В каком-то смысле именно так и было. Когда минувшей ночью Тимура привели к полевому командиру, он сразу же узнал в нем Аслана, своего дальнего родственника по матери. Они молча обнялись и сели у очага. Аслан приказал оставить их одних. Он даже отключил свой сотовый телефон, по которому держал постоянную связь с другими полевыми командирами. Разговор продолжался несколько часов.
Глава третьяКрутые разборки
Год 1996-й. Заказчик и исполнитель
Сильвер окопался на Кипре всерьез и надолго. Здесь он был в безопасности, но ему не давала покоя мысль о том, что жизни его, быть может, не хватит, чтобы дождаться перемен на родине и вернуться в Москву. Сейчас там его ждала тюрьма. Это при хорошем раскладе. А при плохом, и более вероятном, - верная смерть. То, что он в последний момент успел спастись, вылететь за рубеж, следовало считать настоящим чудом. Улетая, он еще не знал, кто устроил на него охоту. Догадывался, что это напрямую связано с одной из видеокассет, содержащих компромат. Человеку, который позвонил накануне налета омоновцев на «Золотой век», Сильвер верил как самому себе. Одного только совета срочно уносить ноги, если он хочет жить, было достаточно, чтобы Сильвер помчался в Шереметьево сломя голову.
Заграничный паспорт, кредитные карточки и небольшой чемоданчик с самым необходимым были у Сильвера всегда наготове.
Он приехал в аэропорт на такси, чтобы не засвечивать свою зеленую «Ауди». Пограничникам еще не успели дать команду о задержании Сильвера, а знакомая кассирша Клава всего за пятьсот баксов сверху организовала ему билет на ближайший зарубежный рейс. Сильверу было все равно куда. Шенгенская виза в его паспорте действовала до конца года. Через четыре часа Сильвер оказался в Дюссельдорфе, а уж оттуда перебрался на Кипр, благо киприоты никаких виз не требовали.
Тем временем еще один отряд омоновцев нагрянул в загородный дом Сильвера. Не обнаружив там хозяина, они перерыли все от чердака до подвала, но никаких кассет не обнаружили. Сильвер давно забрал их из «Золотого века» и спрятал далеко от Москвы, в надежном месте, известном лишь ему одному.
Его вилла на Кипре была почти готова, и Сильверу оставалось только присматривать за окончательной отделкой интерьера. Но этим он занялся позже. Сначала он перевел все свои капиталы на анонимный счет в Швейцарии. Это он сделал на всякий случай, не зная, насколько длинными окажутся руки у его тайного врага.
Затем Сильверу удалось связаться по мобильнику с человеком, предупредившим его о возникшей опасности. Короткий разговор прояснил многое. Оказалось, что на кассете вместе с замминистра Люковым был некий полковник ФСБ Панов, тоже большой любитель голых девочек, метивший в генералы. Разумеется, у Панова имелись и силы, и средства, чтобы уничтожить не только компромат, но и его владельца. А уж о том, что без пяти минут генерал горел желанием сделать это, и говорить было нечего.
Сильвер знал, что пресловутой кассеты Панову не найти. Значит, теперь нужно было вычислить его информатора. Кроме Сильвера о съемках в «Золотом веке» скрытой камерой знали всего двое: Игорь и Зоя.
Игоря люди Сильвера разыскали за один день, отвезли его в лес за кольцевую дорогу и допросили по полной программе. Парень оказался слабаком. Через полчаса серьезного разговора он вырубился, и вернуть его к жизни не удалось. Похоже, отказало сердце. Труп Игоря был сожжен и зарыт в землю, о чем Сильверу сообщили по телефону.
- Он признался? - спросил Сильвер.
- Нет. Твердил, пока мог, что не виноват.
- Ладно, - сказал Сильвер. - Все равно его надо было убирать как свидетеля. Теперь с Зоей Павловной…
Тот, с кем говорил Сильвер, был одним из секьюрити в «Золотом веке». Ему не надо было объяснять, кто такая Зоя Павловна. В суть дела Сильвер его не посвятил. Тот должен был только узнать у подозреваемых, не проболтались ли они кому-нибудь про какие-то кассеты.
- Что с Зоей Павловной? То же самое?
- Нет, - сказал Сильвер, помолчав. - Ее не трогайте. Я сам этим займусь.
Он не знал, виновата ли Зоя. Впрочем, теперь это уже не имело значения. Не проболталась, так проболтается, когда за нее возьмется Панов. Ее тоже следовало убрать - для чистоты картины.
Но только без мучительных допросов. Сильвер, несмотря ни на что, продолжал испытывать к Зое симпатию, и вообще он был против того, чтобы делать женщине больно. Ее смерть должна быть мгновенной и легкой. Лучше всего - один неожиданный точный выстрел. Сильверовским мясникам такое было не по зубам. Тут требовался мастер. И Сильвер занялся поиском высокопрофессионального киллера.
Долгое время из этого ничего не получалось. Все-таки классный киллер был штучным товаром. Наконец знакомый адвокат, сотрудничавший с криминальными авторитетами, вывел Сильвера на Костю Олейника. Напрямую Сильвер с ним разговаривать не стал, это было против правил. Роль посредника взял на себя все тот же адвокат, сообщивший через некоторое время, что заказ принят и Олейнику уже выплачен аванс.
