Ничего конкретного в статье не было. Одни догадки. Автор и сам признавал, что считает захват заложников во время киноэкспедиции в горы, к сожалению, достаточно традиционным фактом. Главный интерес читателей должна была вызвать фигура известной певицы Жанны Арбатовой, попавшей в этот переплет. Все-таки эстрадных звезд похищают не каждый день. Основной упор в статье был сделан на то, что освобождение Арбатовой покрыто непроницаемой тайной. Автор излагал различные версии того, кто и как вызволил ее из плена. Его занимал вопрос, почему все члены съемочной группы, включая певицу, твердили, что ничего особенного с ними в горах не произошло.
Они просто ждали солнечной погоды.
Жанну еще раньше испугал жадный интерес журналистов, атаковавших ее на следующий день после возвращения в Москву. Помня предупреждение человека в черном плаще, она ни с кем не стала встречаться, а по телефону отвечала, как договорились: задержка в горах случилась из-за дождливой погоды. Жанна была уверена, что и остальные члены съемочной группы вели себя так же осторожно. Кстати, об оставшемся в горах Тимуре им велено было говорить, что он занят своими делами и в Москву вернется позже.
Но у журналистов были, очевидно, свои каналы информации. Вслед за «Московским комсомольцем» о приключениях съемочной группы стали писать и другие газеты, стараясь перещеголять друг друга по части сенсационных откровений. Но все это тоже были сплошные домыслы, иногда совсем уж фантастические. Так, в одной газете поместили бредовую историю о том, что известный полевой командир хотел сделать Арбатову свой наложницей, а в другой объявили историю с захватом киногруппы ловким рекламным трюком.
Вся эта шумиха в прессе действительно сделала Жанне совершенно неожиданную рекламу. Ее упросили дать пять сольных концертов в «Октябрьском» и два в «России». Они прошли поистине с триумфальным успехом. Спекулянты просили за билеты у входа десятикратную цену. Семь клипов с песнями Жанны, еще раньше сделанных Тимуром, телевидение крутило при каждом удобном случае.
Конечно, ее умоляли отдать и последний клип с песней «Ручьи, где плещется форель», на досъемках которого и произошли события, так интересовавшие всех.
Это стало бы настоящей бомбой. Но Жанна забрала из монтажной все так называемые исходники и спрятала их дома вместе с непроявленными рулонами пленки, привезенными с Кавказа. Ей не хотелось отдавать снятый Тимуром материал в чужие руки. Где-то в самом потаенном уголке сердца у Жанны теплилась робкая надежда, что когда-нибудь Тимур вернется и все опять будет хорошо. Ну, а если нет, тогда она просто сожжет пленку и их последнюю совместную работу с Тимуром так никто и не увидит.
Ответственные выступления в престижных залах на время отвлекли Жанну от переживаний. А когда концерты закончились, она почувствовала себя паршиво. Тимур все время стоял у нее перед глазами, и она корила себя за те слова, которые крикнула ему, убегая.
Боря Адский, снова воспрянувший духом, надоедал ей, предлагая различные варианты гастролей.
- Жанна! - стонал он. - Мы же такие сумасшедшие бабки можем снять! Ты же сейчас у всех на устах!…
Жанна вяло отбивалась.
И тут, как нельзя кстати, она получила приглашение на сочинский фестиваль «Кинотавр». Уже само по себе оно означало, что Жанна допущена в круг избранных. Но ее это мало обрадовало. Она ухватилась за приглашение, потому что это был удобный повод отвлечься от грустных мыслей, и тут же дала согласие.
На чартерный рейс в Сочи собралось такое количество знаменитостей, что, если бы самолет, не приведи господь, разбился, на сцене и на экране просто не на кого оказалось бы смотреть. Все были шумны и веселы, словно школьники, сбежавшие с нудных уроков. В салоне еще до взлета по рукам пошли откупоренные бутылки и фляжки. В хвосте самолета уже через пять минут забренчала гитара. Бесконечные байки и анекдоты сыпались как из мешка, вызывая общий хохот. Стюардессы порхали по проходу и отчаянно стреляли глазами по сторонам, возбужденные такой концентрацией кумиров.
Жанна без особого удивления обнаружила, что знает здесь почти всех. Ей уже приходилось бывать на всевозможных презентациях и клубных вечеринках. За редким исключением, тусовка всюду была одна и та же. Если где-то, к примеру, не было Джуны, то был астролог Глоба. Отсутствие Славы Зайцева компенсировалось наличием визажиста Сергея Зверева. Машу Распутину могла заменить Вика Цыганова, Николая Караченцова - Сергей Шакуров, Гарика Сукачева - Андрей Макаревич. Или наоборот. Ни атмосферы, ни существа проиходящего это не меняло. Впрочем, богемная жизнь всегда была такой. Просто раньше она бурлила в стенах закрытых творческих домов, а теперь вырвалась на всеобщее обозрение.
На второй час полета пассажирам захотелось какого-то общего развлечения, и из своего кресла был вынут и поставлен в проход поэт Владимир Вишневский, автор оригинальных одностиший.
Старшая стюардесса протянула ему из-за занавесочки микрофон на длинном шнуре, и поэт начал свою привычную стрельбу одиночными залпами:
- Анализы он сдал, но их вернули!
