Стефан хмуро разглядывал остро заточенные колья, Агидиус с любопытством вертел головой, Клаус вполголоса выругался:
– Куда мы попали, демоны раздери?
Леоне стало не по себе. Сколько, оказывается, таинственного и страшного крылось на землях графа! А она-то наивно полагала, что приключения и опасности встречаются только в романах.
Отто подъехал к воротам и заколотил в них.
– Именем его сиятельства! Отпереть немедленно!
– Кто там? – раздался испуганный голос.
– Да что вы здесь о себе возомнили? – разбушевался секретарь. – Возвели незаконную ограду да еще смеете расспрашивать честных путников?
– Честные люди по ночам не бродят, – возразили ему.
– Еще даже не стемнело!
Стефан подъехал к Отто.
– Погодите. Мне кажется, жители деревни чем-то серьезно напуганы.
Между тем с той стороны поднялась суматоха. Замелькали в закатных сумерках огни, послышались встревоженные голоса, ударил колокол. Звон всколыхнул настороженную тишину леса, испугал птиц, стайкой поднявшихся с деревьев и заставил на мгновение умолкнуть людей.
– Позовите старосту! – выкрикнул Отто.
Деревенские опять загомонили. До путников доносились обрывки фраз:
– … не стемнело окончательно…
– Да ты посмотри, они ведь на лошадях!
– Точно, на лошадях! Значит, не эти…
– … да мало ли…
– Интересно, кого они так боятся? – задумчиво произнес Стефан. – Развелось на землях его сиятельства всякой нечисти, а, Отто?
– Не знаю, – раздраженно ответил секретарь. – Местные гонца к графу не отправляли.
Наконец шум по тут сторону ворот стих, и строгий голос спросил:
– Кто звал старосту?
Отто вновь подъехал к самым воротам.
– Да никак сам господин секретарь! – ахнул говоривший.
– Он самый! Август, ты что, рехнулся совсем? Немедленно отпирай ворота!
Заскрипев, сдвинулась с места тяжелая створка. Молчаливая толпа подозрительно разглядывала путников. Похоже, к ограде высыпала вся деревня. Самых маленьких ребятишек матери прижимали к себе, норовя спрятать за свои юбки. Угрюмые бородатые мужики крепко сжимали в руках остро наточенные колья, вилы и топоры.
– Надо же, с какими почестями нас встречают, – присвистнул Стефан.
Кряжистый мужчина, в каштановой бороде которого поблескивали серебряные нити, выступил вперед.
– Господин Отто, это точно вы?
– А кому еще быть? – сварливо отозвался Отто, спрыгивая на землю. – Что здесь творится, Август?
Но Август не сразу удостоил его ответом. Сначала он покосился на приоткрытые ворота и заорал благим матом:
– Чего рты раззявили? Запирайте немедленно, скоро солнце сядет! И костры разжигайте!
Только тут путники обратили внимание, что в нескольких шагах от изгороди свалены кучи хвороста. Несколько человек с факелами пошли вокруг деревни, поджигая сухие ветви. Огонь радостно заплясал, высоко вздымая золотисто-алые языки.
– Простите, господин Отто, – покаянно произнес староста. – Неуважение оказали, да только не наша в том вина. Времена сейчас смутные.
– Это они от дракона так обороняются? – шепотом спросил Агидиус.
– Не думаю, – шепнула в ответ Леона. – От дракона частокол не спасет. И костры не помогут.
Видимо, Отто тоже занимал сходный вопрос, потому что секретарь наконец взорвался:
– Какого демона здесь происходит, Август? Я дождусь ответа или нет? Кто вам угрожает?
– Так варги же, господин Отто, – испуганно понизив голос, ответил Август.
И будто в подтверждение его слов из леса донесся заунывный вой.
– И давно у вас завелась эта нечисть? – спросил Отто, обхватывая руками тяжелую кружку.
Путников староста привел в свой дом, распорядился, чтобы жена подала ужин и приготовила ночлег. Отто, как и полагается добросовестному секретарю его сиятельства, тут же принялся выспрашивать подробности свалившейся на деревню беды.
– Так давненько, – сказал Август и потер лоб. – Точно уж и не припомню день. В начале лета.
– И никто даже не подумал известить его сиятельство? – задохнулся от возмущения Отто.
Староста потупился.
– Признаю, виноваты. Вот только никто из наших ехать не пожелал. Понять можно: все боятся. Решили, что осенью сборщики податей приедут, вот им и доложим. Если их варги не сожрут, конечно.
– А если сожрут, – разозлился Отто, – то его сиятельство отправит сюда вооруженный отряд, разбираться, куда пропали его люди, и варгам в любом случае придется туго. Так?
Август уставился в стол, а потом вдруг с надеждой поднял взгляд на Леону.
– Слыхал я, будто на юге чародеи водятся, которые даже гадов ползучих заклинать могут. Господин Отто, ваш приятель не из таких будет?
– А тебе зачем? Или у вас еще и гадюки с болот заползли?
– Нет, господин Отто. Просто я подумал: раз южане со змеями справляются, то ведь и варгов можно того… заколдовать, чтоб ушли.
– Плохо подумал, – отрезал секретарь. – Совсем, видать, разучился правильно мыслить. Пожалуй, не мешало бы старосту и сменить. На более разумного.
Август тяжело вздохнул.
