– И запланируй место для купания! Чтобы вода не мутная и с берега не просматривалось!
– Хорошо! – торопливо ответил Фриц. – А можно еще душ придумать…
Мари коротко улыбнулась и побежала за Ли. Яна, которая во время разговора растирала высохшие листья горюн-травы, только вздохнула.
А Фриц побежал организовывать строительство. Он очень хотел успеть везде сам, поэтому метался между лесорубами, строителями и плотниками, нигде толком не успевая.
Через три часа вернулись охотники. Ли, груженый тушей антилопы, делал вид, что ему ничуть не тяжело. Мари весело шла за ним.
И остановилась возле двух угрюмых парней, которые размечали места для домов.
– Вы серьезно? – спросила она.
Парни неприязненно уставились на нее. На их лицах было написано: «Послать бы тебя подальше, но Ли рядом…»
– Как вы между этими домами протискиваться будете? – Мари показала руками, какой узенький зазор получается.
Парни почти синхронно почесали затылки.
– Да просто с того угла начал мерить, – сказал один, – а Чанг с того.
– Не очень получилось, – согласился Чанг. – Мы счас…
Но что произойдет «счас», Мари не услышала, она уже перешла к строителям, которые вбивали колышки чуть дальше.
– Стоп! – закричала она. – Все не так! У вас же дома будут стоять как попало! А надо ровненько! Зои! Скажи Яне, что надо сплести из травы длинную веревку! А вы двое, выдергивайте колышки!
Мари повысила голос:
– Никому ничего не строить пока! Сейчас разметим все дома сразу!
Ли только покачал головой и двинулся к костровой площадке.
Когда он пришел звать ее на традиционную вечернюю ловлю рыбы, Мари даже не сразу его заметила, она ругалась с Фрицем:
– Да необязательно все улицы по прямой проводить! Есть подъемы, есть спуски! Где-то песок, где-то глина…
– Мари! – удивился Ли. – Ты чего? Рыбалка же!
И он потряс двумя новенькими гарпунами, которые в его кулаке выглядели зубочистками.
– А? Ли? – очнулась Мари. – А я тут…
– Вечер тихий, – Ли с угрозой посмотрел на Фрица. – Форель косяками! Упустим!
Фриц под взглядом Ли набычился. Ли настойчиво протянул гарпун Мари. Она поникла, неловко кивнула Фрицу и взяла гарпун.
Фриц проводил их взглядом и сказал строителям:
– Да, давайте не по прямой улицы прокладывать. С учетом складок местности…
Мари на строительстве поселка больше не появлялась.
Через полгода поселок было не узнать.
Он не тянул на средневековый город, но вполне мог сойти за средневековую деревню. В общине под управлением Ли, поодиночке и семьями, жили несколько десятков человек.
Общую территорию обнесли частоколом, у селения стояла стража, были написаны правила внутреннего распорядка, в которых самое большое наказание полагалось за физический конфликт внутри сообщества. За это выгоняли сразу. Без оружия. То есть на верную смерть.
Яна наблюдала за тем, как меняются люди, когда начинают чувствовать себя в безопасности. Вот, например, Зои. Из маленького волчонка превратилась в первую ее помощницу.
Вчера они вместе принимали роды. Это были первые роды в деревне, Яну колотило от ответственности, Зои колотило от ужаса.
– Буэээ, – сто раз на день повторяла она, – никогда не буду ни с кем спать. Никогда. Фу-у… Ладно, кровища, когда ногу оторвало… Но тут… Фу…
В средневековой деревне люди жили свободно. Сходились, расходились, любили друг друга.
Яна так и не поняла, почему, но когда начали расселяться, Мари категорически отказалась переехать к Ли. Сказала, что у нее будет отдельный дом. Как у всех.
Ли был мечтой всех девчонок и, похоже, пользовался этим. Мари не замечала. Или была не против.
Формально они были парой, царствующей парой. Выглядели вместе роскошно, появлялись всегда вместе, Ли обнимал Мари, носил ее на руках, демонстрируя свои мышцы, Мари льнула к нему и улыбалась белоснежной улыбкой.
Но… у них были странные отношения.
Когда на Мари смотрел Фриц, что-то менялось в его глазах. Когда он говорил с ней, что-то менялось в его голосе. Когда девицы вешались на Ли, из их глаз летели стрелы и их тела напрягались. Это было видно. А Ли с Мари были как с картинки. От них не жарило, не полыхало… Яна не могла подобрать слова.
Но похоже, это замечала только Яна, все остальные завидовали красавице Мари и мечтали быть с Ли. Иногда Яне казалось, что она в этом мире единственная несчастная одиночка. Потому что Фриц, несмотря на отсутствие взаимности, был совершенно счастлив. Он работал Богом.
Рассказал людям про градостроение, про строительные чертежи, про астрономию, про основы физики. Отобрал себе несколько учеников, учил их всяким штукам, которых нахватался, пока сидел в библиотеке: от расчета прочности моста до создания тепло- и звукоизоляции в домах.
У них с Яной появилась традиция. По вечерам Фриц приходил к ней в комнату и рассказывал, что случилось за день.
Яна параллельно учила желающих готовить, составлять лекарства и немножко шить.
