– Вот! – воскликнул Фриц. – Вот в этом основная проблема! Как только ты отламываешь кусок от стены – все. Ничего не происходит. Вообще.
Фриц выключил трансформатор и посмотрел на Яну.
– Тебе надо поспать, – сказал он, – ты ужасно выглядишь.
– Ты тоже! – отозвалась Яна.
Они улыбнулись друг другу, и Яна почувствовала, как железный обруч, который сжимал ее голову, постепенно исчезает.
115-й день.
Наверное, когда-нибудь я буду вспоминать это время как одно из самых интересных в жизни. Но сейчас очень сложно. Очень много работы.
У нас осталось 300 суток до реперной точки – дня, когда корабль нужно будет отправить обратно. Мы должны загрузить его образцами, отчетами и списком того, что предстоит сюда привезти. Или – протокол Ноль: вся команда снова погружается в анабиоз и отправляется домой докладывать, что миссия провалена… Не хочу даже думать об этом.
Поскольку уже понятно, что еда растет, мы, скорее всего, остаемся здесь, корабль улетает и через три года сюда прибудет основная экспедиция. Но эти три года мы проведем здесь без всякой возможности сбежать.
И за полгода до отправки корабля нужно построить себе все необходимое и убедиться, что все работает.
Больше всех старается Мари. Беременность ей очень идет, она прямо светится изнутри, носится как энерджайзер, всех подгоняет.
Говорит, что хочет, чтобы ее ребенок жил в стационарном городе.
Ребята еще раз съездили на разведку в пещеру, которую мы нашли, говорят, там просто сказочные условия. Несколько залов больше нашего, большой ледник. Сейчас они проводят разведку, Мари настаивает на том, что большой город нужно планировать там.
Фриц занят с инженерами, я его почти не вижу.
А у меня уже, можно сказать, урожай. Я съела листик рукколы. Маленький. Не удержалась.
Взошли огурцы и помидоры. Проросла картошка. Фасоль прет как сумасшедшая.
Я так и не смогла разобраться, что за субстанция эти «грибы», но, похоже, они как-то помогают земным растениям. Возможно, они хорошее удобрение, хоть я и не могу найти никаких биологических следов – в почву они ничего не выделяют. Но как только растение начинает расти, «грибница» тоже радостно размножается вокруг. Я фотографировала для отчета, это очень хорошо заметно. Впрочем, в комнатах без растений «грибница» тоже активно растет и двигается.
Особенно в нашей с Фрицем пещере.
Фриц постучал в дверь Мари.
– Кто там? – тут же отозвалась хозяйка.
– Капитан, – почему-то ответил Фриц.
Дверь моментально распахнулась.
– Не капитан, а муж! – усмехнулась Мари. – Ты мог бы и не стучаться.
«А ты могла бы и не прятаться от меня в отдельной комнате», – подумал Фриц, входя.
Он тут не был два дня. За это время Мари превратила пещеру в милую спаленку. Собрала из использованных ящиков что-то вроде шкафа, Янины ящики для рассады определила под полочки, на которых выстроились непонятно откуда взявшиеся безделушки.
– Синдром гнездования? – спросил Фриц.
– Да просто, захотелось уюта… Ты зачем пришел?
Беременность пока не слишком отражалась на фигуре Мари – только в глазах и движениях что-то поменялось.
– Ты не пойдешь с экспедицией к Новому Городу. – Фриц постарался, чтобы в предложении не было и следа вопросительного знака.
– Еще как пойду, – Мари сложила руки на груди, – там возникнет куча вопросов, которые лучше решать на месте.
– Поэтому пойду я.
– Ты? – Мари не пыталась спрятать насмешку. – А ты уже изучил предварительный проект Нового Города? Знаешь, какие у нас энергоресурсы и запасы воды? А что с суточным потреблением кислорода, тоже знаешь? Или на какой стадии постройка станций атмосферного сжижения?
– Ты мне это все расскажешь, и я…
– …останешься тут заниматься своей любимой наукой! – перебила Мари. – Фридрих, родной, тебе же вся это административная деятельность – как нож острый! Ты будешь неделю вникать в детали! А я быстро все порешаю – и домой.
– Ты можешь решать удаленно! По радиосвязи! – Фриц не собирался сдаваться.
– Если ты забыл, то под землей связь не работает. Только проводная. Туда ни один провод не дотянется.
У Фрица было еще много возражений, но у Мари вдруг начал попискивать ноутбук.
– Ага! – обрадовалась Мари и бросилась к клавиатуре. – Что у нас тут получается… Хм…
Ее лицо стало жестким и отстраненным. Мари на мгновение задумалась, затем пробежалась по клавишам. На экране возникла громоздкая гистограмма.
– В общем, – вернулся к разговору Фриц, – ты никуда не пойдешь!
– Да-да, родной, – рассеянно ответила Мари, – извини, ты не мог бы сейчас меня оставить, тут…
Она замолчала, уставившись на цветные столбики. Фриц вздохнул и пошел к двери. На пороге он еще раз окинул взглядом интерьер.
