Сначала все шло хорошо. Дэвид попался на удочку быстрее, чем мы ожидали. Конечно, Чарльз не мог открыто выдать себя за Роберта Андерхея. Розалин сразу же его разоблачила бы. Но, к счастью, она уехала в Лондон, и это предоставило Чарльзу возможность хотя бы намекнуть, что он может оказаться Робертом Андерхеем. Ну, как я сказала, Дэвид попался в ловушку. Он должен был принести деньги во вторник в девять вечера. Но вместо этого… – Ее голос дрогнул. – Нам следовало знать, что Дэвид… опасный человек. Чарльз убит, а, если бы не я, он мог бы быть жив. Я послала его на смерть. Можете себе представить, что я чувствую с тех пор?
– Тем не менее, – заметил Пуаро, – вы достаточно быстро сообразили, как действовать дальше. Ведь это вы уговорили майора Портера опознать вашего кузена как Роберта Андерхея?
– Клянусь вам, это не я! – горячо возразила Франсис. – Мы были просто ошарашены, когда этот майор Портер заявил, что Чарльз – Роберт Андерхей! Я все еще не могу этого понять!
– Но ведь кто-то пошел к майору Портеру и убедил его или подкупил, чтобы он опознал в убитом Роберта Андерхея?
– Это не я, – решительно повторила Франсис. – И не Джереми. Никто из нас так не поступил бы. О, я понимаю, что для вас это звучит абсурдно! Вы думаете, что если я была готова на шантаж, то не остановилась бы и перед обманом. Но, по-моему, это совсем разные вещи. Не забывайте, я считала – и считаю до сих пор, – что мы имеем право на часть денег Гордона, и просто собиралась получить нечестным способом то, что должна была получить честным. Но сознательно лишить Розалин всего, сфабриковав доказательство, что она не являлась женой Гордона… Нет, мсье Пуаро, на такое я никогда бы не пошла. Пожалуйста, поверьте мне!
– По крайней мере, я признаю, – медленно сказал Пуаро, – что у каждого имеются те грехи, которые ему присущи. Да, я вам верю. – Он внимательно посмотрел на нее. – Вам известно, миссис Клоуд, что майор Портер сегодня застрелился?
Она отшатнулась с расширенными от ужаса глазами:
– О нет, мсье Пуаро!..
– Да, мадам. Понимаете, майор Портер au fond[26] был честным человеком. Но у него было очень плохо с деньгами, и, когда возникло искушение, он, подобно многим другим, не сумел ему противостоять. Ему могло казаться, что его ложь морально почти оправдана. В душе майор был глубоко предубежден против женщины, на которой женился его друг Андерхей. Он считал, что она обошлась с ним постыдно. А теперь эта бессердечная маленькая хищница вышла замуж за миллионера и завладела состоянием второго мужа в ущерб его родственникам. Должно быть, майор считал, что она заслужила, чтобы ей вставляли палки в колеса. Всего лишь опознав в мертвеце Андерхея, он обеспечил бы свое будущее. Когда Клоуды вступили бы в права наследства, он получил бы свою долю… Да, я могу его понять… Но, как и у многих людей его типа, у него отсутствовало воображение. На дознании ему было не по себе – это видели все. Вскоре ему пришлось бы повторить свою ложь под присягой. И не только это – человека арестовали по обвинению в убийстве, и личность покойного давала сильные основания для этого обвинения. Майор вернулся домой, посмотрел в лицо фактам и избрал выход, который счел наилучшим.
– Он застрелился?
– Да.
– И не сказал, кто… – пробормотала Франсис.
Пуаро медленно покачал головой:
– У него был свой кодекс чести. Портер не стал разоблачать того, кто толкнул его на лжесвидетельство.
Он внимательно наблюдал за ней. Ему показалось, что в ее взгляде мелькнуло облегчение. Впрочем, это было бы достаточно естественно в любом случае…
Франсис встала и подошла к окну.
– Итак, – промолвила она, – мы снова там же, где были раньше.
Пуаро интересовало, что творится у нее в уме.
Глава 11
На следующее утро суперинтендент Спенс почти в точности повторил слова Франсис.
– Итак, мы вернулись туда, откуда начали, – со вздохом проговорил он. – Мы должны выяснить, кем в действительности был этот Енох Арден.
– Могу вам это сообщить, суперинтендент, – сказал Пуаро. – Его звали Чарльз Трентон.
– Чарльз Трентон? – Спенс присвистнул. – Хм! Один из Трентонов… Полагаю, его подговорила миссис Джереми, но доказать ее участие нам не удастся. Чарльз Трентон… Кажется, я припоминаю…
– Да, – кивнул Пуаро. – У него были неприятности с законом.
– Так я и думал! Мошенничество в отелях, если я правильно помню. Прибывал в «Рид», выходил оттуда и покупал «Роллс-Ройс», условившись, что будет испытывать его утром, потом объезжал в нем все самые дорогие магазины и делал покупки. Могу вас заверить, что чеки человека, которого снаружи ожидает «роллс», чтобы отвезти его в «Риц», ни у кого не вызовут сомнения! Кроме того, у него были прекрасные манеры и породистая внешность. Он проводил в отеле около недели, а когда начинали возникать подозрения, потихоньку исчезал, по дешевке распродавая вещи, которыми успевал обзавестись, приятелям. Чарльз Трентон… Хм! – Спенс посмотрел на Пуаро. – Вам все удается выяснить!
– Как продвигается дело против Дэвида Хантера?
– Нам придется его освободить. В тот вечер у Ардена действительно была женщина. И дело не только в словах этой старой ведьмы. Джимми Прайс как раз возвращался домой, когда его выставили из «Стога сена», – он становится буйным после одного-двух стаканов, – и видел, как в начале одиннадцатого женщина вышла из «Оленя» и направилась к телефонной будке возле почты. По словам Джимми, он не узнал ее и подумал, что это кто-то из постояльцев. Он назвал ее «лондонской шлюшкой».
– Прайс находился не очень близко от нее?
– Нет, по другую сторону улицы. Что же это за женщина, мсье Пуаро?
– Он говорил, как она была одета?
– В твидовый жакет и брюки, с оранжевым шарфом на голове и обилием макияжа. Соответствует описанию старой леди.
– В самом деле. – Пуаро нахмурился.
– Кто она была, откуда появилась и куда подевалась? – продолжил Спенс. – Вы знаете наше железнодорожное расписание. Последний поезд в Лондон отходит в двадцать один двадцать, а в обратную сторону – в двадцать два ноль три. Возможно, эта женщина болталась где-то всю ночь и уехала в шесть восемнадцать утра? А может быть, у нее была машина или она воспользовалась автостопом? Мы повсюду разослали ее описание – но безрезультатно.
– А как насчет поезда в шесть восемнадцать?
– Он всегда переполнен, но в основном мужчинами. Думаю, они обратили бы внимание на женщину – вернее, женщину такого типа. Конечно, она могла уехать на машине, но в наши дни автомобили в Уормсли-Вейл редкость. Мы ведь в стороне от основной дороги.
– И в ту ночь не заметили никаких автомобилей?
– Только машину доктора Клоуда. Он ездил по вызову в сторону Миддлингема. Полагаю, кто-нибудь обратил бы внимание на постороннюю женщину в автомобиле.
– Она необязательно была посторонней, – медленно произнес Пуаро. – Подвыпивший человек на расстоянии сотни ярдов мог не узнать местную женщину, с которой не был близко знаком. Тем более если она была одета не так, как обычно.
Спенс с сомнением посмотрел на него.
– Узнал бы этот молодой Прайс, к примеру, Линн Марчмонт? – продолжал Пуаро. – Она ведь отсутствовала несколько лет.
– В то время Линн Марчмонт была с матерью в «Белом доме», – возразил Спенс.
– Вы уверены?
– Миссис Лайонел Клоуд – эта чокнутая жена доктора – говорит, что звонила ей в десять минут одиннадцатого. Розалин Клоуд была в Лондоне. Миссис Джереми… ну, я ни разу не видел ее в брюках, и она почти не пользуется косметикой. Да и вообще, она уже далеко не молода.
– О, mon cher! – Пуаро наклонился вперед. – Разве можно определить возраст женщины вечером, при тусклом освещении да еще под слоем макияжа на лице?
– К чему вы клоните, Пуаро? – осведомился Спенс.
Пуаро откинулся на спинку стула и полузакрыл глаза.
– Брюки, твидовый жакет, оранжевый шарф на голове, обилие косметики и потерянная губная помада. Это наводит на мысли.
– Можно подумать, что вы дельфийский оракул, – проворчал суперинтендент. – Хотя я не знаю, что за оракул был в Дельфах, – это молодой Грейвс постоянно щеголяет своей эрудицией, что не идет на пользу его работе. У вас имеются про запас еще какие-нибудь загадочные пророчества, мсье Пуаро?
– Я ведь говорил вам, – ответил тот, – что в этом деле все имеет неправильную форму. В качестве примера я привел вам убитого. Как Андерхей он выглядел абсолютно неправильно. Андерхей был рыцарем, эксцентричным субъектом, старомодным и консервативным. Человек в «Олене» был шантажистом – его никак не назовешь рыцарем, старомодным, консервативным и даже особенно эксцентричным, – следовательно, он не был Андерхеем. Он не мог быть им, ибо люди не меняются до такой степени. Интересным было то, что Портер опознал в нем Андерхея.
– И это привело вас к миссис Джереми?
– К миссис Джереми меня привело сходство – характерные черты, типично трентоновский профиль. Позволив себе маленькую шутку, могу сказать, что в качестве Чарльза Трентона мертвец выглядел вполне подходяще. Но остаются вопросы, которые еще требуют ответа. Почему Дэвид Хантер так легко дал себя шантажировать? Характерно ли это для него? Ответ – категорически нет. Следовательно, он тоже ведет себя нетипично. Затем Розалин Клоуд. Все ее поведение совершенно непонятно, но я бы хотел знать одно. Чего она боится? Почему она думает, что с ней что-то случится, когда рядом нет брата, который защитил бы ее? Кто-то или что-то внушает ей этот страх. И дело не в том, что она опасается лишиться своего состояния, – нет, тут кроется нечто более серьезное. Она боится за свою жизнь.
– Господи, мсье Пуаро, вы ведь не думаете…
– Вы ведь сами только что сказали, Спенс, что мы вернулись туда, откуда начали. Это относится и к семейству Клоуд. Роберт Андерхей умер в Африке, а жизнь Розалин стоит между ними и возможностью наслаждаться деньгами Гордона Клоуда…
– Вы в самом деле думаете, что кто-то из них способен на такое?