Когда Яна рассказала, что девочки начали украшать свои наряды, Фриц аж прослезился от счастья.
– Всего за полгода, а? Скоро танцевать начнут! И рисовать! А давай им на следующей неделе танцы покажем?
Фриц вскочил с лавки, схватил Яну и лихо, и, как ему, наверное, казалось, грациозно, попытался крутануться вместе с ней, но только оттоптал Яне ноги. Тогда он остановился и резко провернул ее под рукой.
У Яны заболела рука и закружилась голова. И вряд ли от танца, скорее от близости Фрица. Он был такой нескладный, такой родной, такой любимый… Яна пошатнулась, нечаянно прижалась губами к его рубашке и замерла.
Фриц неловко отстранился, пробормотав что-то о том, что подвернул ногу, пообещал зайти завтра пораньше и вышел.
Он всегда уходил от нее, как только садилось солнце. И закрывался у себя в доме. И даже ставни закрывал. Говорил, что спать может только в полной темноте.
Он появился в день, когда Ли объявил о празднике. Это была идея Фрица – ввести календарь с выходными и праздниками. И первым из праздничных дней должен был стать День Начала Времен. То есть день начала отсчета в календаре.
Основные гуляния начались в селении, но радостная и слегка хмельная толпа внутри не помещалась. (Откуда взялся хмель, Яна догадывалась – Зои была хорошей ученицей.)
Поэтому ворота распахнули, и народ вывалил на поляну возле поселения. Стража, конечно, посматривала по сторонам, но в серьезной охране давно не было необходимости. Никто из одиночек не пытался нападать на могучее племя. Иногда просили принять – и их долго испытывали Основатели: Ли, Мари, Фриц и Яна. Но чаще чужаки просто осторожно подсматривали и подслушивали.
Вот и сейчас посмотреть на странное действо из леса выбрались человек десять. Все они с подозрением косились друг на друга и держали в руках оружие.
Ли, который тоже хлебнул «волшебного напитка» Зои, благодушно орал:
– Чего стали, дикие? Давай к нам! Повеселимся!
Но «дикие» только пятились в тень деревьев. Круг танцующих, хохочущих и гоняющихся друг за другом селян неумолимо расширялся, так что скоро от них до лесных наблюдателей оставалось шагов пять.
Вот тогда Ли его и заметил.
– Ты! – заорал он и изменился в лице.
В два прыжка он преодолел расстояние до одного из «диких». Тот запоздало дернулся, но Ли уже схватил его за шиворот и со всей дури треснул об дерево. Испуганные лесные зеваки тут же скрылись в лесу. Да и веселящиеся удивленно притормозили.
– Ли! – первой бросилась к вождю Яна. – Ты с ума сошел?! За что ты его?
– Ты его не узнаешь?! – рычал Ли, встряхивая бесчувственное тело. – Это он! Он!
– Да, – согласился Фриц, – это действительно он. Тот самый парень, который в самом начале пытался убить Ли отравленным кинжалом. Я его хорошо запомнил.
Все молчали. Основатели собрались в хижине Ли.
Пленника, который так и не пришел в сознание, бросили связанным в доме Фрица – у него были самые крепкие запоры.
– Но он же тогда умер, – проговорила Мари. – Он точно умер! Как он мог…
– А может быть, – с надеждой сказала Яна, – тут вообще нельзя умереть насовсем? Только на время?
– Что за ересь? – нахмурился Ли.
– Нет, правда! – Яне очень хотелось поверить в свою версию. – Вы когда-нибудь видели трупы?
Все, даже Фриц, удивленно уставились на Яну. Чего-чего, а трупов они за эти полгода насмотрелись.
– Нет, я имею в виду вчерашние? – поправилась Яна. – Недельной давности? Скелеты, в конце концов? Или, может быть, где-то есть кладбище?
Мари и Ли переглянулись. Видимо, раньше они об этом не думали. Зато Фриц, кажется, думал. Во всяком случае, он опустил голову и уставился в земляной пол.
– То есть, – продолжила Яна, – после смерти тела исчезают на следующий день, не позже!
– Даже раньше, – подала голос Мари. – Я однажды одного с сорока шагов сняла! Точно в шею! Но тут на меня сзади напали. Хорошо, Ли защитил.
Она привычно лучезарно улыбнулась вождю, тот так же привычно ответил.
– Пока отбивались, пока барахло собирали с них, я про первого, который со стрелой в шее, и забыла. Пошли домой – вспомнила. Уговорила Ли вернуться. Помнишь?
– Ага, – сказал Ли, – минут двадцать мы туда-сюда ходили.
– И что интересно, – Мари задумчиво потеребила прядь, – те, кто напал позже, лежали, где мы их оставили. А тот первый исчез, как и не было.
– Кровь на траве осталась, – возразил Ли. – Ты ему тогда артерию какую-то перебила…
Яну передернуло. Она так и не привыкла ко всей этой кровище.
– Но если все возрождаются, – Мари требовательно посмотрела на Фрица, – почему мы за полгода первый такой случай заметили?
– Не первый, – сказал Фриц, не поднимая головы, – я видел такое раз пять. И еще в десятке случаев не уверен.
Теперь все удивленно пялились уже на Фрица.
– А почему ты нам не сказал? – изумилась Яна.