- Послезавтра. В крематории. В десять утра, - донесся до Жанны голос Мити Иванцова.
- Ты-то как? - с болью спросила она.
- А никак, - сказал он без выражения. - Меня вчера тоже немножечко убили. Не до конца, как видишь…
Жанна тихонько положила трубку. Это была первая серьезная потеря в ее жизни. Она не могла себе представить, что больше никогда… Нет, она не могла себе этого представить.
Глава четвертаяОпасная зона
Год 1994-й. Зоя
Потрясающий кофе, который варили в «Розе ветров», показался Зое горьким, как желчь.
- Так это ваши приходили ко мне за деньгами? - спросила она.
- Мои, Зоя Павловна, - кивнул седой. - Надеюсь, не нагрубили? Я их строго предупредил. Не люблю хамства.
- Я так поняла, что этот вопрос закрыт? - спросила Зоя.
- Вы неправильно поняли. Если вы решили, что стальная дверь, ваша собачка и ствол у вашего мужа в кармане меня так озадачили, то это наивно, Зоя Павловна. Возьмите сегодняшний инцидент. Ведь вы его не ожидали. При желании вас можно было взять голыми руками. Даже несмотря на ваш удар, достойный аплодисментов. Но что мы все о грустном? Как вам кофе? Наверное, и вкуса-то не ощутили. А все проклятые нервы.
- Ладно, - сказала Зоя со вздохом. - Сколько вы хотите с моего магазина?
- Нисколько. Ваш магазин доживает последние дни.
- Взорвете, что ли?
- Ну вы меня прямо каким-то террористом международного масштаба считаете. Я не палестинец, Зоя Павловна. Ваш магазин просто снесут по плану реконструкции Пятницкой улицы. У меня точные сведения из мэрии.
- Тогда я ничего не понимаю. К чему весь этот цирк сегодня?
- Грешен. Люблю эффекты. Ну да бог с ними. Надо вам, Зоя Павловна, освобождаться от своего магазина.
- То есть?
- Продать. Причем срочно.
- Какой же дурак его купит, если его сносить собираются?
- А вот это уже моя проблема. Я вам такого дурака найду. Не у всех есть связи в мэрии.
- Допустим, я продам магазин. Деньги - вам?
- Ни копейки.
- Что это вы такой добренький?
- А может быть, вы мне нравитесь?
Не зная, что ответить, Зоя пригубила остывший кофе.
- Как вы смотрите на то, чтобы приобрести это заведение? - спросил седой, обведя взглядом пустой зал.
- Зачем?
- Кофеварку тут можно оставить. А все остальное поменять коренным образом и устроить шикарный кабак со стриптизом. Дорогой. От клиентов отбоя не будет, уверяю вас.
Я бы и сам это сделал, да свободных денег сейчас нет. Я на Кипре домишко прикупил. Обустраиваю. А там с нашего брата дерут безбожно, будто мы доллары сами печатаем. Да и вообще мне светиться лишний раз не хотелось бы. Я, конечно, войду в долю, но неофициально. Обеспечу безопасность, клиентуру, хорошее отношение местных властей. Если у меня будет процентов семьдесят дохода, это нормально, мне кажется. А вам?
- Пятьдесят, - неожиданно для самой себя сказала Зоя. - Раз вся материальная ответственность на мне, тогда пополам.
- А идея? Она ничего не стоит?
- Ну, вам пятьдесят пять и мне сорок пять. Седой довольно засмеялся.
- Я рад, что не ошибся в вас, Зоя Павловна, - сказал он. - Молодая, привлекательная женщина с хорошей хваткой - это как раз то, что надо.
Только тут Зоя спохватилась:
- Я еще не сказала «да».
- Но ведь вы и «нет» не сказали. А скажете, так будете, простите, последней дурой.
- Я должна подумать.
- Конечно. Женщина не должна сдаваться сразу. Я позвоню вам завтра домой в десять утра.
- Вы и мой домашний номер знаете?
- Ну, Зоя Павловна! - укоризненно сказал седой.
- Ладно. Завтра.
- Может быть, есть вопросы?
- Только один. Как вас зовут?
Седой помедлил, потом, прищурившись, посмотрел на Зою и сказал:
- Зовите меня Сильвер.
Он оставил Зою за столиком и, приволакивая левую ногу, ушел.
Год 1992-й. Миледи
Проснулась она оттого, что почувствовала чей-то пристальный взгляд. Человек, сидевший напротив, был ей незнаком. Чем-то неуловимо напоминал молодого Аркадия Михайловича, только в каком-то карикатурном варианте. Своим демоническим обликом он походил на оперного злодея. Увидев, что Миледи открыла глаза, оперный злодей ослепительно улыбнулся.
- Выспались? - спросил он. - Тогда здравствуйте! Меня зовут Гриша. Я прихожусь младшим братом Аркадию. И хочу признаться сразу, что еще никогда не встречал такой красивой девушки. Не вздумайте мне отвечать тем же, иначе я умру от смеха.
Миледи невольно улыбнулась, что привело Гришу в неописуемый восторг.
- Какая у вас улыбка! - воскликнул он. - Джоконда может спокойно уходить на пенсию! За такую улыбку надо деньги брать. Впрочем, я, кажется, слишком горячу коней. Вы запомнили, как меня зовут?
- Гриша, - сказала Миледи, продолжая улыбаться.
- А вас зовут Милой. И в школе у вас было прозвище Миледи. Вы мне позволите вас так называть?
- Конечно. Мне так даже привычней.