- А вот жену здесь расчленять не надо!
- Такое время - страшно за собак!
Многие фразы были слушателям уже знакомы, но их все равно встречали смехом и аплодисментами.
Ощущение праздника не покинуло гостей кинофестиваля и в Сочи. Правда, фильмы честно ходили смотреть в основном члены жюри. Остальных больше манил пляж, где отчаянные смельчаки бросались в еще не прогретое июньским солнцем море, и дружеские посиделки в барах гостиницы «Жемчужина».
Кое-кто днем просто отсыпался, потому что день и ночь здесь поменялись местами. Именно ночью в «Жемчужине» начиналась по-настоящему активная жизнь. В ресторане за накрытыми столами собирались душевные компании, расслаблявшиеся до рассвета. Один вечер их слух услаждала «Машина времени», другой - доводил до колик Михаил Жванецкий, третий - заставляла танцевать джазовая группа «Алекс-шоу». А потом к микрофону подтягивался разгоряченный народ из-за столиков. Кто с песней под гитару, кто с забавной байкой, кто с пародией на известных лиц. Вытащили к микрофону и Жанну. Сев за рояль, она спела несколько своих шлягеров и, хотя была не в ударе, сорвала бешеные аплодисменты. Именно после этого к ее столику вразвалку подошли два коротко стриженных амбала, два типичных «братка», одного из которых звали Мироном, а другого - Жекой.
- Чего ж это вы так мало спели? - сказал Мирон, подсаживаясь без приглашения. - Мы только кайф начали ловить. Да, Жека?
- Точно, - подтвердил Жека, нависая над столом.
Жанне вдруг показалось, что они сейчас вырвут у нее из рук сумочку.
- У меня тут не сольный концерт, - сказала она осторожно.
- Вот в том-то и дело, - подхватил Мирон. - А наши пацаны хотят вас еще послушать.
- Точно, - опять отозвался Жека.
- Ну, может быть, в другой раз.
- А нам сегодня хочется, - сказал Мирон и улыбнулся. Улыбка у него была страшная, мертвая какая-то. Жанна невольно бросила взгляд в сторону, но все вокруг были заняты собой.
- Короче, есть такой вариант, - продолжил Мирон. - У нас тачки стоят на приколе. Тут всего минут десять езды. Мы в Дагомысе с пацанами живем. Посидим культурно. Там стол уже стоит, все схвачено. Ну и вы нам попоете, сколько захочется. Не за так, конечно. Нам для кайфа бабок не жалко. Кто к нам ездил, все довольные оставались. Да, Жека?
- Точно, - сказал Жека, не знавший, видно, других слов.
- Вот позавчера у нас этот… Ну как его?… Ну, в общем, типа заслуженный артист, в кино снимается… Вот, блин, фамилию забыл! Так он позавчера у нас даже чечетку бил прямо на столе.
И ничего. Все в кайф.
Выложив этот убийственный аргумент, Мирон уставился на Жанну свиными глазками. Она была в полнейшей растерянности, не понимая, как отвязаться от этой парочки и откуда вообще здесь могли появиться подобные типы.
Между тем все было проще простого. Фестиваль требовал огромных денег, а богатые спонсоры были наперечет. Вот и приходилось пускать в свободную продажу дорогущие путевки для всех желающих. Желающих-то было много, а вот деньги на двухнедельное пребывание в звездной тусовке имели далеко не все. Что касается бандитов разных мастей, то как раз им поездка в Сочи была по карману. А уж о том, как тешил их самолюбие сам факт общения с артистическим миром, и говорить было нечего. Криминальные авторитеты всегда любили посидеть за столом с известными артистами и сфотографироваться с ними в обнимку, чтобы потом щеголять фотографией с автографом знаменитости. При этом авторитеты, естественно, не вели разговоров о грабежах и убийствах. Они разыгрывали роли солидных бизнесменов, так что простодушные служители муз не чувствовали себя дискомфортно. Впрочем, простодушие не у всех было искренним. Заявил же как-то один популярный певец перед журналистами, что за хорошие деньги он готов выступить даже на воровской «малине».
Поэтому было почти естественно, что в день торжественного открытия фестиваля первые ряды заполнили квадратные, коротко стриженные здоровяки, оттеснив в сторону артистов и режиссеров, слабые протесты которых успеха не имели.
Все понимали, что с посланцами криминального мира, приехавшими сюда оттянуться, лучше не конфликтовать. К тому же их присутствие служило надежной гарантией от наездов местных «братков». Собственно говоря, ничего иного ожидать и не приходилось. Ситуация на фестивале была точно такой же, что и во всей стране.
Жанна ничего этого не знала. А если бы и знала, то все равно не была готова к неожиданной атаке.
- Ну так что? - спросил Мирон. - Погнали к нам?
- А можно в другой раз? - спросила Жанна, ненавидя себя за жалобный тон. - Мне скоро должны в номер звонить по межгороду. И вообще, я сегодня не в форме. Голова раскалывается.
- Ну смотрите. Наше дело предложить. - Мирон снова улыбнулся своей мертвой улыбкой. - Другого раза, может, и не будет. Типа того, что поезд ушел. Да, Жека?
- Точно.
- Вы только не обижайтесь, ладно? - торопливо добавила Жанна.