Я делаю паузу, мой палец возвращается к слову из четырех букв. Глюк. Что ж, это вежливый способ сказать, что мы в заднице, не так ли?
Глава 45
Лу Адэр, если есть что-то, чему я могу научить тебя прямо сейчас, так это вот чему: никогда не приступай к действию без надежного плана.
О, бабушка. Ты была бы так разочарована прямо сейчас.
Это, вероятно, настолько далеко от запланированного, насколько это могло бы быть возможно. В свою защиту могу сказать, что я сомневаюсь, что даже она смогла бы придумать достойный план действий для такого рода вещей.
Я захожу в свою комнату и запираю за собой дверь, затем делаю глубокий вдох. Я не знаю, почему я вдруг начинаю нервничать из-за этого. Может быть, это потому, что он уже ясно дал понять, что прощается. Что он никогда не намерен видеть меня снова. Правда ли, что он ожидал, что я не буду возражать против этого? Разве он не знает, что мне нужно, чтобы с ним было в порядке, чтобы и со мной было в порядке?
Я прочищаю горло, стараясь выглядеть сильной и уверенной.
— См — Энцо? — Ответа нет, но этого следовало ожидать. — Энцо, я знаю, ты слышишь меня. — Тишина. По крайней мере, я надеюсь, что ты слышишь. Я прохожу еще несколько шагов в свою комнату, осматривая ее в поисках каких-либо признаков его присутствия. — Я просто хочу поговорить, хорошо?
Я закрываю глаза, представляя, как он где-то слушает. Представляя его лицо, эти зеленые глаза, эти губы, которые я целовала и которые так сильно хочу поцеловать снова. Всего лишь еще раз.
— Пожалуйста. — Крепкий фасад рушится так же быстро, как я его возвела. Мой голос ломается, когда я говорю, предавая себя. — Знаешь, я снова читала книги мистера Блэквуда. Он действительно что-то понял. Я имею в виду, что пока не знаю точно, как это исправить, но я думаю… Я думаю, мы сможем разобраться с этим. Вместе. И я… я боюсь, что на это не хватит времени. — Я пробираюсь к кровати, слегка опускаюсь, чтобы частично прислониться к ней. Я вожусь с кольцом на пальце. — У меня есть идея, но мне нужно сказать тебе об этом лично.
Я не думаю, что карта «мы должны просто позволить всему случиться, поменяться местами» пройдет очень хорошо, как бы я ее ни разыгрывала, но мне кажется, что что-то подобное должно быть сказано хотя бы лицом к лицу. Может быть, если он увидит, насколько я серьезно, насколько отчаянно я хочу, чтобы он получил ту жизнь, которую заслуживает, тогда, возможно, у меня будет больше шансов убедить его.
Не буду врать, какая-то часть меня все еще надеется, что если мы действительно соберемся с силами, то сможем найти способ, чтобы мы оба остались здесь, в этом мире. Какой-то способ быть вместе. Но эта часть меня также верит в сказки, так что я не собираюсь класть все яйца в эту корзину.
— Энцо, пожалуйста.
Ничего.
— Просто выслушай меня.
Тишина.
Я делаю еще один вдох, на этот раз от разочарования. Он не может вечно игнорировать меня. Или может? Я хмурюсь. Когда я смотрю на свое кольцо, мне в голову приходит идея. Это не самый верный способ привлечь его — прости, бабушка, — но довольно близкий.
— Ладно, — бесстрастно пробормотала я, отстраняясь от кровати, — тогда я просто найду тебя. Пока мы говорим, я ищу вход в твой мир.
Я ничего не знаю о том, как найти вход. Я даже не знаю, возможно ли такое, ведь в прошлом я попадала туда только случайно. На самом деле я бесцельно слоняюсь по комнате, стараясь выглядеть так, будто знаю, о чем говорю, на случай, если он меня увидит.
— Хм, кажется, это подходящее место. — Я останавливаюсь перед камином, гримасничаю и выгляжу как идиотка. — Ага, теперь я вижу его мельком. Ладно, пройдем. Скоро увидимся.
По-прежнему никакого ответа.
Видимо, я не самый убедительный лжец.
Сдавшись, я издаю возмущенный звук и вскидываю руки вверх.
— Ты действительно собираешься игнорировать меня вечно? Мы теперь так и будем поступать?
И ничего. Это становится смешным.
Почему я думала, что он придет? Конечно, он не появится только потому, что я попрошу его об этом. Не тогда, когда он думает, что это только навредит мне. Я качаю головой, плечи опускаются в знак поражения. Если он не хочет со мной разговаривать, то единственный выход — разыскать мистера Блэквуда. У него гораздо больше шансов разобраться в этом деле, чем у меня.
Я поворачиваюсь к двери, и у меня перехватывает дыхание, когда на меня обрушивается стена черноты. На этот раз без предупреждения. Нет размытости цветов. Мебель не исчезает из виду. В мгновение ока я уже не в своей комнате. Темнота змеится вокруг моих ботинок, проникает внутрь и медленно поднимается по ногам. На коже появляется липкий холод. Потом под кожей. Тошнотворное чувство колышется в животе, когда осознание того, что я только что сделала, бьет меня по щеке с силой скоростного поезда.
Этого не должно было случиться. Это даже не должно было быть возможным. Это говорит о том, насколько далеко я зашла, если могу вызывать этот мир так же легко, как Энцо.