Олейник к каждому делу подходил серьезно. Он скрупулезно изучал привычки и распорядок дня будущей жертвы, прикидывал различные варианты акции, чтобы не допустить промашки и одновременно обезопасить себя. Он работал без помощников, поскольку не доверял никому. И даже с посредниками Олейник не встречался. Все переговоры шли по сотовой связи, причем позвонить Олейнику было нельзя. Он звонил сам, скрывая номер своего телефона. Деньги за работу Олейник получал через «почтовый ящик», всякий раз устраивая его в новом месте.
Олейник появился в «Золотом веке», чтобы присмотреться к Зое, так сказать, познакомиться с клиентом. Он побывал в ресторане всего один раз.
Дважды в одном месте Олейник не появлялся из осторожности. Поэтому неожиданно приглянувшуюся ему Миледи он на следующий день ждал у служебного выхода.
Год 1996-й. Зоя
Зоя не подозревала, что жить ей осталось считанные дни. И как раз в эти дни она чувствовала себя счастливой, как никогда. Правда, счастье ее было омрачено муками совести, но Зоя ничего не могла с собой поделать. Синеглазый Петя заслонил собой весь свет.
После его звонка они встретились на бульваре у памятника Гоголю.
- Я хотел перед вами извиниться, - сказал Петя, глядя на Зою с радостью и смущением.
- За что?
- За тот вечер. Я, честное слово, не знал, к кому нас послали. Дали команду - и вперед. Если бы я знал, что там вы…
- Не поехал бы? Вот мы бы тогда и не встретились. И, кстати, давай на «ты», ладно?
- Да, конечно.
- А в тот вечер ты себя вел как настоящий джентльмен. Ты же меня грудью закрыл.
- Да он бы вряд ли стрельнул.
- Ну да! Я видела, какой ваш начальник бешеный.
- А он мне больше не начальник.
- Как так?
- Вышибли меня из ОМОНа.
- За тот случай?
- Ну да, - сказал Петя неохотно. - Да наплевать.
- Выходит, ты из-за меня погорел? А ведь я на самом деле понятия не имею, про какие он кассеты спрашивал, - на всякий случай соврала Зоя.
- Да мне это до лампочки. Особенно теперь.
- А где же ты сейчас?
- Нигде. На улице. Вот стою, с вам разговариваю.
- С тобой, - поправила Зоя.
- С тобой, - кивнул он.
- А ко мне пойдешь работать?
- Кем? Официантом, что ли?
- Зачем? Что-нибудь придумаем. Охранником я тебя взять не могу. Я ими не распоряжаюсь, и вообще у них своя компания.
- Может, поваром? Только для меня яичница - предел.
Но Зоя уже зациклилась на мысли иметь Петю постоянно рядом. Постоянно. Любой ценой. Она лихорадочно перебирала все варианты, и вдруг ее озарило.
- Ты спортом занимался? - спросила она.
- Штангу немножко таскал. Еще до армии.
- А танцевать умеешь?
- В каком смысле?
- В прямом. На дискотеки ходил?
- Было. Тоже до армии.
- Ну и как?
- Что - как?
- Народ над тобой не смеялся? А то, знаешь, есть такие медведи…
- Не замечал, чтобы смеялись. Не хуже других дергался.
- Надо будет тебя показать Дукельскому.
- А кто это?
- Узнаешь со временем. Ты вообще-то как у нас? Очень стеснительный? В плавках людям можешь показаться?
- Зачем? Ты давай без подходов. Напрямик.
Они присели на скамью, и Зоя возбужденно изложила Пете план организации в «Золотом веке» мужского стриптиза. Наконец она умолкла, с волнением ожидая его ответа.
- И неужели на такое будут смотреть? - спросил он.
- Еще как! Ты себе даже не представляешь!
- А у меня получится?
- А почему нет? Ты что, недоделанный?
- А помнишь, - вдруг спросил он, - что ты мне сказала в последний раз в Бресте?
- Помню. Что встретимся, если карта удачно ляжет. Было бы желание.
- Точно. А я еще сказал, что желание у меня есть.
- Это тогда. А сейчас как?
- А сейчас еще больше. Я тебя все время вспоминал. А ты?
- Я редко, врать не буду. Почти никогда. А вот узнала тебя в тот вечер под маской…
- Ну?
- Да что ты, ей-богу, сам не видишь?
Вот с этого дня все и началось. Зоя вернулась на работу как на крыльях.
- Что это сегодня с тобой? - недоуменно спросил Соловых.
- А что? - Зоя почувствовала, как краснеет.
- Прямо светишься вся.
- Да просто хорошее настроение.
- С чего это?
- Да ни с чего. Жизни радуюсь.
Она оборвала разговор и ушла к себе в кабинет, откуда по телефону стала срочно разыскивать Дукельского. Балетмейстер долго отнекивался.
- Мне этот ночной налет ОМОНа до сих пор снится, - сказал он. - Просыпаюсь в холодном поту. Зачем мне эта хвороба?
Но Зоя знала слабое место балетмейстера.
- Сколько? - спросила она.
- Много, - сказал Дукельский, ничуть не удивившись.
- А конкретно?
Дукельский назвал цифру. В другом случае Зоя начала бы торговаться. Но сейчас ей было не до того.
- Договорились, - сказала она. - Но приступайте прямо завтра!
И все завертелось снова. В «Золотой век» опять потянулись потенциальные стриптизеры. Их просмотр стоил Зое немалых нервов. Она боялась, что Дукельский по каким-нибудь причинам забракует Петю. Зоя на всякий случай села рядом с балетмейстером, хотя замолвить словечко за Петю не посмела бы, чтобы случайно не выдать себя.