Вы же не хуже меня знаете, что сегодня без серьезной крыши не прожить. А у нас она серьезная. Серьезней не бывает.
Но в этот момент вошел Соловых.
- Вы заняты, Зоя Павловна? - Он сделал шаг назад.
- Входи, входи, Гена, - ответила Зоя. - Тут у нас интересный разговор. Тебе стоит послушать.
- При свидетелях разговора не будет, - быстро сказал вертлявый, бросив на Соловых тревожный взгляд.
- У меня от мужа секретов нет, - сказала Зоя. - Этот молодой человек, Гена, насчет крыши пришел.
- Кровельщик, что ли? - спросил Соловых.
Несмотря на серьезность ситуации, Зоя чуть не прыснула. Вертлявый побледнел от унижения.
- В общем, я все сказал! - Он повернулся к Соловых. - Не будете платить - кровавыми слезами умоетесь. И ты, и твоя метелка!
Соловых растерялся лишь на мгновение. А уже в следующее он схватил вертлявого за воротник и прижал к стене:
- Ах ты сучий потрох!…
- Не надо, Гена!… - Зоя бросилась к мужу и с трудом оттащила его от вертлявого. - Не пачкай руки!…
В тот день все на этом и закончилось. Но расслабляться было нельзя. Ответного удара следовало ожидать незамедлительно. Уже к вечеру в магазине была установлена дополнительная дверь из листовой стали. Та же фирма взялась за три дня смонтировать прочные металлические жалюзи, целиком закрывающие на ночь стеклянную витрину Дверь черного хода была укреплена железной решеткой.
Пока все эти работы не были завершены, Соловых оставался на ночь в магазине. Он надежно замуровал телефонный кабель в кирпичную стену, чтобы рэкетиры не смогли оборвать связь магазина с ближайшим отделением милиции.
Однако и этого показалось мало. Бандиты вокруг действовали все наглее, и не было никакой гарантии, что они однажды не ворвутся в магазин среди бела дня. Соловых, нажимая на свое милицейское прошлое, добился разрешения на оружие и обзавелся пистолетом Макарова. А потом за бешеные деньги приобрел в спецпитомнике молодого, но уже обученного для охраны питбуля. Этому четвероногому убийце по кличке Шамиль было отведено постоянное место в подсобке. Теперь туда осмеливался заходить только Соловых, с присутствием которого Шамиль хоть как-то мирился. Но зато в любой момент этот хвостатый дьявол мог вылететь в торговый зал и порвать врага.
Похоже, принятые меры охладили пыл рэкетиров. Во всяком случае, два месяца прошли спокойно. И вот теперь бандиты подобрались к Зое с другого конца.
Год 1992-й. Миледи
Аркадий Михайлович был потрясен. Он отправил дочку с собакой домой, а сам, сидя рядом с Миледи на песке брайтонского пляжа, слушал ее долгую исповедь. После всех передряг Миледи необходимо было выговориться.
Она рассказала ему все: и про Малюлю, и про Феликса, и про Дом моделей, и про подвал Фрэнка Бермудеса. Разумеется, в детали Миледи не вдавалась. У нее просто язык не повернулся описывать то, что делала она и что делали с ней. Аркадий Михайлович и без подробностей это понял, хотя не задал ни одного вопроса.
Миледи давно умолкла, а он все сидел, как оглушенный, не зная, что сказать в ответ. Он был совершенно убит - не грязной историей жизни Миледи, а тем, какую роковую роль суждено было сыграть ему. Ведь это он, поддавшись грубому зову плоти, толкнул Миледи, тогда еще школьницу, на порочный путь. Он предал ее, трусливо уехав из города. Сюжет, подобный тому, что уже описал Толстой в «Воскресении». Только перелистнуть последнюю страницу и поставить прочитанный том на полку было невозможно. Герои до боли знакомого сюжета сидели на чужом берегу чужого океана и ждали продолжения. А каким оно могло быть?
- Давай так, - сказал наконец Аркадий Михайлович, прикрыв глаза. - Ты пока поживешь у меня… У нас. Что-нибудь придумаем. Я просто вот так, сразу, не могу сообразить.
Миледи кивнула. На ее губах появилась неуверенная, дрожащая улыбка.
- А что вы скажете жене? - спросила она.
- Скажу правду. Что ты - моя ученица. Это же правда? Что ты попала в беду. Тебя обманули. Это тоже правда.
- Но ведь не вся, Аркадий Михайлович.
- А вся и не нужна. Пошли!…
Он старался говорить уверенно, но Миледи все же уловила легкое смятение в его тоне.
У подъезда многоквартирного дома Аркадий Михайлович остановился, словно хотел о чем-то предупредить.
- Что? - спросила Миледи.
В ту же секунду он передумал и сказал с улыбкой:
- А знаешь, ты совсем не изменилась. Нисколько.
- Я вас тоже сразу узнала, - сказала Миледи.
В его взгляде на мгновение вспыхнул знакомый озорной огонек - и тут же погас.
Аркадий Михайлович открыл дверь квартиры своим ключом и громко позвал:
- Соня!…
- Я на кухне! - отозвался женский голос. - Ну-ка иди сюда, Шафран, докладывай, что за красивую тетю ты там встретил. Мне Машенька все рассказала.
Аркадий Михайлович подмигнул Миледи, но как-то вымученно, и за руку повел ее на кухню. У разделочного стола грузная женщина средних лет бойко шинковала морковку. Она обернулась - и ее хорошенькое личико окаменело.
- Все в порядке, Соня, - поспешно сказал Аркадий Михайлович. - У нас гости.
- Какие гости? - ошеломленно заговорила Соня, ничуть не смущаясь присутствия Миледи. - Какие гости, Шафран, в десять часов утра? У меня квартира не прибрана, мне на стол нечего поставить!
- Соня, Соня! Не устраивай кагал. Я сейчас все объясню. Человек попал в беду.
- И ты изображаешь Армию Спасения?
- Пройди в комнату, - сказал Аркадий Михайлович Миледи. - Я сейчас все улажу.
Миледи послушно отступила на шаг, и кухонная дверь захлопнулась перед ее носом. За дверью началось бурное объяснение, происходившее громким шепотом. В комнате сидела девочка и гладила собаку.
- Здравствуй, - сказала Миледи.
Девочка молча смотрела на нее огромными черными глазами. И собака смотрела, не выражая никаких чувств. Миледи сделалось совсем неуютно. Она не умела разговаривать с детьми.
- Какой породы у тебя собака? - спросила Миледи.
Девочка, не шелохнувшись, продолжала смотреть на нее.
- Ты ведь понимаешь по-русски?
Девочка вдруг встала и вышла в другую комнату. Собака последовала за ней. Миледи так и осталась стоять посреди комнаты, не смея даже присесть. Наконец появился разгоряченный спором Аркадий Михайлович.
- Все в порядке. Пойдем пить кофе, - заявил он с наигранной бодростью. - Ты на реакцию Сони не обращай внимания. Это она от неожиданности.
Но Миледи прекрасно понимала, что дело совсем не в этом. Жена Аркадия Михайловича что-то почувствовала своим женским чутьем и с первого же взгляда возненавидела Миледи. К тому же хозяйка дома сразу поняла, что безнадежно проигрывает незваной гостье внешне. Смириться с этим было непросто.
Но Соня, видимо под давлением мужа, постаралась взять себя в руки.
- Присаживайтесь, - сказала она подозрительно медовым голосом, когда Миледи вновь появилась на кухне, и, не удержавшись, добавила: - У нас вообще-то достаточно тепло.
Миледи, спохватившись, стала расстегивать плащ. Аркадий Михайлович кинулся ей помогать, и тут произошло поистине ужасное. Соня взвизгнула, опрокинув кофейник. Аркадий Михайлович замер с открытым ртом. Только тогда Миледи сообразила, что плащ у нее был надет прямо на голое тело.
Она быстро запахнулась, но было уже поздно. Соня выбежала из кухни. Аркадий Михайлович растерянно смотрел на растекавшуюся по столу лужицу кофе.
- Извините, - сказала. Миледи устало. - Совсем забыла. У меня секунды лишней не было, чтобы одеться.
Внезапно ей стало все равно, что с ней будет. Она готова была вернуться на улицу и там умереть.
Но Аркадию Михайловичу какими-то титаническими усилиями удалось немного нормализовать обстановку. Кофе был сварен заново. За столом, однако, царило враждебное молчание. Миледи под ненавидящим взглядом Сони с трудом заставила себя допить чашку. К бутербродам она даже не прикоснулась. Сидя в старом халате Аркадия Михайловича, Миледи все равно чувствовала себя голой и впервые стыдилась своей наготы. В конце концов Аркадий Михайлович оставил свои бесполезные попытки разговорить женщин.
- Тебе, наверное, поспать надо, - сказал он Миледи. - Ты же всю ночь не спала.
С этим тоже возникли проблемы. У Шафранов было всего две комнаты, одна из которых принадлежала маленькой Софочке и, естественно, считалась неприкосновенной. Но и предложить супружеское ложе Миледи Аркадий Михайлович не мог. Ей пришлось устроиться на маленьком диванчике. Миледи с головой укрылась пледом и отвернулась к стене. Уснуть она не могла и только делала вид, что спит. Из-за закрытой двери Миледи слышала, как на кухне вновь разгорелась перепалка. Соня нарочно говорила в полный голос. Аркадий Михайлович отвечал ей тихо и невнятно, чтобы его не было слышно в комнате.
- Ну и сколько она у нас собирается жить? - спрашивала Соня, - Что значит «не знаю»? А кто знает? Пророк Моисей? Может быть, ты решил ее удочерить, так скажи прямо… Нет, я-то как раз не сошла с ума, хотя могла бы. Муж уходит гулять с ребенком и приводит в дом какую-то девицу с улицы. Да еще голую!… Ой, не надо, Шафран! Какие обстоятельства? Какие могут быть обстоятельства, чтобы разгуливать по Нью-Йорку в чем мама родила?… Вот пусть она и обратится туда, где ее обманули… А где эти люди? Умерли? На Луну улетели?… Ну конечно! И сейчас же помчалась на Брайтон Бич, где живет ее добренький учитель истории… Не надо, Шафран! Такие случайности только в кино бывают… Я тебе запрещаю клясться здоровьем Софочки! Тем более по такому поводу!… Я ничего не предлагаю. Я спрашиваю тебя, Шафран, что ты думал своей головой, когда пригласил ее сюда?…
Да таких в Америке сотни! Может быть, ты дашь объявление в газете, что мы готовы всех принять? Мы ведь миллионеры! Это другие таксисты зарабатывают гроши, а Шафран приносит каждый день домой пачку долларов… Как? Как ты ее отправишь домой? Ведь у нее, насколько я поняла, даже документов никаких нет. Ты кем себя вообразил? Генеральным секретарем ООН?…
Этот скандал длился бесконечно, и Миледи, вздрагивавшую сначала после каждой реплики Сони, все-таки сморил сон.