Он осторожно потянул за леску, приманка запрыгала на поверхности воды, как живое существо.
Рыба не клюнула, и сержант смотал леску и перешел ниже по течению. Тени между деревьями дышали на него ноябрьским холодом, и пальцы у него заледенели.
Он снова забросил удочку и позволил приманке дрейфовать, когда почувствовал чужое присутствие. Ощутил, что за ним наблюдают. Сначала он решил, что это гризли. Накануне он видел крупного зверя выше по реке, недалеко от его лагеря. Тот медведь посмотрел на него, потом исчез. За сержантом не впервые гонялся медведь.
Он медленно перевел взгляд за плечо. Примерно в пятидесяти ярдах от него в воде стоял мужчина. Он не издал ни единого звука и как будто материализовался из лесной чащи.
Рыбак был одет в болотные сапоги, черную куртку и вязаный шлем, защищавший его от холода и скрывавший лицо. Сержант завороженно смотрел, как мужчина забрасывает удочку. Идеальные продолговатые петли разворачивались над водой одна за другой, на солнце сверкали мелкие капли. Это было мастерство, чистый профессионализм.
Мужчина опустил на воду свою приманку. Бам! Рыба клюнула. Кончик удочки выгнулся, леска натянулась. Рыба выскочила из воды, словно серебристая вспышка на конце лески. Потом она снова упала в воду, пытаясь уплыть в глубину. Рыбак позволил ей выбрать леску. Коп смотрел, как он играет с рыбой, пока та не выдохлась. Рыболов подтащил добычу к себе. Та лишь слабо трепыхалась.
Мужчина присел на корточки, снял рыбу с крючка, потом посмотрел в сторону сержанта.
Тот поднял руку. В знак признания мастерства.
Мужчина ответил коротким кивком. Он спустился чуть ниже по течению и снова забросил удочку. И бам! Поймал еще одну рыбу».
Тори перевернула страницу.
«На этот раз коп подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть рыбу, когда мужчина вытащил ее из воды.
– В ней около тридцати фунтов [7], – сказал сержант, когда мужчина присел на корточки и открыл рыбе рот, открывая ряды мелких острых зубов.
Мужчина поднял на него глаза. В прорезях черного шлема его глаза были цвета меди, цвета воды, когда она течет по камням и пронизана солнечным светом. Эти глаза были такими пронзительными, что заставили копа на мгновение замолчать. В них было мрачное коварство, какое можно увидеть в глазах диких зверей. Сержант вдруг осознал, что он совершенно один в этом лесу и в этих горах. Люди пропадают в диких местах постоянно. Как Сара Джейн Бейкер, которая просто испарилась месяцем раньше.
Сержант не смог бы описать дрожь, которая вдруг пробралась ему под кожу.
Мужчина сунул руку в розовую пасть рыбы и вытащил крючок. Приманка была большой. Намного больше стандартной зимней приманки для стальноголового лосося. И даже крупнее, чем новейшие модели «Самозванец».
Мужчина ударил рыбу по голове.
– Вы ее не выпустите? – удивленно спросил сержант.
Незнакомец указал на то место, где был удален жировой плавник. Это была рыба из инкубатора в системе Стина-ривер. Единственный вид стальноголового лосося, который можно было оставить себе. Все остальные закон обязывал отпустить.
– Рыба, – очень тихо ответил рыбак, поднимаясь на ноги, – моя сестра, и я люблю ее. Но я должен ее убить и съесть.
Сержант моргнул. Потом медленно улыбнулся и сказал:
– Как Сантьяго в «Старике и море».
Глаза мужчины сузились в прорези шлема.
– Это одна из моих любимых книг.
Сержант подумал, что это приятный сюрприз – встреча с начитанным человеком на берегу реки.
– На что вы ловите? – Коп кивком указал на приманку.
Мужчина протянул приманку ему.
Мушка была связана из переливчатой голографической нити и из разрезанных полосок ленты цвета лайма. Вместо глаз – три блестящие красные бусины.
– Геодезическая лента?
Мужчина кивнул.
– Три глаза?
– Один дополнительный, чтобы прибавить вес спереди.
Коп рассмотрел мушку, крючок был привязан к приспособлению для направления снасти и удачно спрятан среди зеленых кисточек.
– «Хищник», – сказал мужчина.
– Это на порядок выше, чем «Захватчик», – заметил коп, поворачивая приманку в руке и запоминая дизайн. – Трехглазый хищник.
– Возьмите, она ваша, – предложил мужчина.
Глаза сержанта расширились от удивления. Мужчина встретил его взгляд с непоколебимым спокойствием. У него были глаза кугуара. Наблюдательные, спокойные, но расчетливые. С черным ободком вокруг радужки и густыми темными ресницами. Коп переключил внимание на приманку в его руке. Вязание мушек было эзотерическим искусством, особенно если речь шла о ловле стальноголового лосося. Всегда ходили слухи о секретных дизайнах, и они тщательно охранялись хитрыми рыболовами. Никто никогда не протягивал приманку незнакомцу, по крайней мере, с сержантом такого не случалось ни разу. В нем начало зарождаться неясное подозрение вместе с ощущением, что он заключит какую-то сделку Фауста, если возьмет эту мушку. Что он останется привязанным к чему-то мрачному.
