вам, ребята, — шепчу я, желая, чтобы они могли услышать эти слова.
Выпрямляя спину, я делаю глубокий вдох и поднимаю подбородок. Я не знаю, когда и собирается ли он появиться сегодня, но если это будет похоже на последние несколько дней, я предполагаю, что у меня есть не больше часа. Наверное, мне лучше принять ванну раньше, чем позже, чтобы не выглядело, будто я к нему подкатываю. Еще раз.
Мое время в ванной заполнено в основном мыслями о записках, которые я нашла у мистера Блэквуда. Я все еще не знаю, что с ними делать, и должна ли я вообще что-либо делать. Но как я могу их игнорировать? В лучшем случае, я спрашиваю об этом старика, и это оказывается чем-то действительно глупым. Он, вероятно, возненавидит меня за любопытство, может быть, даже поставит под угрозу мою работу, но, по крайней мере, я буду знать, что ни у кого нет неприятностей. В худшем случае сообщения оказываются даже более серьезными, чем я готова себе представить. Тьфу. Я тру виски, затем ложусь на спину и смываю остатки кондиционера с волос. Как бы я на это ни смотрела, я знаю, что не могу их игнорировать. Даже сейчас буквы вспыхивают в моем мозгу, как неоновые огни, всякий раз, когда меня ничто не отвлекает.
Я НЕ МЕРТВ.
Я НЕ МОГУ БОЛЬШЕ ДЕРЖАТЬСЯ.
СПАСИ МЕНЯ.
Нет, я не буду игнорировать их. Я сделала свой выбор. В какой-то момент на предстоящей неделе я поговорю о них с мистером Блэквудом. Довольная своим решением, я вылезаю из воды и вытираюсь полотенцем, вытираюсь, прежде чем надеть удобные шорты и топ оверсайз. Я достаю свой новый черный телефон из сумки для покупок и просматриваю приложения.