– Жаль, мой дневник не сохранился. Я бы дала его тебе почитать.
Яна села рядом с Фрицем, и они начали рассказ на два голоса.
Про планету, на которую прибыли отважные колонисты. Без связи, без трети экипажа, с планами, которые тут же пришлось менять. И о невозможном чуде – о рождении мальчика Галактиона, о том, как его убаюкивала мудрая и непонятная «грибница». О маме Мари, которая сделала непростой выбор – отправила сына на Землю, чтобы спасти колонию.
И о маме Яне, которая не смогла положить младенца в криокапсулу.
И о папе Фрице, который впервые в жизни наплевал на все инструкции и сел за штурвал звездного корабля, потому что тоже не смог оставить сына одного.
– Мы бы вырастили тебя на борту, – сказала Яна. – Папа сделал бы игрушки, я бы читала тебе книжки. Ты бы облазил все закутки…
– Вообще-то, – добавил Фриц, – все должно было быть гораздо хуже. Я думал, что полтора года проведу с тобой один на один.
– А я думала, что окажусь одна с младенцем на руках, – улыбнулась Яна. – И просто обалдела, когда увидела твоего папу за штурвалом.
– Но сразу после старта что-то случилось. Вспышка. И мы стоим тут, на Главной площади… – закончил Фриц.
Наконец Яна решилась поднять глаза на Галика. Она ждала увидеть на его лице растерянность, недоверие, злость – что угодно.
Но только не жадную радость.
– Мама! – почти закричал он. – Это же все объясняет! Я все понял!
Фриц и Яна с облегчением переглянулись. Они, в отличие от сына, заметили обращение «мама».
А Галик продолжал:
– У меня не подростковый кризис, я просто хочу вернуться туда!
Во рту у Яны пересохло.
– К звездам, планетам… – Галик вскочил и принялся размахивать руками, не в силах подобрать слава. – Вообще… в большой мир! Надо только найти выход! Вы же знаете, где он?
Яне показалось, что она превратилась в каменную статую.
Фриц мечтательно смотрел в стену:
– Да, там было хорошо.
«Ты не помогаешь!» – мысленно крикнула Яна.
– Мы, когда Новый Город проектировали, – продолжил Фриц, – там нужно было большой зал построить. Мари… твоя мама очень хотела. И идея состояла в том, чтобы прямо по центру стеклянного потолка виделось сгущение звезд, за которым – наше солнце.
– Я не знала, – вырвалось у Яны.
– Там было такое изящное решение, я тебе покажу, – сказал Фриц Галику.
Галик буквально вцепился в отца, Яна давно не видела его таким воодушевленным.
– Папа, ты же знаешь, как устроена ракета? Папа, ты же поможешь мне ее построить?
– У тебя Виллиса есть, – засмеялся Фриц.
– Ты поможешь нам ее построить? – не отставал Галик. – Тогда мы вместе улетим отсюда. Как я раньше не додумался, что отсюда можно улететь! Это же такой простой выход!
Яне стало страшно. Она буквально на секунду представила себе, как Галик с Виллисой улетают, а она остается на Острове.
– Выхода нет, – сипло сказала Яна. – Это финал…
Но Галик уже несся в свою комнату. Фриц глянул на Яну и успокаивающе потрепал по руке.
– Не волнуйся, полноценную ракету они не осилят, – сказал Фриц.
– А вдруг?! – голос все еще не слушался Яну.
– Кроме Домашнего Очага, отсюда нет никакого выхода, – спокойно поставил точку Фриц.
А Яна подумала, как страшно это прозвучало.
«Нет. Никакого. Выхода».
Традиции требовали, чтобы на утро после Нового года все жители собирались на площади под огромной елкой. Ровно в десять утра. Не позже, не раньше.
Когда Галик был маленьким, он обожал этот день. От бунгало он летел на огромной скорости, чтобы найти и свой подарок, и подарки для родителей.
Сегодня Яна первый раз пришла к елке одна. Галик потребовал от Фрица прочитать ему курс аэродинамики. Весь. И сейчас же.
На площади было шумно, но Беня уже собрал вокруг себя детей и уже рассказывал свою любимую сказку:
– И вот Белоснежка откусила яблоко и упала замертво.
Вихрастый Кай тут же откусил свое карамельное яблоко и упал, для верности вывалив в сторону язык. Дети захохотали.
– А потом она лежала в хрустальном гробу. И к ней пришел принц, поцеловал ее, и она ожила. И жили они долго и счастливо.
Смешная рыжая Дафна подскочила к Каю, чмокнула его в щеку и скомандовала:
– Вставай! Пошли жить долго и счастливо!
Кай уже собрался уходить, но Беня его остановил.
– Что сказать надо? – сурово спросил Беня.
– Спасибо мудрой ведьме, ведь без нее Белоснежка не дождалась бы своего принца, – оттарабанил Кай.
– Вот, – проворчал Беня, – запомните детишки, старшие всегда знают лучше. А если вам кажется, что они делают что-то плохое, то надо просто подождать. И вы увидите, что мы всегда правы.
«И правда, – подумала Яна, – старшие всегда правы. И не нужно ничего менять».
Яне стало легко, груз, который этой ночью свалился ей на спину, исчез. Она глубоко вдохнула и расправила плечи.
Кай и Дафна смешно поклонились, Беня вручил им по конфете. Яна искренне похлопала артистам.
