Он замолчал, подавившись словами.
Хусрау улыбался.
— Чтобы поддерживать равновесие в империи? Чтобы не позволять вечно беспокойному азадану плести заговоры и интриги? Чтобы Месопотамия продолжала служить надежным складом для кампании на Инде?
Антонина не смогла сдержать смешок.
— Это один из способов удержать азадан от э… беспокойства. Повести их в великую разбойную экспедицию. Как Ахемениды в старые добрые времена! — Не поднимаясь со стула, она картинно улыбнулась Хусрау. — Слава тебе, заново рожденный Кир!26
Хусрау рассмеялся и величественно кивнул.
— По меньшей мере — Дарий. — Затем он перевел взгляд на Велисария. — Но у тебя на самом деле очень широкие полномочия во всем, что касается военных действий. Ты всегда можешь представить какой-либо вопрос на рассмотрение императрице Феодоре — о, простите меня, императрице-регентше Феодоре. Как необходимый для успеха кампании против малва.
Он снова кивнул Антонине.
— В свете новых обстоятельств, раскрытых Антониной, лучшей и самой доверенной подругой Феодоры.
Велисарий уже собрался рявкнуть в ответ, но сдержался. Затем ворчливо заметил:
— Согласен, это может сработать. Когда император лично поведет войско в центральную часть долины для кампании…
Он на мгновение замолчал. Его острый военный ум судорожно работал, почти без усилий со стороны Велисария, словно сам по себе.
— …которая развернется в малоизвестном плодородном бассейне Сакастана, как мы уже планировали…
На ближайшем столе лежала большая карта. Велисарий, все еще бормоча, направился к ней. Антонина и Хусрау тоже встали и подошли к карте.
Римский полководец проследил путь армии.
— Это будет ужасная дорога. Даже если… собрать армию дехганов в Сакастане.
— Я стартую в Чабахаре, — заявил Хусрау и показал на порт на берегу Оманского залива. — Точно так же как ты собирался поступить с экспедицией Маврикия. Большинство дехганов уже находятся здесь, в нижней Месопотамии, поэтому будет несложно переправить их морем в Чабахар. А оттуда — точно так, как планировал ты — мы отправится на север к Сакастану. Закрытые горами как щитом от глаз любого врага на востоке. Потребуется примерно неделя, чтобы прийти в себя и отдохнуть, после чего мы начнем вторжение в долину Инда. Точно так, как ты хотел с самого начала.
Теперь Велисарий яростно хмурился.
— По этой дороге? Целая армия персидских дехганов? Это невозможно, Хусрау! Тебе придется пересечь две пустыни и горную цепь до того, как ты доберешься до Инда и Суккура.
— Как раз чуть ниже Суккурского прохода, который отделяет Синд от Пенджаба, — весело сказала Антонина. — Естественная северная граница новой арийской провинции Индустан.
Оба мужчины гневно посмотрели на нее. Затем не менее гневно переглянулись.
— Невозможно! — повторил Велисарий. — Я планировал послать лишь небольшую экспедицию. Шесть тысяч человек, большинство из которых — легкая арабская конница. Достаточно, чтобы удивить малва и отогнать население на юг, в то время как мы устанавливаем плацдарм для высадки в дельте. Как, ради всего святого, ты намерен провести толпу дехганов — тяжеловооруженных всадников — по такой местности?
Хусрау красиво изогнул губы.
— Ты забываешь о двух вещах, Велисарий. Во-первых о том, что деревенские дехганы с плато и северо-восточных провинций — тысячи которых собрались здесь, нижней Месопотамии и ворчат об отсутствии перспективы великого сражения — гораздо более привычны к путешествиям по бесплодной местности, чем вы, возможно, более цивилизованные, римляне.
В ответ римский полководец саркастически приподнял бровь.
— Ты плохо знаешь эту породу, Велисарий. По большей части ты контактировал с высшей знатью ариев. Большинство из которых, признаю, слишком любят комфорт. Но дехганы с востока… Грубые ребята! — посмеиваясь, сказал император. — Но для этой кампании чем грубее, тем лучше.
Велисарий почесал подбородок. Он понимал, что имеет в виду Хусрау, и вспоминал различные шутки о дехганах с приграничных восточных территорий, слышанные им от персидских аристократов типа Куруша.
— А что еще?
Хусрау выглядел довольным.
— Ты, видимо, забыл, что Сакастан — это родина легендарного Рустама, национального героя ариев27.
Велисарий некоторое время пытался осмыслить это заявление. Но Эйд все понял мгновенно. Кристалл послал возбужденные мысли в разум Велисария.
«Он прав. Он прав! Сакастан — современное название древней Дрангианы28. Сакастан — я имею в виду, его население — прямо-таки упивается всей этой мифологией. Сонная, изолированная провинция — но все еще плодородная и густо населенная, потому что Тамерлан ее еще не разрушил — а теперь никогда не разрушит, потому что мы уже изменили историю…»
Эйд практически лопотал от возбуждения.