«Грибница» образовала на стенах и потолке такие замысловатые и густые узоры, которых он не видел нигде.
121-й день.
Сегодня мы ели свежий салат. Никогда не думала, что просто салат – это такой праздник. У него запах! После месяцев таблеток и консервов свежая зелень – это божественно.
И если все будет расти такими темпами, то через месяц мы и огурцы будем есть местные.
Что за штука эта «грибница», мы так и не поняли, но с нашими растениями она договаривается легко. Чем больше прожилок, тем лучше растет. Поэтому наверху планеты ничего не растет вообще, а внутри, особенно в замкнутых пещерах, особенно если грунт прямо на камнях – все растет как сумасшедшее.
При этом поливать ростки важно, а вот свет – без разницы какой. Я остановилась на банальных лампах, которые мы использовали на Земле.
Я думаю, у растений с «грибницей» какой-то полезный симбиоз. Если бы понять какой – это была бы нобелевка. Межгалактическая нобелевка.
А я вообще первый в мире биолог галактического масштаба.
Когда-нибудь появятся справочники, в которых напишут, как лучше сочетать растения из разных галактик, и там наверняка будет мое имя. Как имя родоначальника этого направления.
Что-то я размечталась сегодня. Но у меня прекрасное настроение.
Последние дни мы все время работаем вместе с Фрицем. Он говорит, что мы на пороге какого-то очень важного открытия. Раз мы обнаружили «грибницу» и планета открылась нам биологически, то наверняка мы скоро поймем что-то и про местную химию. И физику. Здесь точно есть какие-то особенности, но мы их не видим и не можем измерять земными приборами.
И еще Фриц распорядился закупорить пещеру, чтобы мои растения начали заполнять ее своим кислородом.
Он работает круглосуточно.
Он такой красивый, когда работает…
Но открытие они сделали не в физике и не в химии.
А в палеонтологии. Вообще-то Яна просто хотела получить для исследования большой фрагмент «грибницы». Когда она пыталась изучить небольшие кусочки, всегда оказывалось, что это только обрывок одной клетки. Фриц и Яна нашли в дальнем углу грота здоровенный пласт породы с прожилками, который удалось отделить от стены.
А под ним оказалась каверна. Минипещерка. Яна посветила туда фонарем и ахнула – на стенах пещерки ясно просматривались отпечатки каких-то существ.
– Фриц! Смотри! Это же почти трилобит! А это… какой-то панцирь. А тут явно отпечатки конечностей! Фриц! Тут была жизнь! Сложная и разнообразная!
– Ага, – рассеянно ответил Фриц и глянул на наручные часы.
«Ждет сеанс связи с Мари, – поняла Яна. – То есть с экспедицией в Новый Город».
– Фриц, помоги мне погрузить образец на тележку, – попросила она. – Дальше я сама.
– Конечно! – обрадовался Фриц. И с таким энтузиазмом принялся за погрузку, что чуть не уронил пласт породы.
Как только образец оказался на тележке, Фриц стремительно удалился. Яна решила, что отвезет породу в лабораторию как-нибудь потом. Вернее, Фриц вернется и отвезет. А она пока пофотографирует отпечатки древних организмов.
Через полчаса запищал индикатор кислородного баллона. Яна вздохнула, сделала последний кадр и двинулась к шлюзу.
В «доме» явно происходило что-то экстраординарное. Колонисты перемещались бегом, лица у всех были испуганные или как минимум встревоженные. Яна отловила одного из инженеров.
– Экспедиция не вышла на связь! – коротко ответил тот. – Фриц отправляется туда со спасателями.
У Яны моментально пересохло во рту.
127-й день.
Те, кто не поехал в спасательную экспедицию, собрались в самой просторной пещере – в лаборатории. В конференц-зал после первого же собрания по молчаливому согласию никто заходить не хотел. Все утешали друг друга, что это просто проблемы со связью. Потому что Земля-2 – самое безопасное место в галактике. За четыре месяца – ни одной бури, ни одного землетрясения, вообще никаких бедствий.
Но когда Фриц вышел на связь, стало понятно, что полоса везения закончилась. Он сказал только: «Готовьте операционную. Множественные переломы и травмы внутренних органов. Будем через сорок три минуты». И отключился. Даже не сказал, для кого нужна операция.
Пострадавшим оказался проходчик Олаф. Он был без сознания. Несли его на самодельных носилках, Мари бежала рядом с импровизированной капельницей в руках. Фриц шел впереди и рычал на каждого, кто попадался на пути.
Олафа спасли. Врачи четыре часа что-то с ним делали, я даже не стала уточнять что. Ввели его в медикаментозную кому и положили в отдельную палату (впервые пригодился медицинский отдел, который разместили в административном корпусе).
Варя привлекла меня для беседы с участниками инцидента. Я должна была вести съемку и записывать все, что покажется мне важным. Все свидетели выглядели растерянными и не могли толком рассказать, что случилось.