Барон про себя произнес несколько крепких ругательств, а потом вызвал в памяти то выражение лица виконта, которое появилось всего несколько мгновений назад, когда вонючая жидкость окропила сапог. Настроение опять улучшилось, и Джакоб лучезарно улыбнулся.
– Да-да, поспешим.
Но им пришлось еще немного поплутать, прежде чем они все-таки вышли к храму. Приземистое здание было полускрыто деревьями, а на небольшой площади толпился люд.
– Похоже, наших беглецов здесь нет, – предположил барон. – Вряд ли все, собравшие здесь, пришли поздравить мою племянницу.
Виконт нахмурился. Он понимал, что толпа собралась явно по иному поводу, но мысль о том, чтобы обшаривать многочисленные небольшие часовни, а после них таверны и постоялые дворы, навевала уныние. Решив положиться на удачу (пусть она его и неоднократно подводила с самого утра), Руперт заявил:
– Все равно надо проверить. Вдруг эти люди просто ждут, пока наши голубки поженятся и служитель освободится.
И он зашагал к храму. Джакоб со вздохом последовал за ним, стараясь держаться немного позади и заранее прикидывая пути отступления.
Толпа перед храмом заволновалась, пришла в движение, зашумела. С расстояния нескольких шагов барон рассмотрел, что одеты собравшиеся дорого.
– А это кто такие? – подала голос разбитная бабенка самого вульгарного вида, наряженная, тем не менее, в роскошное платье.
Судя по белому цвету одежд собравшихся, в храме как раз шла скорбная церемония прощания души с телом умершего, однако ни малейших следов горя не было заметно ни на одном лице.
– Похоже, еще наследнички, – бросил седовласый представительный господин.
– Какие наследнички? Откуда? – заволновалась все та вульгарная особа. – Я таких не помню.
– Да как же вам помнить, тетушка, – язвительно произнес худощавый сутулый парень лет семнадцати, – если вы только полгода замужем за дядей и пробыли. Не успели еще со всеми родственниками перезнакомиться.
Похоже, перед виконтом и бароном разворачивалась заключительная сцена давно уже игравшегося спектакля, потому что слова парня словно послужили сигналом для остальных.
– Уж постыдился бы, племянничек, – всплеснув руками, завела вдова, – ты-то к дяде Теодору разве часто захаживал? Лишь когда он слег, стал нас навещать. Зато теперь первым к храму прискакал.
– Лучше помолчи, Розинда, – вставила крутобокая черноволосая дама внушительного роста. – Мой сын, как ни крути, проводил с Теодором куда больше времени, чем его собственная женушка. Как ни придешь, так Роззи у соседки лясы точит. А то и вовсе бродит незнамо где. И то верно, к чему молодой женщине старый муж?
– На что это ты намекаешь? – побагровела вдова. – Я была верна Теодору!
– В первую ночь после свадьбы, – язвительно уточнил чернобородый мужчина. – Да наш брат рогами потолок задевал, об этом все знают.
Виконту надоело выслушивать чужие семейные дрязги, и он решил вновь привлечь к себе внимание.
– Так здесь собрались ради похорон? – громко задал он поразительно логичный вопрос.
Все собравшиеся разом повернулись к нему.
– А вы кто такие? – повторил вопрос вдовы брат покойного. – Уж я-то точно знаю, что к нашей семье вы отношения не имеете.
– А может, они сыновья тетки Варги? – волнуясь, предположила его сестра. – Варга ведь как сбежала из дома почти полвека тому, так от нее никаких вестей и не приходило.
– Вот и забудем о ней, как она забыла о нас, – отрезал чернобородый. – А то до наследства дорогого Тео и без них слишком много охочих.
И он свирепо посмотрел на вдову.
Разозленный тем, что его приняли мало того, что за родственника барона, так еще и за сына какой-то неведомой Варги, которая, судя по всему, не отличалась благочестивым поведением, виконт высказался снова:
– Я вовсе не ваш родственник! Неужели вам, олухам, это не очевидно?
Джакоб вжал голову в плечи и отступил на пару шагов.
– А я знаю, кто они! – внезапно объявил сутулый юнец. – Они – дружки Розинды, вот!
– Совсем рехнулся? – взвизгнула вдова. – Да ты только посмотри на них! Думаешь, хоть одна женщина в здравом рассудке польстится на эдаких страшил?
Тут уж Руперт не выдержал.
– На себя полюбуйся, *** дешевая, – высказался он. – Муженек твой, должно быть, совсем глазами ослаб, раз взял тебя в жены.
– Что? – еще сильнее повысила голос Розинда. – Ты что себе позволяешь?
И неожиданно вцепилась в лицо виконту острыми ногтями.
– Да ты соображаешь, на кого руку подняла, дрянь? – возопил Руперт и отшвырнул от себя разъяренную женщину.
Та упала, но быстро вскочила на ноги и накинулась шипящей кошкой на не ожидавшего нападения барона.
– Вот тебе! – приговаривала она, молотя того острыми кулачками. – Получи!
– Меня-то за что? – только и спросил Джакоб.
Ответа он не получил. Войдя в раж, вдова принялась пинать его ногами. Острые носки ее туфелек причиняли ощутимую боль, а когда Розинда, увлекшись, попала в колено, то Джакоб охнул и согнулся пополам.