– Мама, у меня телескоп! – вдруг заорал ей в ухо Галик.
Яна чуть не подпрыгнула сначала от неожиданности, а потом от счастья. «Мама» – как это, оказывается, важно.
Фриц все-таки уговорил сына прийти к елке, поскольку знал, что новогодний подарок – это всегда что-то очень нужное.
Яна смотрела на сына и любовалась, как вспыхнуло от счастья его лицо, как задрожала от переполняющих его эмоций губа, как нервно он сдирал обертку с подарка, как прижимал к себе коробку.
Подошедшие к Яне старейшины тоже улыбались, глядя на Галика.
– Он успокоится, – сказал Седой. – Все успокаиваются.
«И толстый Роджер тоже успокоился», – подумала Яна.
– Он у тебя хороший, – сказала Тыча.
– Тут все хорошие, – вздохнула Яна, – плохие сюда не попадают.
И подумала, что толстый Роджер, наверное, тоже был хорошим. И Беня.
Тыча, будто почувствовав Янины сомнения, улыбнулась и похлопала ее по руке.
– Все будет хорошо, – сказала она. – Просто поверь нам. Все будет… правильно.
– Старшие всегда правы, – подняв палец, резюмировал Беня.
Под елкой стоял визг, дети вытаскивали свои подарки, взрослые подыгрывали им. Для всех это был один из самых любимых дней в году. День, когда можно просто наслаждаться подаренной жизнью.
«Старшие всегда правы, – думала Яна. – Можно не волноваться. Они знают, что делают».
– Маам, мы собирать телескоп! – закричал ей Галик.
«Но я ведь тоже старшая, – вдруг дошло до Яны. – Я тоже должна быть всегда права?»
Яна испугалась этих мыслей. И на нее тут же снова навалилась тяжесть.
Фриц и Галик монтировали телескоп прямо на берегу моря. Фриц уже привинчивал последнюю ножку, Галик нетерпеливо скакал рядом.
– Ты ее не увидишь, – сказал Фриц.
– Посмотрим, – упрямо гнул Галик. – Дело же в оптике, да? Я что-нибудь придумаю.
– Она очень далеко отсюда, свет летит от нее много тысяч лет. Даже если мы увидим свет той звезды, этот свет родился там задолго до нашего прилета.
Фриц проверил устойчивости телескопа и посмотрел в окуляр:
– Нужно настраивать.
– Какая она? – вдруг спросил Галик.
– Звезда как звезда, – ответил Фриц.
– Нет. Мама.
Фриц замер.
– У тебя ее улыбка, – сказал Фриц. – Она… красивая. Смелая. Она самая яркая женщина, которую я знал.
– Ты любил ее?
– Очень.
– Скучаешь?
Фриц криво усмехнулся.
– Она бы здесь не выжила. Я рад, что она осталась там, – честно ответил он и повернул телескоп. – Надо смотреть в этом направлении.
Галик посмотрел туда, куда указал Фриц.
– Я вижу, – сказал он. – И телескоп мне не нужен.
Так у Галактиона закончился этап «Я совершу переворот в генетике» и начался «Построим космический корабль своими руками».
Сама по себе смена курса никого не удивила – многие сверстники Галика меняли увлечения раз в несколько месяцев, прежде чем найти дело всей жизни. А Галик делал это чаще.
Но теперь, когда Галик и Виллиса объединилась, Яна не могла уследить за тем, как их команда разрастается. Через несколько месяцев Галик втянул в проект буквально всех жителей Острова, которые хоть как-то тяготели к точным наукам или любили что-нибудь мастерить. Распечатывали в библиотеке чертежи, устраивали лекции по теории реактивного движения. Постоянно проводили пробные запуски.
Яна совсем перестала видеть сына. И ужасно скучала.
Как обычно, ей очень помогала оранжерея – буквально на днях удалось получить несколько многообещающих мутантов с грибницей нужного вида. Конечно, до той, инопланетной «грибницы» было ой как далеко, но Яна радовалась каждому успеху, даже ерундовому. Она мечтала вывести светящуюся грибницу, чтобы заселить ею «их» пещеру. Раз уж не удалось «вручить» подарок Фрицу на эти праздники, к следующему Новому году она сделает его еще круче.
Но в один прекрасный день Яна обнаружила на веранде совершенно убитого Галика. Он сидел неподвижно, что само по себе было тревожным признаком. Кулаки сжаты, губа прикушена, взгляд направлен куда-то в себя. Сейчас он был очень похож на Мари – в те моменты, когда та принимала какое-нибудь непростое решение.
Яна сбегала на кухню и вернулась с подносом, на котором лежали ломти сладкого арбуза со вкусом арбуза.
Одно время она увлекалась экспериментами и выводила яблоки со вкусом персиков, а клубнику со вкусом помидора. Сначала было весело, все островитяне пробовали ее плоды и угадывали вкусы. Но однажды Галик жалобно попросил: «Мамочка, а ты можешь сделать арбуз со вкусом арбуза?» С тех пор это стало семейным мемом.
Яна осторожно поставила поднос рядом с Галиком.
Тот вздрогнул и окрысился.
– Чего ты лезешь ко мне! – он вскочил, смахнув поднос со стола. – Отвали!
Галик перемахнул через перила веранды и припустил по дороге. Яна смотрела ему вслед и автоматически отметила: «Сколиоз… Сутулится… Много сидит над книгами и чертежами…»