– Как скажете, господин Отто. Только ведь с такой бедой просто не справиться.
– Не горячитесь, Отто, – вмешался Стефан. – Лучше подумаем, как помочь славным жителям этой гостеприимной деревни.
– Значит, все-таки ваш паренек – колдун? – с надеждой воскликнул Август. – Эх, господин Отто, и чего вы мне голову морочили? Обиделись, никак? Да не со зла ведь мои ребята ворота не открывали, а только…
– А только потому, что приняли меня за огромного волка, невесть каким образом взгромоздившегося на лошадь, – прошипел секретарь. – Какой тебе колдун? Вот услышал бы твои слова священник, он бы тебе устроил!
– Да священник сам любого чародея благословить готов, а потом еще и молебны в его славу служить, господин Отто! Знали бы вы, как нам туго приходится! Житья просто от этой напасти нет! И спасения ждать неоткуда!
Стефан положил руку секретарю на плечо, и тот, уже готовый разразиться язвительной отповедью, крепко сжал губы. А драконоборец обратился к старосте:
– Устроил бы ты моих спутников на ночлег, отец. А я посмотрю, чем вам помочь.
Спальные места Август распределил своеобразно. Отто, как представителю законной власти, отдал собственную супружескую постель, Клауса и Агидиуса, к вящему неудовольствию последнего, отправил на сеновал, а Леоне и Стефану предоставил каморку под крышей.
– Здесь дочери мои жили, пока замуж не повыходили, – пояснил он.
Леона при мысли о том, что ей придется провести всю ночь наедине с драконоборцем, мучительно покраснела, но отказаться не посмела: все-таки Август принимал ее за парня. К тому же, судя по исполненным благоговейного страха взглядам, которые староста бросал на Стефана, тот казался ему каким-то заезжим чародеем, раз уж пообещал разобраться с варгами. Вот Август и решил поселить "колдунов" вместе.
Смущение Леоны мигом улетучилось, когда Стефан бросил ей:
– Укладывайтесь спать, а я пока прогуляюсь.
От страха застучали зубы.
– Стефан! Только не говорите, что вы собрались за ограду!
– Хорошо, не скажу.
Леона крепко вцепилась в его запястье.
– Стефан, пожалуйста, не надо! Это ведь очень опасно. Как же буду, если… если…
Она быстро заморгала, пытаясь прогнать слезы. Драконоборец мягко приподнял ее лицо за подбородок и спросил:
– Вы переживаете за меня, Леона?
– Как я могу не переживать? Вы ведь подвергаете себя такой опасности!
– Все будет хорошо, – мягко произнес Стефан. – Обещаю.
А потом сделал то, чего Леона никак от него не ожидала: склонил голову и накрыл губами ее губы. Ощущения совсем не напоминали то, о чем доводилось читать в книгах: не темнело все вокруг и не сверкали молнии перед глазами, не хотелось лишиться чувств от восторга, да и взлететь над землей не получалось. Просто по всему телу разлилось тепло, колени ослабли, а голова закружилась.
Спустя несколько томительно долгих мгновений Стефан отстранился.
– Все будет хорошо, – повторил он. – Ждите меня здесь.
И вышел. Обескураженная Леона посмотрела ему вслед, а потом спохватилась и припустила вдогонку. Но не успела.
Перед воротами опять собралась толпа. Все замерли с напряженными лицами, беспокойные, молчаливые. Где-то недалеко вновь завыли варги, и в этом вое Леоне почуялась насмешка.
– Стефан, – всхлипнула она и совсем неподобающим благородной девице жестом утерла кулаком глаза. – Почему?
Кто-то положил ей руку на плечо. Вскинув голову и обернувшись, она увидела Августа, и окончательно растеряла остатки здравого смысла.
– Как вы могли! – кричала она и молотила кулачками по груди и плечам старосты. – Отпустили его одного! Зачем? Он ведь теперь не вернется!
Август и не подумал сопротивляться. Он только обнял Леону за плечи и прижал ее, вздрагивающую и всхлипывающую, к своей груди.
– Успокойся, мальчик. Как тебя, Леон, да? Поплачь, успокойся. Твой друг обещал, что он вернется.
– Там же в-в-варги, – заикаясь, прорыдала Леона. – Они его… его…
Выговорить страшное слово она так и не смогла. Август тяжело вздохнул и погладил ее по спине. И тут до слуха собравшихся донесся многоголосый заунывный вой, а потом – громкий яростный рев, от которого захотелось зажать уши и присесть. Леона вырвалась из рук старосты и бросилась к ограде в надежде через щель разглядеть, что происходит. В этом стремлении она оказалась не одинока, и вскоре частокол изнутри облепили любопытствующие. Сзади напирала толпа не столь проворных сельчан, которые тоже стремились узнать подробности. Они пытались заглянуть через головы, протиснуться поближе, и в результате самые быстрые оказались придавлены к ограде. Леоне даже подумалось, что ее вот-вот расплющат, но она не бросила бы свое место, представься ей вдруг такая возможность.
– Ну, что там? Что? – раздавались взволнованные голоса.
– Вот демон! – выругался кто-то. – Ничего не видно!
Действительно, в слабом лунном свете можно было разглядеть лишь чернеющую вдали лесную стену. Что происходило там, под кронами деревьев, оставалось неизвестным. На лугу же, разделяющем лес и деревню, никого не было.