– Да оттащите вы эту сумасшедшую! – закричал он, обращаясь к родственникам покойного.
Но они лишь наблюдали за избиением с нескрываемым любопытством. Откликнулся только племянник Теодора:
– Вот еще! Сами разберетесь.
На выручку пришел, как ни странно, виконт. Вдвоем свежеиспеченные приятели скрутили бесновавшуюся Розинду и утихомирили ее оплеухами.
– Бить даму рыцарю не позволяет честь, – философски заметил Руперт, после того, как противник оказался повержен, – но это самый настоящий демон, принявший женское обличье.
Теперь у колодца они приводили себя в порядок уже вдвоем. Кривились и охали, промывая ссадины и кровоточащие царапины, пытались отряхнуть грязь с одежды.
– И что нам теперь делать? – уныло спросил виконт. – Беглецов мы так и не отыскали.
– Прежде всего нам надо посетить какую-нибудь лавку, где торгуют готовым платьем, – рассудительно заметил барон. – А то в нашем нынешнем виде стража, не дай боги, еще примет нас за воров-оборванцев. Взгляните только, любезный друг мой, какая жуткая прореха образовалась на ваших штанах.
Виконт поморщился.
– Эта вдовушка – настоящая дикая кошка, дралась, как ненормальная. Не повезло ее родственникам, она их без нитки оставит.
– Так им и надо, – злорадно отозвался барон. – Если помните, они не слишком-то поспешили прийти нам на помощь.
– А еще унизили, заподозрив сначала в родстве с собой, а потом в связи с этой мерзкой особой, – подхватил Руперт.
Еще некоторое время виконт с бароном самозабвенно ругали попавшихся сегодня на их пути идиотов, а потом, спохватившись, отправились на поиски лавки. Искомое нашлось довольно быстро, и там виконт, толком не сообразив, как именно это случилось, оплатил два комплекта одежды: для себя и для барона. Приведя себя в более-менее приемлемый вид, незадачливые преследователи решили пообедать.
– Давно уж за полдень перевалило. Если наши беглецы собирались пожениться в Нантере, то давно так и сделали, – глубокомысленно заметил Джакоб. – Так что смысла разводить суматоху нет. Перекусим как следует и решим, что делать дальше.
В трактире подавальщица посмотрела на их украшенные синяками и царапинами лица с подозрением, но ничего не сказала, хоть и старалась держаться подальше.
– В замок нам в таком виде возвращаться нельзя, – правильно истолковал реакцию девушки Руперт. – Так что времени на поиски у нас предостаточно – пока все не заживет.
Решение о том, куда они направятся, выйдя из трактира, приятели, не сговариваясь, отложили на потом, дабы не портить себе аппетит.
Глава шестнадцатая
После долгих споров и препирательств было решено, что Леона продолжит путь под видом парнишки-южанина.
– Лишь бы вас не приняли за слугу, – переживал Клаус.
– Ничего страшного, даже если и примут, – легкомысленно отозвалась Леона.
Отто неодобрительно поджал губы.
– Это вы сейчас так говорите, – заметил он, как только в споре образовалась пауза. – А если кто-нибудь из зазнавшихся богачей вытянет вас плетью поперек спины? И ведь нам придется за вас в таком случае вступиться.
– И вовсе не нужно за меня заступаться, – сердито прервала Леона. – Переживу как-нибудь.
– А вашей репутации будет нанесен невосполнимый ущерб, – гнул свое секретарь. – Это же скандал: девица, путешествующая в обществе мужчин, ни с одним из которых она не связана родственными либо брачными узами.
– А что, это выход! – внезапно оживился Агидиус, которому вопрос репутации Леоны тоже не давал покоя еще с ночи побега. – Вы можете жениться на госпоже Леоне, господин Отто. Или господин Клаус. Или даже сам господин Стефан.
– Хватит! – вспылила Леона. – Я не собираюсь замуж ни за одного из вас. Никогда! Даже если других претендентов на мою руку не будет вообще!
– Но как вы не понимаете, – расстроился паж, – это ведь такая прекрасная возможность оставить вашу репутацию незапятнанной! Получится, что вы путешествовали с супругом.
– Я не могу жениться без согласования этого вопроса с его сиятельством, – быстро вставил Отто.
– И я не могу, – сообщил Клаус. – Я пообещал свое сердце прекрасной Эрне.
– Вот видите! – обрадовалась Леона. – Никто из них вовсе не горит желанием сочетаться со мной узами брака. Да и вы, любезный Агидиус, помниться, тоже не пришли в восторг от подобной мысли.
– Но я…
– Помню-помню. Я слишком стара для вас.
Пока длилось препирательство, Стефан ухитрился незаметно встать из-за стола и покинуть трактир. Вскоре он вернулся, сжимая в руке какой-то сверток.
– Что это? – с любопытством спросила Леона.
– Это для вас.
Из простой беленой ткани сначала показался шитый золотом головной убор, а потом посыпались на стол украшения.
– Вот это да! – восхищенно выдохнул Агидиус. – Сколько же вы за все это заплатили?
Его вопрос Стефан оставил без ответа. Он поднял цепочку с подвеской из тигриного глаза и надел ее Леоне на шею.