- Замечательно! - сказал Гриша. - Я был почему-то уверен, что мы с вами поладим. Должен признаться, что я целый час вот так сидел, разглядывая вас без вашего разрешения. Но надо же мне было присмотреться к человеку, с которым мне предстоит жить вместе.
- Как это - вместе? - изумилась Миледи.
- Не пугайтесь. Не в физическом смысле. В территориальном.
- Все равно не понимаю.
- Сейчас объясню. У Аркадия золотое сердце. Но Соня, Соня! Она уже пятнадцать лет усиленно вьет семейное гнездо, и ничего больше ей не надо. Принеси Аркадий в дом жабу, Соня и тогда сходила бы с ума от ревности. Согласитесь, вы далеко не жаба. Что делает Соня? Соня ходит по квартире и уже присматривает крюк попрочнее, чтобы повеситься. Она вам отдаст последний лифчик, но не простит, что Аркадий подал вам стакан воды. Это, конечно, клинический случай, но ревность, увы, не лечится. Если же вы уйдете из этого дома, вернее подруги, чем Соня, вам не найти. Она для вас и кровью своей пожертвует, и кожей.
- Зачем же Аркадий Михайлович привел меня сюда? - спросила Миледи. - Он ведь все это знал.
- Еще как знал! Соня с первого дня была такой. И Аркаша не раз имел полный компот без всякого повода с его стороны.
Но у брата тоже свои тараканы в голове. Он хочет осчастливить все человечество. А с вами вообще особый случай. Воспоминания юности. Он мне ничего не говорил, но я так понял, что когда-то он был в вас немножко влюблен. Верно? И вы в него тоже? Хорошо, хорошо, не отвечайте. Хотя, я думаю, тут скрывать нечего, Я знаю, что такое школьная платоническая любовь. Сам когда-то украдкой вздыхал по учительнице химии.
Миледи смотрела на Гришу, стараясь не выдать своих чувств. Знал бы он, какая платоническая любовь была у нее с его братом в холостяцкой квартире приятеля!
- В общем, условия задачи ясны, - продолжал Гриша. - И мы с Аркадием решили ее таким образом, что вы пока поживете у меня. Это неподалеку. Квартирка мизерная, вроде спичечного коробка, но я там один. Соседи даже одобрят, а то им все невдомек, почему это я не вожу к себе девушек. Вы найдете в себе силы сыграть роль моей девушки?
- А что для этого нужно? - спросила Миледи. Гриша внезапно покраснел:
- Если вы имеете в виду постель, так нет. Я никакой оплаты не требую. Тем более подобной. И не собираюсь взваливать на вас хозяйство. Просто это единственный возможный вариант.
- А тогда зачем вам это все, Гриша?
- Я не знаю, что вам ответить, - сказал он. - Считайте, что я просто выручаю брата, если вам так удобнее.
- А если бы это была жаба?
- Какая жаба?
- Ну, вы про жабу говорили.
- Вас обидело сравнение? - Гриша вскочил. - Извините…
- Да нет, все нормально.
- Значит, решено? - Гриша опять ослепительно улыбнулся. - Тогда я вам скажу честно. Жабу я тоже взял бы. Но с гораздо меньшим удовольствием.
Миледи поселилась у Гриши в тот же день. Узнав, что все устроилось наилучшим образом, ревнивая Соня переменилась как по волшебству. Она вытряхнула из шкафов всю свою одежду и чуть ли не со слезами на глазах умоляла Миледи взять хотя бы маечку. Потом с феноменальным проворством Соня приготовила роскошный обед и лично проследила за тем, чтобы на тарелке Миледи не осталось ни крошки. Она была оживлена, остроумна и даже сразу как-то похорошела. И Миледи стало понятно, почему Аркадий Михайлович выбрал ее когда-то себе в жены.
На прощание Соня расцеловала Миледи и взяла у нее обещание заходить запросто когда вздумается. Уже на улице Миледи обнаружила в кармане плаща несколько свернутых в трубочку купюр.
- Сонины дела! - усмехнулся Гриша. - Я же говорил. Теперь она вас замучает своей заботой.
В своей однокомнатной квартире, оказавшейся действительно не намного больше спичечного коробка, Гриша быстро приладил занавесочку, отделившую угол для Миледи. Сам он намеревался спать на раскладушке, и обсуждению это не подлежало.
Словом, теперь Миледи было где приклонить голову. Но и только. Будущее ее оставалось туманным. Сониных денег хватило на то, чтобы кое-как одеться в дешевых брайтонских магазинах. На этом все дела у Миледи закончились. Она взялась было за уборку квартиры, но Гриша содержал свое жилье в таком идеальном порядке, что там пылинки было не найти даже под микроскопом. Вся еда хранилась в холодильнике уже в готовом виде. Оставалось только разогреть ее в микроволновке.
Гулять по Брайтону было скучно. Дважды пройдясь по главной улице, Миледи потеряла к ней интерес. К тому же над головой грохотали поезда метро, несущиеся по железной эстакаде. Хотя на Брайтоне говорили по-русски, Миледи чувствовала себя чужой. Все тут, казалось, друг друга знали, здоровались на каждом шагу и заводили бесконечные разговоры о том, что слышно из Москвы, Минска, Львова, Ташкента. Бывало, просто обменивались парой фраз:
- Вы слышали, что учудил Лева?
- Это какой Лева? Сын старика Левицкого?
- Так вы слышали?
- Не слышал и слышать не хочу. Лева пустой человек. Он взял дело и уже два раза доплачивал!…