Все ожидали, что она начнет с какого-то своего прежнего шлягера, чтобы попасть в десятку. Но Жанна ошеломила зал совершенно незнакомой песней, которую недавно бессонной ночью написала сама. Песня называлась «Обнаженная натура», и в нее Жанна попыталась вложить все свое страстное желание быть искренней до предела:
Осенний лес, своей листвы лишенный, Момент рожденья, первая любовь - Синонимы натуры обнаженной, Так восхищавшей старых мастеров. Нелепо наготы своей стыдиться. Она и не смешна, и не грешна. Ведь это ложь спешит принарядиться, А истина всегда обнажена…
Зал напряженно замер, поняв, что слышит своеобразную исповедь певицы, решившей отныне говорить о пережитом, не щадя себя. Это была новая, незнакомая Арбатова. Не избалованная всеобщим обожанием звезда, а земная женщина со своими радостями и горестями, которую следовало принимать такой, какая она есть на самом деле.
Пускай блюститель нравов смотрит хмуро и криво ухмыляется ханжа…
Нетленна обнаженная натура, Священна обнаженная душа!…
Когда прозвучал последний аккорд, повисла пауза, казавшаяся бесконечной. А потом потрясенный зал взорвался аплодисментами. Но Жанна не стала их благосклонно выслушивать, как сделала бы раньше. Подав знак музыкантам, она начала следующую песню, уже уверенная в том, что победила.
От радостного волнения Жанна так и не смогла увидеть среди зрителей Пугачеву, как не увидела и сидевшего рядом с ней Зернова, и затерявшегося в дальних рядах Митю Иванцова, и расположившегося на приставном стуле Айвенго из арбатского перехода, чисто выбритого и одетого с иголочки, и даже Алицию Георгиевну, сидевшую у самой рампы.
А когда все закончилось и сцена утонула в цветах, к Жанне неожиданно вышел Саша Бородкин с корзиной чайных роз. Она подставила ему щеку для поцелуя и услышала его шепот:
- Прости за все, ладно? Ты просто восьмое чудо света!…
Люди с цветами окружили Жанну плотным кольцом. Внезапно среди них она заметила брюнетку с кукольным личиком, смотревшую на нее как-то странно.
В руках у брюнетки был скромный букет садовых ромашек. Какое-то смутное воспоминание встревожило сердце Жанны. Продолжая с улыбкой кивать во все стороны, она старалась припомнить, откуда ей знакома эта женщина. Жанна протянула руку за ромашками.
- Поздравляю тебя, Жанка! - сказала брюнетка с неопределенной улыбкой.
И тут у Жанны словно пелена упала с глаз.
- Миледи?… - спросила она.
Брюнетка поднесла палец к губам.
Жанна ничего не могла понять. Вроде бы это была Миледи - и все-таки совсем не она. Но улыбка, улыбка!…
- Подожди меня в гримерке, - сказала Жанна. - Объясни там, что я разрешила.
Непохожая на себя Миледи кивнула и смешалась с толпой. Наконец Жанне удалось скрыться за кулисами.
- Там тебя ждут, Жанночка! - предупредил на пороге гримерки пьяный от счастья Боря Адский.
- Я знаю.
- Как знаешь? А она сказала - сюрприз.
- Кто сказал?
- Зоя Павловна, супруга нашего спонсора Басова.
Совсем сбитая с толку, Жанна вошла в гримерку. Навстречу ей поднялась гренадерского роста женщина, вся в дорогих украшениях, не вязавшихся с ее простым, милым лицом.
- Только не падай в обморок, ладно? - сказала она низким грудным голосом.
Год 1999-й. Зоя
Жанна стояла, вытаращив глаза. Тогда женщина-гренадер подмигнула ей и быстро сказала:
Омск, Томск, Ачинск,
Чита, Чита, Челябинск!…
- Братчик! - взвизгнула Жанна, бросаясь к подруге.
Они обнялись.
- Только не Братчик, а Басова.
- Господи, Зойка!… Что ж ты не объявлялась столько лет?
- А ты?
- И правда. Что ж это я?…
Они засмеялись.
- Так это ты уговорила мужа стать моим спонсором?
- Представь себе, нет. Он сам. А я не возражала.
- Чудеса! - Жанна покачала головой. - Но я тебя сейчас тоже удивлю. Я только что видела Миледи.
- Да ты что!
- Ей-богу. Только она какая-то… На себя непохожая. Представляешь, она и не она! Да ведь я ее ко мне зайти просила. Подожди.
Жанна выскочила в коридор и увидела стоящую возле окна брюнетку.
- Миледи! - позвала она.
Брюнетка обернулась.
- Вы меня? - спросила она с неопределенной улыбкой. - Меня Вероникой зовут.
Что-то тут было не так.
- Ну все равно, - сказала Жанна. - Зайдите ко мне, Вероника.
При виде брюнетки Зоя открыла рот.
- Это ты про нее говорила? - спросила она у Жанны. - Какая же это Миледи!
- Девочки, - сказала брюнетка тихо, - вы меня правда не узнаете?
- Минутку! - Зоя впилась в нее взглядом. - Ну-ка скажи быстро фамилию директора нашей школы?
Брюнетка на секунду задумалась, а потом ее лицо прояснилось.
- Шабашова, - сказала она.
- Это Миледи, - удивленно констатировала Зоя и обернулась к Миледи. - А что это с твоим лицом случилось? И с каких это пор ты стала брюнеткой?
- Волосы покрасила. А лицо… Лицо - это пластическая операция.
