— Ей наплевать на твои так называемые ‘уроки’, папаша! Прекрати использовать ее как дерьмовый предлог, чтобы выместить на нас свою безумную ярость!
Мужчина перед нами останавливается, наклоняется к Томми и смотрит на него так, словно видит впервые.
— Что ты мне сказал?
Черт. Мои глаза ненадолго закрываются, когда я качаю головой, мои руки борются сильнее, чем когда-либо, чтобы освободиться. Я почти улыбаюсь, когда чувствую, как кровь начинает стекать по моим запястьям. Сейчас она так близко.
— Забудь о нем, — бормочу я. — Ты разговаривал со мной, помнишь?
— Ты закрой свой рот.
Я верю, что Томми, с другой стороны, есть что сказать. Что-нибудь еще ты хотел бы добавить к этому, малыш? Он на дюйм приближается, пока носки его ботинок не соприкасаются с ботинками Томми.
Глаза Томми расширяются, теряя весь свой блеск, когда он наблюдает, как монстр лезет в его задний карман.
— Э — э, н — нет.
Вот и все.
— Ты уверен в этом? — В его руке появляется большой серебряный карманный нож, и он плавно проводит лезвием по пальцам.
С того места, где я сижу, было слышно, как Томми сглотнул.
— Д — да.
— Что Да?
— Да, сэр.
— Очень хорошо. Теперь ты знаешь, как мне больно это делать, — говорит он с мягким смешком, — но я все равно должен преподать тебе урок за твое отношение. Клянусь, твоя мама передала вам, мальчики, свои худшие качества. Хм, прошло некоторое время с тех пор, как я делал тебе татуировку, не так ли? — Он наклоняется вперед, сканируя глазами маленький торс Томми. — Теперь, где бы ты хотел это сделать? Я даже позволю тебе выбирать.
Я не знаю, есть ли название ощущению, которое внезапно разливается внутри меня, наполняя легкие горячими парами, но я точно знаю, что оно наполнено красным. Обжигающее красное пламя, обжигающее мои вены до такой степени, что я не могу ясно видеть, не могу думать. Однако есть одна-единственная мысль, которая звучит с предельной ясностью. Прямо здесь, прямо сейчас, все закончится.
И я собираюсь стать тем, кто положит этому конец.
Я просыпаюсь от учащенного пульса, с которым я начинаю слишком хорошо знакомиться. Черт. Я не должна была еще просыпаться. Мне нужно снова заснуть. Меня переполняет настоятельная, отчаянная потребность знать, что братья выбрались оттуда живыми, что с ними все в порядке. Что они в безопасности. Закончил ли он все так, как намеревался? Где конец для этих бедных мальчиков? Когда этого будет достаточно?
Моя рука поднимается к груди, ожидая обнаружить бешеный ритм, бьющийся внутри, но на мгновение я вообще ничего не чувствую. И это пугает меня до чертиков. Я замираю, ладонь все еще прижата ко мне, пока, наконец, не чувствую неясный удар. Затем еще один. Вздох облегчения вырывается из меня, и я крепко зажмуриваю глаза.
Успокойся. Ты в порядке.
Он сказал, что со мной все будет в порядке, и я в порядке.
Затем я вспоминаю, что он все еще был здесь, когда я заснула, и быстро осматриваю комнату. Я не знаю, почему я так полна надежд, хотя ясно, что его здесь больше нет. Отсутствие его тепла окружает меня как реальное существо, каждый холодный ветерок, просачивающийся через окно, напоминает мне, что я снова одна.
Кажется, у него есть привычка исчезать, пока я сплю. Интересно, каково было бы на самом деле просыпаться рядом с ним. Бьюсь об заклад, я почувствовала бы его прикосновение к своей коже еще до того, как открыла глаза, точно так же, как мягкое солнце согревает твою кожу в середине весны. Погладил бы он меня по волосам, как сделал это так быстро прошлой ночью? Остался бы он в кресле рядом со мной, наблюдая, пока я сплю, или прокрался бы в мою постель и позволил мне свернуться калачиком рядом с ним? Я улыбаюсь этой мысли, вытягивая руки над головой, прежде чем направиться в ванную.
Моя улыбка тут же переворачивается с ног на голову, когда мой взгляд встречается с зеркалом и опускается на грудь. Я прижимаю пальцы к сердцу, потирая область успокаивающими круговыми движениями. Я не хочу волноваться или бояться, потому что по опыту знаю, что это ни к чему не приведет. Но, стоя перед своим отражением, я напоминаю себе, что я всего лишь человек. Мне нужно почувствовать внутри себя твердый барабан, чтобы знать, что со мной все будет в порядке. И прямо сейчас этот ритм медленно ускользает. Мои глаза закрываются, уже умоляя о перерыве в реальности. Я не могу этого сделать. Могу ли я? Как вы выясняете, как исправить то, чего вы даже не понимаете?
На мгновение я подумываю о том, чтобы призвать Смерть обратно сюда, чтобы не потерять его окончательно, но потом я вспоминаю, что мне нужно где-то быть. И все же, я хотела бы почувствовать ту подстраховку, которая была у меня, когда он был здесь, рядом со мной, его гипнотический голос говорил мне не волноваться. Я хотела бы, чтобы он остался со мной еще немного. Делает ли это меня слабой?
ДА.
Нет.
Может быть…
Забавно, всего месяц назад я бы ответил на этот вопрос решительным «да». Но сейчас? Теперь я задаюсь вопросом, может быть, позволить другому человеку придать тебе силы само по себе требует определенного вида силы. Иметь возможность опереться всем своим весом на кого-то другого с уверенностью в том, что он тебя не бросит. Как часто человек действительно находит такое доверие в другом человеке?
Мои мысли возвращаются к чувствам, которые охватили меня, когда я была с ним прошлой ночью, и я начинаю задаваться вопросом, может быть, только может быть, есть шанс, что я нашла это.
Я громко стону. Просто мне повезло. Кто еще нашел бы утешение в «Мрачном жнеце»? И как раз тогда, когда я, возможно, тоже вот-вот упаду замертво. Я хмурюсь и смотрю вверх, мимо потолка, на небо, как раз в тот момент, когда чувствую очередную заминку в ритме своего сердцебиения.
— У тебя нездоровое чувство юмора, приятель.
Глава 31
Кларк-стрит небольшая. Она также не очень оживленная, и ее закрыли для автомобилей на время проведения фестиваля. Можно было бы подумать, что все эти факторы позволят легко заметить двойника Клэр в небольшой толпе, но я уже десять минут осматриваю улицу, но безуспешно. Я даже подошла к столу Клэр, прежде чем отправиться сюда, чтобы убедиться, что Лидия, ее мама, будет здесь.
Я решаю еще раз быстро осмотреть местность, прежде чем отправить сообщение Клэр. Справа от меня пара крепких мужчин разгружают оборудование из грузовика. Три девочки примерно моего возраста болтают, развешивая баннеры и тому подобное. Еще несколько человек устанавливают стенды. Прямо напротив меня, на противоположном тротуаре, стоит высокая афроамериканка с планшетом, прикрепленным к ее руке. К ней все обращаются с вопросами, и она также кажется самой дружелюбной в группе. У нее широкая и яркая улыбка, а глаза теплые.
Если я в конечном итоге не найду Лидию самостоятельно, и если Клэр продолжит отказываться мне помогать, тогда, возможно, эта женщина — тот, к кому я могу обратиться. Конечно, человек, ведущий шоу, должен знать всех, кто помогает организовать мероприятие, не так ли?
Я достаю свой телефон и начинаю набирать сообщение.
Я: Ты уверена, что она здесь?
Клэр: Положительно!
Я: Стою здесь уже десять минут, и я ее не вижу.
Клэр: Смотри внимательнее;)
Я: Ты не можешь просто прислать мне ее номер, чтобы я могла ей позвонить?
Клэр: О, но это намного веселее.
Я: Осторожно, твоя злая сторона проявляется.
Клэр: Хахаха, думаешь, ты выживешь!
Я смеюсь, убирая телефон в задний карман. Ладно, пора с этим покончить. Я не особо горю желанием копаться в информации о мистере Блэквуде, но это должно быть лучше, чем ничего не делать и слишком поздно обнаруживать, что ему нужна какая-то помощь. Я жду секунду, пока женщина с планшетом заканчивает разговор, затем подхожу к ней.
— Извините, — кричу я, прежде чем кто-нибудь другой сможет украсть ее у меня. — Извините, что беспокою вас. Я просто хотела спросить, не видели ли вы случайно где-нибудь поблизости Лидию Берч?
Ее накрашенные губы тепло изгибаются, когда она протягивает ко мне свободную руку.
— Это, должно быть, я. А ты, должно быть, подруга Клэр, Лу.
— О! Я… да, я Лу.
Лидия хихикает, когда мы разжимаем руки.
— Дорогая, все в порядке. Клэр удочерена, но она была частью нашей семьи еще до ее рождения. Она сказала мне ожидать тебя этим утром, но из-за всех этих приготовлений и тому подобного я не заметила, чтобы ты стояла там. Ты давно здесь?
— Нет, нет, — лгу я. — Ну, не совсем.
Видя меня насквозь, она морщит нос.
— Извини. Здесь не так много развлечений, поэтому я позволяю себе погрузиться во все это. — Она машет рукой в воздухе, указывая на декорации, затем обнимает меня за плечи и уводит через улицу, подальше от окружающих нас настороженных глаз. — В любом случае, Клэр сказала, что ты хотела видеть меня по поводу мистера Блэквуда?
Я киваю, не совсем уверенная, с чего начать.
— Я просто… я не знаю. Я не хочу переступать границы дозволенного, но я немного беспокоюсь за него.
— Держи, милая. Присаживайся. — Мы дошли до небольшой зоны отдыха на открытом воздухе, и мы обе молчим, когда устраиваемся за столом друг напротив друга. — Мистер Блэквуд… Что ж, он, безусловно, скрытный человек.
— Он? Я не заметила.
Она смеется.
— Я могу понять, почему ты нравишься Клэр. Вы двое, должно быть, неплохо ладите.
— С ней легко ладить.
— Так оно и есть. — Ее улыбка становится шире, и мое сердце наполняется радостью.
Это такие простые, обобщенные слова, но то, как она их произносит… Невозможно не почувствовать любовь, которую она питает к своей дочери. В этот момент эта женщина ведет себя так по-матерински, что моя постоянная тоска по собственной матери снова всплывает на поверхность.