Мысли улетучиваются, когда мои вены начинают застывать, а под кожей вспыхивает тонкий слой огня. Переход происходит так быстро, что на этот раз я его почти не чувствую. Как раз в тот момент, когда мой разум начинает соединяться с сильным магнитным притяжением темноты, две руки обхватывают меня за талию и дергают назад.
Мой рот открывается, когда свежий кислород наполняет мои легкие. Потом я лежу на спине, подо мной что-то мягкое и подбитое, и я смотрю в плоский белый потолок. Несколько мгновений я ошеломленно лежу на месте, чувствуя, как воздух входит и выходит из меня. Жду, пока мой разум перестанет кружиться. Наконец я осторожно приподнимаюсь.
Первое, на что я обращаю внимание, — это кровать подо мной. Моя кровать. Моя комната. Следующее, что я замечаю, — это он.
Он стоит спиной ко мне, опираясь обеими ладонями о стену в другом конце комнаты. Его голова свисает вниз, мышцы плеч и спины напряжены. Даже отсюда, под небольшим углом, под которым я вижу его лицо, заметно, как сжимается его челюсть и вздымается грудь.
— Энцо…
Медленно он поворачивается. И мне кажется, я никогда не видела его таким сияющим. Его тело напряглось, когда он сдерживал свой гнев, и я боюсь, что он сожжет мою комнату жаром, исходящим от него.
— Мне… мне очень жаль. Я не знала, что так получится, клянусь.
Он ничего не говорит, губы сжаты в тонкую линию.
— Я просто пыталась привлечь твое внимание. — Как только я произношу эти слова, мне хочется проглотить их обратно. Мне хочется скривиться от того, как жалко они звучат.
— Ты думаешь, это игра? — Он подходит ближе, едва заметно, и мой пульс учащается. — Ты думаешь, что твоя судьба, твоя жизнь — это то, что можно испортить только для того, чтобы привлечь мое внимание?
Мой взгляд прослеживает, как сжимаются его кулаки, а затем он проводит рукой по лицу.
— Нет. — Я качаю головой. — Нет, но ты не ответил мне, а у нас мало времени…
— Время на что? — Я вижу, как он начинает сжиматься, как напряжение просачивается сквозь него. Он проводит рукой по волосам, и его голос становится грубым. — Для чего, черт возьми? Чтобы исправить меня? Чтобы спасти меня? Ты не можешь меня исправить, Лу. — Он делает еще один шаг, смотрит мне прямо в глаза. — Ты. Не можешь. Исправить. Меня.
Все в нем в этот момент заставляет меня сжиматься и съежиться. Но я вижу, что он пытается сделать, и отказываюсь бояться. Я заставляю себя сесть ровнее, и мой голос повышается вместе с его голосом.
— В этом-то все и дело. Я читала об этом больше, и это глюк. Вот и все. Это значит, что ты не должен быть там, Энцо. Ты действительно должен быть здесь, как я уже говорила. И если ты успокоишься и поговоришь со мной об этом пять минут, то, возможно, я смогу заставить тебя понять.
Он закрывает глаза, делает глубокий вдох, словно пытаясь успокоиться.
— Что, по-твоему, я должен понять?
Мои губы раздвигаются, чтобы заговорить, но я не знаю, как сформировать слова. Как сказать это так, чтобы не выбить его из колеи?
Он придвигается ближе, наблюдая за тем, как я пытаюсь совладать со своими мыслями, пока не нависает надо мной.
— Ты хочешь, чтобы я понял, что мое пребывание здесь, с тобой, стоит риска. Ты хочешь увидеть, что все получится. Сможем ли мы преодолеть все трудности. Ты хочешь, чтобы мы были вместе, здесь, как нормальные люди. Это то, что ты хочешь сказать?
Я сглатываю, и мой голос становится низким, когда я отвечаю:
— Да. В общем-то, так оно и есть.
В его глазах что-то смягчается, когда он смотрит на меня, но напряжение не покидает его тело. Напряженные линии мышц. Сдержанность в его позе. Он уже близко ко мне. Так близко, что я чувствую его дыхание, когда он говорит, и каждая косточка в моем теле болит от желания протянуть руку и коснуться его.
— Мы не нормальные люди, Лу. Я не нормальный. Каждая минута, проведенная здесь, привязывает меня к этому миру и отталкивает тебя еще дальше. Каждая минута моего пребывания здесь — это смертный приговор для тебя.
Я вздрагиваю, его тревожные слова звучат в моих ушах слишком резко.
Кажется, он заметил, потому что наклоняется. Его рука поднимается, пальцы вот-вот смахнут волосы с моего лица, когда он останавливается в воздухе. Он сжимает руку в кулак и опускает ее на бок.
— Мы говорим о твоей жизни.
— Именно. Моей жизни. — Я опускаю руки под бедра, чтобы скрыть их дрожь. Он должен видеть мою уверенность в этом решении, а не страх. — Мой выбор.
— Нет. — Он качает головой и делает шаг от меня, выражение его лица становится жестче, и я с тоской жду, когда он вернется. Подойди ближе. — Я не даю тебе выбора, Лу. Ты плохо соображаешь.
Я сужаю глаза.
— Черта с два.
— Неправда, — тихо рычит он, работая челюстью. — Ты хочешь этого только потому, что я Смерть. Из-за тяги, которую я несу с собой из другого мира. Ты бы не говорила этого, если бы я был просто Энцо. Если бы ты не была связана со мной через это… — Он делает паузу, проводит рукой по волосам, прежде чем выдавить из себя следующие слова. — Эта чертова