- Зачем? Ты что, в аварию попала?
- Можно и так сказать.
Миледи не собиралась выкладывать подругам историю своей жизни. Тем более что в событиях последних месяцев она сама ничего не понимала.
Год 1997-й. Миледи
Когда они с Олейником ушли от преследовавшей их белой «Лянчи», Миледи на виллу уже не вернулась. Добравшись до знакомой станции Монте Сан-Бьяджо, Олейник посадил ее в поезд, идущий в Рим, где она и дожидалась Костю в захудалом отеле на окраине.
Он дал ей с собой пухлую пачку лир и новый паспорт на другую фамилию. Похоже, у него были заготовки на все случаи. Олейник приказал ей не высовывать носа на улицу, и двое суток Миледи провела в тесном холле у телевизора. Там она и увидела сенсационный репортаж о двух обгоревших трупах, найденных на вилле в пригороде Террачины. Даже не зная итальянского, Миледи поняла, что убиты двое русских: мужчина и женщина. Чуть позже сообщили их фамилии - Олейник и Мидовская. Появившийся вскоре Олейник застал Миледи в шоке. Она не посмела его спросить, что произошло на самом деле. Через пять дней Олейник и Миледи легли в загородную клинику, где ему и ей была сделана пластическая операция. Они встретились при выписке и с трудом узнали друг друга.
- Привет, Вероника! - сказал Олейник.
Это было новое имя. Кстати, Олейника теперь звали Андреем.
- Делай то, что я говорю, - сказал он, - если хочешь остаться в живых.
Умирать Миледи не хотелось, и она безропотно вернулась в Москву под чужим именем и с чужим лицом. Ей удалось провезти на себе значительную сумму в долларах, которой ее снабдил Олейник при расставании.
- Запомни, никаких контактов с прежними знакомыми! - предупредил он. - Даже с родителями. Иначе и тебя кончат, и их, чтобы добраться до меня. Я тебя найду, когда все уляжется. Если не появлюсь через год, значит, я, как это говорится, присоединился к большинству.
- Я не поняла, - сказала Миледи.
- Ну, проще говоря, значит, я умер.
- Я буду ждать.
Они торопливо поцеловались, и Олейник затерялся в толпе провожающих…
Год 1999-й. Девичник
Ну как могла Миледи рассказать все это подругам, с которыми, к тому же, не виделась столько лет!
Но Зоя с присущей ей прямолинейностью все не унималась.
- А глаза тебе тоже новые вставили? - спросила она. - У тебя же голубые были. А теперь карие.
- Это линзы, - неохотно пояснила Миледи. - У меня разные есть. Вот я их и меняю в зависимости от настроения.
- Имена тоже? - спросила Жанна. - Ты сказала, что тебя зовут Вероника.
- Как? - изумилась Зоя. - Миледи, ты что? Ты скрываешься? Ты банк ограбила?
Увидев, как побледнела Миледи, Жанна поняла, что допрос пора кончать.
- Это я банк ограбила! - сказала она. - Причем банк твоего мужа. И вообще, девчонки, считаю, что нам надо сесть тихонечко втроем и обо всем поговорить.
- Ну давай сговоримся, - согласилась Зоя.
- Нет, мы опять друг друга потеряем. Давайте прямо сегодня. Сейчас.
- Но у тебя же банкет!…
- Ты не знаешь нашу тусовку. Они после первой рюмки забудут, по какому поводу собрались. Важно отметиться, убедиться, что ты в обойме.
- Ох, не любишь ты своих коллег! - сказала Зоя.
- Да нет, люблю. Но не слепо. Ладно, посидите тут, я мужу пару слов шепну. Скажу, что появлюсь попозже, он уже притерпелся к моим выходкам.
- Так и мне надо Басова предупредить, чтобы он домой ехал! - спохватилась Зоя.
Через двадцать минут они выбрались черным ходом, поймали в Китайском проезде такси и поехали в уютный подвальчик без названия, где принимали только избранных. Жанна входила в этот круг.
Пока на кухне соображали, чем побаловать дорогую гостью и ее подруг, они выпили по глоточку и предались бессвязным воспоминаниям. Им столько надо было рассказать друг другу! Впрочем, Миледи это не касалось. Она помалкивала, глядя на подруг со своей неопределенной улыбкой.
- Ну что ты все молчишь, как партизанка? - не выдержала Зоя. - Миледи, ты меня слышишь?
- Вероника, - тихо поправила Миледи.
- Пусть Вероника. Но нам-то, старым подругам, ты можешь хоть намекнуть, что с тобой случилось?
- Не могу, - сказала Миледи. - Правда не могу. Это в ваших же интересах.
Вот тут-то в уютный кабинетик и вошли без стука два незнакомца. Первый, улыбаясь какой-то резиновой улыбкой, прижимал к груди букет орхидей. Второй, точно высеченный из гранита, держал руки в карманах.
Произошел какой-то дурацкий, невразумительный разговор, после которого незнакомцы увели из кабинета побледневшую и словно загипнотизированную Миледи. Якобы для небольшого приватного разговора.
- Ты что-нибудь понимаешь? - спросила Зоя.
- Нет. Может, она сама объяснит, когда вернется.
- Странно это все, - сказала Зоя. - Пластическая операция, и вообще. Ясное дело, она от кого-то прячется. Не от этих ли двоих?
- Пойду все-таки взгляну, как она там, - Жанна встала. - Что-то мне это все не нравится.
Вернулась Жанна очень быстро: