Фриц просто развернулся и ушел, у него не оставалось никаких сил. Рухнув в свое капитанское кресло, он зажмурился. Его не покидало ощущение, что он не может вдохнуть, будто что-то тяжелое лежит на груди.
А в это время Варя рыдала в другом отсеке корабля. Яна оказалась случайной свидетельницей того, как единственный психолог бьется в истерике, а врач уговаривает ее сделать укол. И Яна предпочла бы этого не видеть.
Она вышла из каюты и столкнулась с Мари. Та, еле переставляя ноги, шла к пульту управления.
– Говорит первый помощник капитана, – сказала она в микрофон. – Всем спать. И отключить будильники.
Экипаж проспал шестнадцать часов. Да, график полетел к чертям, но зато начали соображать и опытным путем выяснили, что на этой планете оптимальный режим сна – два раза в сутки.
Сделали несколько смен, постоянно менялись. Выспавшаяся Варя, как коршун, следила за тем, чтобы все спали необходимое время. И график нагнали за три дня.
В те непростые дни Яна начала вести дневник. Она хотела, чтобы он стал одним из экспонатов в музее первых переселенцев, который обязательно создадут именно здесь, на месте их многострадального шатра. И их имена будут выбиты в камне. Все тридцать четыре фамилии тех, кто долетел. Яна загордилась, вспомнив, что в первом туре отбора участвовало шестьдесят пять тысяч человек.
Яна долго думала, что стоит писать в этом дневнике. С одной стороны, наверное, люди должны знать правду, то есть то, что жизнь первопроходцев была не сахар. А с другой стороны, кому будет интересно читать про их ссоры и недопонимания? Все пройдет, а люди на этой планете останутся. И пусть они вспоминают их команду с восхищением.
5 д. Пост. ш
7 д. Сняли ск!!!!!
10 д. Георазв!
Яна перечитала эти первые записи и улыбнулась.
Пусть они остаются в таком виде. Да, у нее совсем не было сил.
А вот сейчас можно написать чуть подробнее. Но не вдаваясь в страшные воспоминания.
На пятый день поставили первый шатер на поверхности. И решили, что именно этот день потом будет отмечаться как День Основания. Так и написали в первом рапорте. Через год местного времени (417 местных суток) все это нужно будет отправить на Землю, раз уж радиоволны туда летят несколько веков.
На седьмой день внутри палатки все сняли скафандры. Фриц сымитировал, что открывает шампанское, все чокнулись воображаемыми бокалами. Теперь мы точно жители этой планеты. Кстати, хорошо бы придумать ей название, по документам она называется Земля-2. Но она совсем не Земля, тут все по-другому. Конечно, те, кто здесь родятся, не будут видеть особенностей. Но мы видим.
На 10-й день получили первые результаты геологоразведки.
Как и предполагалось, много неожиданностей. Но, что удивительно, больше хороших, чем плохих. Да, уровень кислорода в атмосфере оказался ниже, чем рассчитывали, всего 5 %, а думали, что 8. Но дышать и при восьми было бы невозможно, так что это не сильно усложнило жизнь.
Зато запасы воды оказались совершенно бездонными. То, что зонды приняли за небольшое вкрапление льда, оказалось гигантским ледником, состоящим из совершенно прекрасной, чистой H2O.
Яна хотела описать в дневнике, что она чувствовала, когда первый раз стояла без скафандра на поверхности своей новой планеты и смотрела из окна шатра на восход третьей Луны. Но правильные слова не шли. И что теперь – врать?
Человек в такой ситуации должен чувствовать себя счастливым. Или хотя бы думать о чем-то невероятно прекрасном. А на самом деле весь экипаж с мрачными лицами смотрел в бесконечность. Никто не смеялся, не строил планов, не обнимался, как в героических фильмах об астронавтах.
Яна решила, что не будет об этом писать.
30-й день.
Фриц 10 дней проверял воду всеми возможными и невозможными способами и наконец сегодня вынес вердикт – безопасна.
Хотя всем это было ясно уже на третий день. Но Фриц он такой – основательный. Все должно быть по инструкции и ни шагу в сторону… Не удивлюсь, если он уже давно тестирует воду на себе.
Вечером мы все собрались в гостиной (так мы называем наш шатер) и на этот раз чокнулись не воображаемыми, а самыми настоящими стаканчиками. Сегодня мы все станем частью этой планеты биологически.
Осталось две проблемы: воздух и энергия. Обе уже решаются – завод по сжижению атмосферного кислорода проектируют (а пока регенерируем использованный воздух), электричество добывают ветряки. Если бы еще можно было солнечные батареи использовать… Да, закаты тут красивые, облака обалденные, но без облаков энергии было бы куда больше.
Яна думала, что как только установят шатер, жизнь наладится. Появится место, где можно будет посидеть, поваляться, поговорить. Сделать вид, что это просто вечерние встречи с друзьями после работы. И спать там будет удобнее, это вам не сон в скафандрах.
