— Бедняжка Грейс. — Охваченная сочувствием, Анна отбросила нож и, крепко обняв оцепеневшую Грейс, подтолкнула ее к стулу. — Поверить не могу.
— Правда. Он велел мне держаться от него подальше. — Ее голос задрожал, сорвался. Она всхлипнула. — Боже, какой стыд! Не знаю, что на меня нашло. Я никогда не плачу.
— Значит, пора покончить с традициями. — Анна вынула из подставки несколько бумажных салфеток и протянула Грейс. — Не стесняйся. Пореви. Тебе сразу станет гораздо легче.
— Я чувствую себя такой глупой.
Грейс прижала салфетки к лицу и разрыдалась так, словно прорвало плотину.
— Не вижу ничего глупого. Тебе нечего стыдиться.
— Есть, есть. Из-за моей глупости мы даже не можем оставаться друзьями.
— И что же ты натворила? — ласково спросила Анна.
— Я навязывалась ему. Я подумала, что… после той ночи, когда он меня поцеловал…
— Так он тебя поцеловал? — порвала ее Анна. Ну, значит, все не так уж плохо.
— Он был вне себя от ярости. — Грейс прижала салфетки к глазам, сделала глубокий вдох, пытаясь хоть немного успокоиться. — После того, что случилось в баре. Я никогда раньше не видела его таким. Я знаю Этана много лет, но даже представить себе не могла, что он может быть таким. Я бы испугалась до смерти, если бы не знала его. Он отшвырнул того парня, как пушинку. И потом… его глаза. Они были такими жесткими… совсем незнакомыми… — Грейс вздохнула, признаваясь в худшем. — Возбуждающими. О, какая я испорченная.
— Шутишь? — Анна сжала ее руку. — Меня там не было, но я вся просто дрожу от возбуждения.
Грейс улыбнулась сквозь слезы, вытерла лицо.
— Не знаю, что на меня нашло, но Этан так орал на меня, и я сама разозлилась. Мы ругались всю дорогу до, моего дома. Он требовал, чтобы я бросила работу в баре, и вообще, вел себя так, будто я слабоумная.
— Типичное проявление мужского шовинизма.
— Вот именно. — Грейс кивнула. Гнев снова вспыхнул в ней, хотя Этана не было рядом. — Типичное. Но от него я этого не ожидала. Потом мы упали на траву.
— Неужели? — Анна даже затаила дыхание, ожидая продолжения.
— Он целовал меня, и я целовала его, и это было чудесно. Всю свою жизнь я представляла, как это будет, и все оказалось гораздо лучше моих фантазий. А потом он отстранился от меня и извинился.
Анна закрыла глаза:
— О, какой же он идиот.
— Он велел мне идти в дом, но, когда я уже была в дверях, сказал, что думает обо мне как о женщине. Не хочет думать, но думает. — Грейс помолчала. — И я понадеялась, что все изменится.
— Я бы сказала, что уже изменилось.
— Да, но не так, как я надеялась. Когда я перед вашим приездом убирала дом, он вдруг вошел, и мне показалось, что… может быть… Но ничего не произошло… Он отвез меня домой и сказал, что все продумал, и что больше не дотронется до меня, и еще чтобы я держалась от него подальше. — Грейс глубоко вздохнула. — Вот я и держусь.
Анна не сразу нашлась что сказать, только покачала головой.
— Послушай, Грейс, неужели ты так наивна? — Грейс нахмурилась. — Слепому видно, что этот мужчина хочет тебя и боится до смерти своих желаний. Вся власть в твоих руках. Почему ты ею не пользуешься?
— Власть? Какая власть?
— Если Этан Куин действительно тот мужчина, что тебе нужен, ты можешь вить из него веревки. Тебе просто нужно застать его врасплох и соблазнить.
Грейс фыркнула:
— Соблазнить? Его? Ты думаешь, что я могу соблазнить Этана? Чушь! Я не могу.
— Почему?
— Потому что я… — Должна же быть какая-то веская и очень разумная причина, но почему-то Грейс не могла ее вспомнить. — Не знаю. Думаю, я просто не сумею.
— А я думаю, что у тебя великолепно получится. Если хочешь, я помогу тебе, — предложила Анна.
— Ты?
— А почему бы и нет? — Анна отошла к плите помешать свой соус и подумать. — Когда у тебя ближайший свободный вечер?
— Завтра.
— Хорошо. Успеем подготовиться. Я бы забрала Обри на ночь, но это будет слишком прямолинейно, а мы должны действовать тонко. Есть человек, которому ты можешь ее доверить?
— Мама мечтает забрать ее на ночь, но я…
— Великолепно. С ребенком в доме ты бы чувствовала себя сковано. Я придумаю, под каким предлогом отправить Этана к тебе.
Анна обернулась, окинула Грейс изучающим взглядом. Классически правильные черты лица. Большие печальные глаза. Парень просто обречен на поражение.
— Наденешь что-нибудь простое, но женственное. — Она задумчиво постучала по губам кончиком пальца. — Самое лучшее — пастельные цвета. Светло-зеленый или розовый.
Грейс даже растерялась от такого натиска Анны.
— Ты слишком спешишь.
— Ну, кто-то же должен спешить. Если предоставить вас с Этаном самим себе, то с такой скоростью вы не приблизитесь к друг другу до глубокой старости. Никаких украшений. Минимум косметики. Обычные духи. Этан привык к твоему запаху. Не будем дразнить его.
— Анна, какая разница, что я надену, если его ко мне и на аркане не затащишь?
Поскольку Анна высоко ценила и любила красивую одежду, вопрос Грейс привел ее в недоумение. Поджав губы, она добавила в соус свежий базилик. Вынула из шкафчика глубокую сковородку.
— Одежда имеет колоссальное значение. Мужчинам только кажется, будто им все равно, что надето на женщине… если только она не полуголая. Но на подсознательном уровне они все замечают. Одежда и аромат помогают соединить образ и настроение. Я постараюсь отправить его к тебе поближе к закату. Ты должна зажечь свечи, включить музыку. Куины любят музыку.
— И что я ему скажу?
— Грейс, больше я ничем не могу тебе помочь. Дальше ты должна действовать сама. И держу пари, когда придет время, ты найдешь нужные слова.
Грейс все еще колебалась. Все новые ароматы заполняли кухню, а она продолжала нервно жевать губу.
— Мне как-то не по себе. Получается, что мы заманиваем его в ловушку.
— И как это влияет на твое решение?
Грейс наконец сдалась:
— У меня есть розовое платье. Я купила его к свадьбе Стива пару лет назад.
— Оно тебе идет?
— Ну… — Легкая улыбка заиграла на губах Грейс. — Шафер Стива намертво приклеился ко мне еще до того, как разрезали свадебный торт.
— Отлично.
— И все же я еще… — Грейс осеклась, чутким материнским ухом уловив финальную песенку детской передачи. — Мультик закончился. Я пошла пылесосить.
Она вскочила, испугавшись, что Этан вернется до ее ухода. Ей никак не хотелось встречаться с ним сейчас. Все ее чувства слишком ясно были написаны на лице.
— Анна, большое спасибо, но я даже представить не могу, что это сработает. Если Этан что-то решил, его и бульдозером не сдвинуть.
— Значит, ничего страшного не случится, если он вдруг окажется на твоем пороге и увидит тебя в розовом платье.
— Кэму когда-нибудь удавалось переспорить тебя? — поинтересовалась Грейс.
— Очень редко, но не в тех случаях, когда я в ударе.
Понимая, что после окончания передачи Обри не будет долго сидеть на месте, Грейс направилась в гостиную и уже у самых дверей оглянулась:
— Анна, я рада, что ты сегодня рано вернулась.
Анна постучала деревянной ложкой по краю кастрюльки.
— Я тоже.
10
К следующему вечеру сомнения Грейс в успехе задуманной вместе с Анной авантюры усилились, а радость быстро угасала вместе с солнечным светом. Натянутые нервы дрожали, как струны, сердце периодически уходило в пятки, кровь в висках пульсировала все быстрее и настойчивее.
Грейс уже надеялась, что Анне не удастся прислать к ней Этана. Не хватало только свалиться с жалким лепетом у его ног.
Необыкновенно соблазнительное зрелище!
«Я не должна была соглашаться на подобную глупость», — говорила она себе, в сотый раз обходя свой крохотный дом. Анна так быстро все решила, так быстро ее убедила, что она даже не успела предугадать все возможные препятствия в осуществлении их плана.
«Если даже Этан придет, что я ему скажу, черт побери?» — мучилась Грейс, а в следующую минуту уже разрывалась между облегчением и отчаянием. Нет, скорее всего, он не придет. Выходит, зря она отослала ребенка к матери?
Выдался необыкновенно тихий вечер. Только легкий ветерок, шуршавший в листве, составлял ей компанию. Если бы Обри была дома, они сидели бы сейчас в качалке и читали вечернюю сказку. И дочка прижималась бы к ней, чистенькая, сладко пахнущая детским мылом, тепленькая и сонная.
Грейс вздрогнула, услышав громкий вздох, и крепко сжала губы. Господи, скоро она уже будет шарахаться от собственной тени. Пытаясь взять себя в руки, Грейс прошла в гостиную, выбрала компакт-диск из своей коллекции — каждый раз, поддаваясь, пожалуй, своей единственной слабости и покупая новый диск, она мучилась угрызениями совести, — и домик наполнился романтической мелодией Моцарта.
Она подошла к окну. Солнце опускалось все ниже, свет становился все мягче, меняясь почти неуловимо. В ветвях сливового дерева, украшавшего передней двор Каттеров запел козодой, словно приветствуя сгущающиеся сумерки. Грейс чуть не рассмеялась. Глупая, глупая Грейс Монро. Стоит у окна в розовом платье и ждет падающую звезду, чтобы загадать желание.
Грейс прижалась лбом к стеклу, закрыла глаза и попыталась убедить себя, что давно выросла из того возраста, когда загадывают желания и верят, что они сбудутся.
Анна решила, что из нее получился бы отличный секретный агент. Она умудрилась целые сутки держать рот на замке, хотя ее так и подмывало рассказать все Кэму.
Однако это все испортило бы, и дело не только в мужской солидарности. Кэм почувствовал бы себя обязанным предупредить брата еще одно очко не в его пользу.
Анна незаметно следила за Этаном, полная решимости не дать ему улизнуть сразу после ужина. Похоже, ему и в голову не пришло, что новая родственница держит его на коротком поводке.
Идея побаловать семью мороженым осенила Анну внезапно по дороге домой. Она купила целый галлон[6]