– А где моя доплата? – визгливо заорала она.
Даже будучи в состоянии опьянения, барон прекрасно помнил, что скандал ему невыгоден. Да и становиться посмешищем не хотелось, а в том, что недалекий Руперт будет поднимать его на смех при каждом удобном случае, сомневаться не приходилось. Со вздохом вытащив золотой, барон протянул его противной девке.
– Маловато будет.
Больше всего на свете Джакобу хотелось после этих слов сомкнуть пальцы на сероватой от грязи шее Люси, но деваться было некуда – пришлось увеличить мерзавке оплату за невыполненную работу.
Кажется, потом он дожидался Годерика и Руперта внизу, в общем зале. Кажется, чтобы не скучать он заказал еще кувшин отвратительного пойла. Кажется, он даже почти все успел выпить. Кажется…
Барон застонал, обхватив голову руками. Он совершенно не помнил, как добрался до дома Годерика. Наверное, он все же дождался своих новых друзей, раз проснулся в незнакомой спальне, а не в трактире за столом. Пусть и полностью одетый, и даже в сапогах, зато в кровати. Слева кто-то всхрапнул, и Джакоб испуганно повернул голову и вскрикнул от прошившей его боли. Резкое движение не прошло даром, и барон вновь упал на постель. С трудом приподнявшись на локтях, он осторожно заглянул за стену из одеял и подушек, опасаясь увидеть Люси, но на левой половине кровати похрапывал Руперт, тоже одетый, но босой.
– Значит, слуги Годерика разместили нас в одной спальне, – вслух заметил барон.
– Нет, – донеслось откуда-то с ковра. – Это не мой дом.
Из-за кресла выбрался всклокоченный Годерик и попытался руками пригладить свою шевелюру.
– Тогда где же мы? – удивился барон.
Годерик потер лоб.
– Мы вчера решили, что веселье следует продолжить, это точно. Кажется, господин Ральф тоже был с нами. А вот куда мы все вместе поехали – ума не приложу?
– Градоправитель был с нами? А где же он тогда?
Годерик, покряхтывая, будто старик, поднялся на ноги и принялся осматривать комнату. Джакоб понимал, что ему тоже не мешало бы встать, но сил не было. Руперт продолжать храпеть.
– Нет, – растерянно произнес Годерик. – Его нигде нет.
– Странно. Вы уверены, что он уехал с нами?
– Уверен, – твердо сказал дядя Агидиуса. – Его люди еще помогали ему забраться в мою карету.
– А они?
– А они остались. Господин Ральф распорядился. Заявил, что желает провести время с друзьями без присмотра.
После этих слов у барона резко заныли зубы. К неприятностям, не иначе.
Глава девятнадцатая
Остаток пути до Кривых Сосен прошел без приключений. Отто то и дело задумчиво поглядывал на Стефана, который, казалось, вовсе не замечал взглядов секретаря. Клаус что-то задумчиво бормотал себе под нос. Агидиус сунулся было к драконоборцу с расспросами о том, как ему удалось совладать с лесной нечистью, но получил такую отповедь, что обиженно промолчал остаток пути. А Леона возблагодарила богов за то, что теперь у нее в попутчиках оказался не только паж, но и такие рыцари, которые способны преодолеть многие опасности. И задумалась: а кто таков на самом деле Стефан? Вряд ли бедный странствующий рыцарь, которым он поначалу пытался казаться. События последних дней убедили Леону, что это далеко не так. А еще странный браслет… Она вновь тайком попыталась стащить его с руки, но ничего не получилось.
В Кривых Соснах их разместили на постой в разных домах. Леоне выпало ночевать с Клаусом и Агидиусом. Спальные места разделили по-рыцарски: даме – узкая койка, Клаусу – лавка у стены, пажу – полотняный коврик на полу.
Леона забралась под покрывало и сразу же закрыла глаза. День выдался нелегким, усталость брала свое, спать хотелось неимоверно. Но тут оказалось, что у Клауса иные планы.
– Госпожа Леона, – позвал он свистящим шепотом, – госпожа Леона, вы спите?
– Еще нет, – сонно ответила Леона.
– Госпожа Леона, я хотел бы с вами посоветоваться.
Леона приподнялась на локтях.
– О чем, господин Клаус?
– Я намерен просить руки вашей сестры, – смущенно признался рыцарь. – После того, как мы освободим ее и убьем дракона, конечно.
– Мы? – подал голос с пола Агидиус. – А я думал, что с драконом будет сражаться господин Стефан.
– Да-да, конечно, – быстро произнес Клаус. – Так вот, когда дракон будет повержен, я намерен сделать госпоже Эрне предложение.
– Делайте, – зевнула Леона.
– И я хотел бы узнать ваше мнение о том стихотворении, которое я для нее сочинил.
Леона мысленно выругалась, припомнив все знакомые ей бранные слова, а паж спросил с интересом:
– Получается, вы – поэт?
– Просто сочиняю понемногу, – признался Клаус, пытаясь придать голосу нотки смущения, но получилось все равно самодовольно.
– Как замечательно! – восхитился Агидиус. – Я тоже пробовал сочинять стихи, но у меня плохо получается. Я "любовь" рифмую либо с "кровью", либо с "морковью".
– Вторая рифма весьма оригинальна, – заметил Клаус. – Будьте любезны, прочтите пару строчек.
"Интересно, если я все-таки усну, они заметят? – подумала Леона. – Похоже, эти двое нашли общую тему. Может быть, они позабудут обо мне?"
– Вот так возникла их любовь, – гордо продекламировал паж. – И ввысь пошла, словно морковь.
Леона, мигом стряхнувшая сонливость, прикусила уголок подушки, чтобы не расхохотаться. Клаус закашлялся.
– Это из моего "Сказа о Прекрасной Даме и ее Верном Рыцаре", – смущенно пояснил Агидиус. – Вам не понравилось? Там еще с "кровью" рифма есть.
– А как это морковь идет ввысь? – заинтересованно спросил Клаус.
– Ну, это о том, что любовь росла. Больше становилась, то есть. То есть…
Тут паж растерянно умолк, не в силах объяснить полет своей творческой мысли.
– Боюсь, друг мой, вы подобрали несколько неверное сравнение, – глубокомысленно заметил Клаус. – Любовь лучше сравнивать в чем-нибудь более основательным. С дубом, например. А что морковь? Ее ведь завтра выдернут из земли и отварят к ужину. Так что любовь в вашем творении сравнивается с предметом недолговечным.
Леона улеглась на бок, плотно прижав одно ухо к постели, а второе накрыв подушкой, но все равно обрывки фраз долетали до нее. К счастью, творческая парочка, увлекшись, совсем позабыла о своей спутнице.
– … прекрасные, как омуты, глаза…
– Нет, у госпожи Эрны иной цвет…
– … поэтическое сравнение…
– … но все-таки… не совсем… думаю…
И здесь Леоне все-таки посчастливилось уснуть. Снился ей дуб, на котором вместо желудей росла крупная оранжевая морковь и прохаживающиеся под деревом Агидиус и Клаус со свитками в руках.
Утро Леона встретила хмурой и невыспавшейся. Посмотрела на умывавшихся у колодца спутников: они, казалось, излучали жизнелюбие, бодро плескали водой в лицо, весело отфыркивались. "Надо же, – подумала она. – И не скажешь, что всю ночь о поэзии беседовали". Появившиеся из дома старосты Отто и Стефан, напротив, выглядели серьезными и собранными. Жена старосты соорудила нехитрый завтрак и дала путникам с собой снеди в дорогу. Многие крестьяне выглянули из домов, чтобы поклониться на прощание секретарю его сиятельства.
– Итак, по рассказам местных жителей, дракон полетел вон туда, – Стефан указал направление рукой. – Стало быть, с дороги нам придется свернуть. Скажите, Отто, какие сюрпризы нас поджидают сегодня? Не хотелось бы повторения вчерашнего опыта. Если в здешней местности водится какая-нибудь нечисть, то к встрече желательно подготовиться заранее.
Отто смущенно заерзал в седле.
– Дело в том, что я не знаю, – смущенно признался он. – Никогда не доводилось бывать к югу от Кривых Сосен. Тракт пролегает в стороне от деревни, а в сами Сосны я добирался по той дороге, по которой вы отказались ехать вчера. Крестьяне тоже ей пользуются. А вторая дорога, до городка Хольмен, ведет в направлении, противоположном нужному нам.
– Ладно, поверю вам, – вздохнул Стефан. – Но что-то мне подсказывает, что на землях его сиятельства нас ожидает немало сюрпризов.
Однако же день прошел без происшествий. После полудня пришлось спешиться и пойти дальше медленно, ведя коней в поводу, поскольку никакой дороги через лес не было, лишь узкая тропа.
– Похоже, к жилью мы не выйдем, – заметил Клаус. – Придется ночевать в лесу.
Место для ночлега выбрали заранее, засветло. Леона и Отто принялись готовить для путников постели, Стефан и Клаус вызвались собрать хворост для костра, а паж – сходить за водой.
– Я слышал плеск, – сказал он. – Должно быть, неподалеку течет ручей.
Леона решила, что позже сходит к источнику, чтобы умыться и, если повезет, ополоснуться в одиночестве.
– Скажите, господин Отто, – спросила она, когда прочие спутники разошлись, оставив ее наедине с секретарем, – вы верите в то, что Эрна жива?
– Главное – в это верит драконоборец, – ушел от ответа Отто.
Леона горестно вздохнула. Вскоре вернулись Стефан и Клаус, развели костер. Пламя, весело потрескивая, пожирало сухие ветки. Агидиуса все не было.
– Куда же он запропастился? – обеспокоенно спросил Отто. – Вроде бы сказал, что ручей недалеко.
– Если бы что-нибудь случилось, то юноша уже позвал бы на помощь, – Легкомысленно ответил Клаус.
– И все же я разыщу его, – решительно заявил секретарь.
– Я с вами.
Клаус отошел от костра, и они вдвоем с Отто вскоре скрылись за деревьями. Леона тут же вспомнила, что хотела расспросить Стефана о странном браслете, но на нее отчего-то напало странное смущение, сковавшее язык. Она никак не могла заставить себя заговорить с драконоборцем.
– Переживаете? – по-своему истолковал ее молчание он. – Не волнуйтесь, с вашей сестрой все будет в порядке.
– Вы уверены? – обрадовано спросила Леона.
– Я неплохо изучил нравы драконов. Госпоже Эрне ничего не угрожает.
– Но зачем же чудище похитило ее?
– А вот это, – усмехнулся Стефан, – мы у него обязательно выясним. Когда нагоним его, конечно.
Теперь можно было спросить и о браслете.