Но почему-то не сложилось.
В шатре было тепло и сухо, но не было чувства безопасности. Яна все время кожей ощущала, что от непонятной неизвестной планеты, чуть прикрытой атмосферой от космоса, их всех отделяет кусок брезента, облепленного скотчем. Да, это не просто брезент, это супер-пупер-брезент и особый-преособый скотч, но спокойствия это не прибавляло.
Никому не удавалось расслабиться, все жались по углам и максимально оттягивали время вечернего сбора.
А тут еще и ЧП случилось. В положенное время Виктор и Антуан не вернулись из шахты.
Они были их главными разведчиками, именно они бурили шурфы, именно они обнаружили ледник, который теперь их всех поил.
Ребят нашли. Благо они жестко выполняли инструкцию и оставляли метки на камнях. За ними пошел сам Фриц.
Потом он рассказывал, что у него чуть не остановилось сердце, когда он увидел их лежащими на камнях. Но даже в этот страшный момент он не смог не поразиться красоте подземного царства, которое открыли наши разведчики.
Кстати, они были живы. С ними все было хорошо.
Фриц разбудил их. Виктор и Антуан рассказали, что нашли эту огромную пещеру и решили ее разведать. Осмотрели всю, просветили стены, проверили на радиацию, взяли пробы всего, что только можно, а потом просто присели на минуточку, чтобы отдохнуть перед обратной дорогой. И не заметили, как отрубились.
Виктор, когда рассказывал о пещере, смеялся. Яна смотрела на него и наслаждалась. До нее вдруг дошло, что она вообще забыла, как это – человек смеется.
А Антуан уверял, что последний раз он так высыпался на Земле. При упоминании родной планеты на Яну накатила черная тоска. Честно говоря, она испугалась. Эти приступы неясного страха становились все чаще и сильнее. И даже осознание, что завтра наконец начинается ее настоящая работа, совсем не вдохновляло.
40-й день.
Виктор и Антуан нашли огромную подземную пещеру. По фотографиям – ничего особенного. Обычная каверна в твердой породе. Но все, кто ходил туда на разведку, возвращались в восторге, рассказывали о каком-то «духе места» и даже «ауре».
По-моему, абсолютная чушь! И очень раздражают все эти бесконечные экскурсии в пещеру! У нас полно настоящих проблем!
…
Как же я благодарна Фрицу, что он затащил меня в этот грот! Я не хотела, у меня трещит по швам график биологических экспериментов. Но он очень настаивал, говорил, что нужен анализ специалиста.
Там… Не могу подобрать более точного слова, чем «аура». Любой человек, попав сюда, успокаивается и расслабляется. Некоторые садятся и просто смотрят. Некоторые ходят и прикасаются к стенкам (странное занятие, если учесть, что все в скафандрах и тактильные ощущения недоступны). Фриц даже заподозрил, что тут какой-то наркотический газ, который как-то просачивается через скафандры. Я проверила все, что только смогла, – воздух ничем не отличается от того, который на поверхности. Никаких примесей. Параллельно физики измеряли разные поля. Радиационный фон даже ниже, чем естественный фон на Земле. Есть слабое электромагнитное поле неясного происхождения, но ключевое слово «слабое». В любом земном городе поля на порядки мощнее. В общем, никаких объективно детектируемых опасностей.
А вот субъективно…
Возвращаешься другим человеком. Я после пещеры за два часа закончила подготовку грунта, на которую планировала убить три смены. Все остальные тоже работают бодрее, а главное – веселее. Варя воспряла, бегает между нами, проводит какое-то анкетирование. И никто не злится, все отвечают.
41-й день.
Сегодня впервые за все пребывание на Земле-2 отлично выспалась.
Яна колдовала над грядками. Земного грунта было немного, каждый килограмм она расфасовала в отдельный пакет, каждое семечко осторожно поместила на строго заданную глубину, над каждым будущим ростком установила индивидуальный дозатор. Через два часа начало ломить спину.
Надевать скафандр не хотелось, поэтому Яна натянула кислородную маску, выждала в шлюзе, пока не загорится зеленый, и вышла из «оранжереи» на «улицу». Место будущего палаточного города пустовало. Палатки, которые, как помнила Яна, уже давно полагалось установить, валялись, как шкуры огромных брезентовых динозавров.
Кое-где копошились строители – большинство, как и Яна, без скафандров, только в масках – но без особого энтузиазма. Яна сняла с пояса коммуникатор и набрала код Фрица. Связи не было. Яна не удивилась – сквозь породу радиосигнал не проходил, а Фриц все чаще забирался под землю. С научными целями, разумеется.
Как и вся остальная команда. У всех вдруг нашлись дела под землей. Причем не обязательно в пещере, которую обнаружили Виктор и Антуан. Рядом нашлись несколько каверн поменьше, между ними доброхоты пробили туннели.