«Разве ты не видишь? Как они отреагируют — когда придет сам император, владыка земель иранских и не иранских? И потребует их помощи в новом великом подвиге ариев?»
Велисарий понял.
«Это идеально! Идеально! Будет участвовать все население! Мужчины, женщины, дети, даже старики, даже калеки! Ты не мог и мечтать о лучшей организации обеспечения армии! Хотя, конечно, эта деревенщина не поймет, в чем заключается „обеспечение армии“. Для них это будет крестовый поход. Первый и единственный шанс вновь разжечь огонь старых легенд и вернуть Сакастан назад к жизни».
Велисарий не переставал удивляться. Эйд же продолжал болтать:
«Идеально, говорю тебе! Они — по крайней мере, мужчины — опытные погонщики верблюдов. Там есть еда и достаточно воды. До того как Тамерлан разрушил эту область — я имею в виду в будущем, которое могло наступить. Нам нужно придумать какой-нибудь короткий термин, чтобы не использовать каждый раз все эти длинные глупые выражения. Так вот, Сакастан славился своей ирригационной системой. Ну, не совсем „славился“, но она у них была тогда, когда о ней почти никто не знал, — дамбы, кванаты и все остальное!»
Затем он добавил, несколько обиженно и оскорблено:
«Я уже говорил тебе об этом, когда ты обдумывал свой первоначальный план. Однако ты, наверное, кое-что позабыл, иначе сразу бы понял, почему план Хусрау значительно лучше твоего».
Велисарий криво улыбнулся.
«Et tu29, Эйд?» — послал он ментальный импульс
Последовало ментальное фырканье, которое невозможно описать словами. Велисарию оно напомнило зеркало, разбившееся на мелкие кусочки и мгновенно сложившееся заново.
«Не надо быть таким мелочным. Это ниже твоего достоинства. Это действительно лучший план. Все, что ты надеялся сделать, — это отогнать часть населения на юг. А Хусрау…»
— Сколько ты возьмешь дехганов, император? — спросил Велисарий от имени Эйда.
— Уверен, что смогу собрать двадцать тысяч тяжелой конницы. Конечно, не все они — копейщики. Возможно, третья часть, другие будут лучниками, а уж ты-то отлично знаешь, насколько яростными…
Велисарий махнул рукой.
— Пожалуйста! Армия из двадцати тысяч тяжеловооруженных персидских копейщиков и лучников и еще десяти тысяч пехоты достаточно могущественна, чтобы прорваться сквозь любые заслоны малва в сердце долины Инда. В особенности…
«Более чем достаточно! — энтузиазм Эйда немного поутих. — Конечно, персы не смогут осаждать настоящие цитадели…»
— Нет необходимости, — сказал Велисарий вслух, забыв, что ни Хусрау, ни Антонина не могут следить за его ментальной беседой с Эйдом. Затем, вспомнив об этом, начал сбивчиво ее пересказывать, но Хусрау его перебил.
— Нет необходимости, — подтвердил он. — С двадцатью тысячами тяжелой конницы я смогу разбить любую силу малва на открытой местности. Если они отступят в свои крепости вдоль реки, я быстро смогу установить военное правление и чуть ли не все население в самое ближайшее время начнет мне подчиняться. Заставлю их работать на полях и обеспечивать нас едой, в то время как мы станем защищать их от вылазок малва.
— В конце концов окажется, что таким образом ты спасешь жизни большему количеству крестьян, — тихо добавила Антонина. Она отлично понимала, каким тяжелым грузом лежала мысль об убийстве этих людей на сердце ее мужа. Велисарий надеялся спасти несколько десятков тысяч при помощи своей легкой конницы, не больше.
Но теперь — с такой могучей армией в долине…
— Мы сможем спасти практически всех, — тихо сказал Велисарий. Затем холодно посмотрел на Хусрау. — Хотя нельзя сказать, что у них будет такая уж прекрасная жизнь, при арийском-то военном режиме.
— Все лучше, чем быть убитыми, — возразил Хусрау. — Что касается остального… — Он пожал плечами. — Я могу не позволить дехганам зверствовать на захваченных землях. Конечно, первые несколько дней будет тяжело. Невозможно удержать таких солдат от присвоения небольших богатств, которые могут там оказаться, и домогательств местных женщин.
— Домогательств! — фыркнула Антонина. И снова Хусрау пожал плечами.
— И что с того, если сколько-то индийских крестьян окажутся после войны с некоторым количеством незаконнорожденных детей? Если сказать по правде, их будет совсем немного, потому что мои дехганы в любом случае станут искать наложниц. То есть сделают отношения официальными и проследят за благополучием своих отпрысков.
— Мужчинам-крестьянам это не очень понравится, — прервал его Велисарий. — Но нет смысла об этом спорить. Они, несомненно, куда как больше настрадались под властью малва. Они скоро приспособятся. Поскольку индийские крестьяне меньше, чем большинство крестьян в мире, склонны беспокоиться о том, кто ими правит. Если только новые господа не устанавливаю чересчур высокие налоги, конечно… Ты ведь собираешься распространить на долину реки Инд новую систему налогообложения, не так ли?..