— Спасибо! — Александр не спускал с неё глаз, ловя каждое мимолётное движение лица Лусии. — Ты на Рождество будешь дома?
Услышав, что она идёт к друзьям, Александр внезапно рассердился и осмелел:
— Я представлял, что это будет наше с тобой первое Рождество, которое мы проведём вместе!
— Да, не всегда получается так, как хотелось бы. Наварру сказал, что ты встречаешься с Сандрой? — словно невзначай поинтересовалась Лусия.
Александр почувствовал, как запылали его щёки, и только кивнул в ответ.
— Это значит, что у тебя всё хорошо?
Он незаметно сделал головой утвердительный знак.
— Я очень за тебя рада и желаю счастья. От всей души! — Голос Лусии предательски дрогнул, она засуетилась, стала причёсываться, подкрашивать губы и, наконец, справилась с волнением. — Тебе пора! Спасибо за поздравление и вино...
Он хотел обнять её, но Лусия настойчиво стала выпроваживать его: она спешила к новым друзьям.
Александр сел в машину, раздумывая, куда ехать дальше. Он не торопился домой, не торопился за Сандрой. Она ещё не знает, что приглашена Мартой на праздничный ужин. До последней минуты Александр надеялся, что Лусия простит его и он останется встречать Рождество с ней. А раз этого не случилось, торопиться было некуда, и Александр решил заехать поздравить Клементину.
В доме Клементину царила настоящая праздничная суета. Шерли хлопотала на кухне, Клара занималась украшением ёлки, а Клементину с маленьким Зе на руках пытался накрывать на стол. Ему изо всех сил помогал Дину. Александр знал о сложных проблемах Шерли и Адриану. Дину, конечно, парень симпатичный, но Шерли явно не выглядела влюблённой.
Александр одарил всё семейство да Силву небольшими презентами: Клементину получил записную книжку, Клара и Шерли — по флакону модных духов, ну а малыш Зе — серебряную ложку. Все бросились обнимать Александра, а когда кончились объятия, Клара торжественно преподнесла ему медную подкову.
— На счастье, друг! — И Клементину крепко, по-отечески, ещё раз обнял его.
Сумерки опускались на праздничный Сан-Паулу. Тоска по Лусии снова прокрадывалась в сердце. Александр заторопился домой. В дверях он столкнулся с Бруну.
— Вот и я буду встречать Рождество в семье! А тебя ждёт не дождётся Сандра. — Бруну хлопнул его по плечу и подтолкнул к двери. — Счастливого Рождества!
Сандра нежно прильнула к нему, обдав запахом знакомых духов. Этот запах вскружил ему голову, напомнив о счастливых днях, когда он не мог прожить и минуты без неё, её жадных поцелуев, смелых ласк, жарких объятий. В чём же дело? Вот она, Сандра, рядом с ним. Они едут в родительский дом, чтобы встретить там Рождество. Что грустить о несбыточном, надо жить и радоваться жизни. Он обнял Сандру.
Они появились в доме в самый разгар приготовлений. Сандра тут же бросилась помогать Марте.
— Вы отлично ладите, Сандринья. — Александр с удовольствием смотрел на разрумянившуюся хорошенькую девушку.
— Да, Александр! Мы неплохо ладим. — Она потерлась о его плечо. — Послушай, а почему мы не живём вместе, как раньше?
— Я как раз хотел тебе это предложить...
Краем глаза Александр наблюдал за матерью: ей отлично удалось скрыть и свою нервозность, и нежелание принимать в своём доме Леду-Лейлу. Марта была любезна, гостеприимна, приветлива, но ровно до той поры, пока Леда и Сезар не уединились в кабинете.
От внимания Александра не укрылось ни недовольство брата, ни раздражение Селести, они и дети уже расселись за столом, а Сезар и Лейла, как упорно величала её Марта, всё не появлялись.
— Ты не видела Сезара, Сандринья? — Марта остановила сбегавшую с лестницы Сандру.
— Он бродит где-то там, — Сандра неопределённо махнула рукой, — вместе с доной Лейлой.
Сезар кожей чувствовал недовольство Марты и не хотел лишний раз испытывать его, накаляя и без того осложнившуюся обстановку. Но Леда не замечала неловкости, наоборот, она с наслаждением предавалась рискованным играм,— добиваясь, чтобы их странные отношения стали если не достоянием гласности, то дошли до глаз и ушей Марты. Это пугало и сдерживало Сезара. Однако отойти, устраниться он не мог: ему нужны были акции, но и причинять боль Марте он не собирался. Игра с Ледой увлекала Сезара, однако он ни на секунду не забывал про свой корыстный интерес и использовал любую возможность, чтобы уговорить Леду продать акции. Но как только он ощущал на себе призывный взгляд обольстительной женщины, то невольно забывал обо всём, оказываясь бессильным перед её манящим взором.
Рождественский вечер превратился для него в настоящее испытание. Раскованная Леда, взбешённая их долгим отсутствием Марта, укоризненные взгляды сыновей, дети, ожидающие подарков, — Сезар не мог дождаться, когда же кончится такое веселье. И как он ни старался загладить бесцеремонность Леды, Марта не на шутку разобиделась и перестала разговаривать с ним.