– Я могу сделать еще, – сказал мужчина, всматриваясь в его лицо.
– Этот дизайн придумали вы? – спросил сержант.
– Это был подарок. – Рыбак помолчал, какое-то непонятное выражение появилось в его глазах. – От особого друга.
По коже сержанта пробежал холодок. Было ли что-то такое в тоне незнакомца? Или просто солнце скрылось за горными пиками?
– Попробуйте.
Коп привязал приманку к своей удочке. Он прошел выше по течению, и спустя несколько секунд рыба клюнула. Леска натянулась, кончик удилища изогнулся. Сержант сражался с рыбой до тех пор, пока свет не начал меркнуть. К тому времени, когда он вытащил ее на берег, у него дрожали руки, лицо заливал пот. Огромный серебристый лосось длиной около сорока дюймов.
Переполненный радостью и гордостью, он поднял глаза, чтобы посмотреть, наблюдает ли за ним мужчина в шлеме.
Но тот исчез.
Остались только тени и свет. Пятна на воде. Рябь то тут, то там. И негромкие вздохи ветра.
Неизвестный рыбак ушел так же бесшумно, как и появился, просто снова растворился в лесу.
Сержант осторожно вынул «Хищника» из блестящей рыбьей пасти. Потом присел на корточки, взял рыбу в ладони и подержал ее под водой, позволяя плавникам шевелиться, а кислороду циркулировать. Он чувствовал мистическую связь с этим творением реки и моря. Потом одним мощным взмахом хвоста лосось вырвался у него из рук и уплыл вверх по течению, исчезнув в зеленой воде.
Чувствуя благословение, сержант собрал снасти.
К этому дню Сара Джейн Бейкер, молодая жена владельца магазина спорттоваров в Уотт-Лейк, помогавшая ему за прилавком, числилась пропавшей без вести уже три недели.
Только следующей весной сержант узнал, что эту трехглазую мушку связала Сара Бейкер.
И что она подарила ее чудовищу.
– Все в порядке, Адель? – спросил Коул, когда экономка вышла из чулана, торопливо закрывая за собой дверь.
– Да, разумеется. Чем я могу вам помочь? – решительно поинтересовалась она, приглаживая сначала карман фартука, потом волосы. Лицо у нее горело.
– Я слышал, как вы разговаривали в чулане.
Она скупо улыбнулась.
– Ругалась, скорее. Я искала мешки для пылесоса. Кто-то их переложил.
Взгляд Коула остановился на кармане ее фартука. Он точно видел, как она спрятала в него телефон.
«Ты должен найти способ избавиться от нее…»
Он слышал, как Адель произнесла эту фразу, когда открывал дверь чулана, чтобы проверить, что там за шум. Коул оценивающе посмотрел на экономку, в нем зарождалось подозрение.
– Чем я могу вам помочь? – повторила миссис Каррик.
– Отец говорит, что у вас есть доступ к шкафчику с ключами в офисе. Мне нужны ключи от его «Доджа».
– О… Ах, да, конечно. – Она сунула руку в карман и извлекла связку ключей. – Ключи от его грузовика лежат вместе с остальными ключами в сейфе. Идите за мной.
Когда они вошли в офис и Адель открыла шкафчик с ключами, Коул спросил:
– Как поживает мистер Каррик?
Она искоса посмотрела на него, нашла ключи от машины.
– Отлично. Теперь он вышел на пенсию и больше не работает в муниципалитете.
– Как мило. Должно быть, он теперь рыбачит и охотится. Готов поспорить.
Экономка замялась.
– Он долгое время болел перед тем, как выйти на пенсию. Его ударило по голове на работе, он получил сильное сотрясение.
– Теперь с ним все в порядке?
– У него случаются хорошие дни. – Миссис Каррик протянула ему ключи от «Доджа».
– А как поживает Такер? Кажется, последнее, что я о нем слышал, была его учеба, он хотел получить степень.
Она улыбнулась, и на этот раз улыбка была и в глазах.
– О да, несколько лет назад он получил степень магистра. Он вернулся домой и теперь работает в Клинтоне.
– В городе? Неужели в округе есть какая-то работа, кроме рубки леса и хозяйственных занятий на ранчо?
Адель закрыла дверцу шкафчика с ключами, заперла его и откашлялась.
– Такер дает консультации по вложениям и управлению финансами. «Додж» стоит в гараже позади дома, где мы держим снегоходы и мотовездеходы. Мистер Макдона давно не пользовался им.
– Спасибо. – Коул замялся, потом окликнул ее, когда она уже уходила: – Адель?
Она остановилась, повернулась к нему лицом, по которому пробежала нервная дрожь.
– Должно быть, вы не слишком уверенно себя чувствуете, учитывая прогноз врачей для моего отца и судьбу Броукен-Бар и персонала.
Адель вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
– Да. Я… – Она вздохнула. – Я проработала здесь почти сорок лет. Столько воспоминаний. Я все вложила в это место. Здесь я познакомилась с Джеком и вышла за него замуж. Такер родился на ранчо и вырос в этих местах. Но я полагаю, что всему свое время. – Экономка удрученно улыбнулась. – В любом случае мне пора на пенсию, вы так не думаете?
– Это не пошатнет финансовое положение вашей семьи?
На лице экономки появилось непроницаемое выражение.