Сезар был далёк от суеверий, но именно с невеселого Рождества началась у него череда неудач. В канун Нового года в Центре снова обнаружили взрывное устройство, и это повергло всех в шок. Анжела, которую подозревали и в подготовке взрывов тоже, находилась далеко от Центра. Если не Анжела, то кто же? Этот вопрос висел над Сезаром дамокловым мечом, и каждый рабочий день он неизменно проводил совещание по безопасности. Напряжение давало о себе знать, Сезар возвращался домой совершенно разбитым и натыкался на молчание Марты. С некоторых пор он стал замечать, как Марта замирает у телефона, чередуя односложные «да» и «нет». Сезар не сомневался: на другом конце провода был Бруну Майя, верный предвестник новых осложнений в семье. И Сезар всё чаще принимал приглашения Леды пообедать или поужинать вместе. Он не без удовольствия занимался рискованной игрой под названием «Приобретение акций у Леды Сампайя» и в стенах Торгового центра, где Лейла теперь занимала кабинет Анжелы, и в ресторанах, где они частенько ужинали, обсуждая деловые вопросы, а более всего личные. Правда, чем больше времени Леда проводила в Центре, тем активнее интересовалась его проблемами, особенно её беспокоила безопасность сооружения: и до неё дошли слухи о взрывных устройствах, обнаруженных в стенах «Вавилонской башни». Она многократно заводила разговор о Клементину — о нём Леда уже знала достаточно много и всякий раз намекала Сезару на причастность Клементину к взрывам. Но Сезар успокаивал её: Клементину отлично зарекомендовал себя, ему не в чем подозревать его.
Однако Сезар про себя отмечал, что с Клементину творится что-то не ладное. Он стал хмурым, угрюмым, задумчиво погруженным в какие-то свои глубины. В один из дней, когда Сезар вернулся из ресторана, где они обедали с Ледой, Одети обеспокоенно сообщила ему о непонятном происшествии:
— Пришёл сеньор Клементину, попросил разрешения подождать вас в вашем кабинете. Потом вдруг выбежал, ничего не сказав... Вызвать его?
— Я назначил совещание, — Сезар посмотрел на часы, — оно должно начаться через три минуты. Непонятно, зачем он пришёл раньше?! Почему не предупредил меня, не дождался?
Энрики, стоявший рядом, пожал плечами и согласился: такие странные поступки несвойственны Клементину.
Всё, что произошло в последующие дни, Сезар мог сравнить со светопреставлением.
Началось всё с неурочного появления Энрики в его кабинете. Он даже забыл постучать и застал отца в объятиях Леды. Но Энрики был взволнован так, что едва обратил внимание и на Леду, и на их неурочное занятие. Сезар прибег к спасительной фразе:
— Это только игра, Энрики. Ты знаешь, меня интересует исключительно контрольный пакет акций...
Энрики проводил оценивающим взглядом Леду, кокетливо улыбнувшуюся ему в дверях.
— Опасная штучка, перешагнёт через любого, кто помешает её планам. Ты знаешь её планы? Будь осторожен, мама о многом догадывается, и мне кажется, что тебе не стоит так рисковать...
— Ты пришёл сюда, чтобы поговорить о Марте? Ты знаешь, что она пригласила Леду в ресторан, где закатила ей скандал и потребовала оставить меня в покое? А я вполне могу решить сам, с кем и где мне встречаться! Как обставлять дела! Вы должны знать одно: всё, что я делаю, это в интересах нашей семьи, в твоих интересах, в интересах твоих детей и твоей матери...
— Не уверен, отец... — Энрики задумчиво вертел в руках карандаш. — Только что у меня был Клементину. Знаешь, почему он убежал вчера из твоего кабинета? Он нашёл у тебя на столе свою старую записную книжку. В ней план Центра, где помечены все места, куда он предполагал заложить взрывчатку. Уже два раза кто-то пользовался его старыми схемами... — Энрики выжидательно посмотрел на поражённого Сезара. — Как ты думаешь, какие мысли пришли ему в голову?
— Чушь, полная чушь! — Сезар ударил кулаком по столу. — Я не видел никакой книжки, я первый раз о ней слышу.
— И я сам не знаю, что думать. — Энрики растерянно посмотрел на отца. — Ну не ты же закладывал взрывчатку! Это и правда полная чушь.
Сказанное сыном казалось Сезару дурной шуткой, но он, обдумав всё, поделился всем происходящим с Ледой.
— Не хочу, чтобы ты узнала об этом из третьих уст.
Как он и ожидал, она только рассмеялась:
— Эта страшная история в твоём исполнении звучит как реквием Моцарта. Но успокойся, я не верю, что ты имеешь к бомбам и взрывам какое-либо отношение. С какой стати тебе взрывать собственный Торговый центр? В жизни есть куда более приятные занятия!
Сезар тоже постарался улыбнуться, но улыбка получилась неестественной и оттого жалкой. Он ещё продолжал улыбаться, когда в разгар рабочего дня появился Александр и потребовал объяснений: Клементину уже доложил и ему о проклятом блокноте. Сезар предложил позвать Клементину: настало время открыто объясниться друг с другом.
Клементину не заставил себя долго ждать. Он отказался от предложенного кресла, а встал у стены и уставился на Сезара.
— Ну что ты там обнаружил? — пробурчал Сезар.
Клементину вспыхнул от невинного вопроса Сезара, словно спичка, поднесённая к газовой горелке.