Сезар прижал к себе худенькое тело женщины. Какой бы ни был Клементину, но он очень жалел Клару.
— Я попробую, переговорю с Александром. Что-нибудь придумаем.
— Придумай, Сезар! — Клара перестала плакать и старалась говорить как можно чётче: — Иначе я вынуждена буду всё рассказать Марте.
Из спальни донёсся плач Зекинью. Клара поднялась, поднялся и Сезар.
— Дай хоть я посмотрю на твоего малыша. Ведь я его ещё не видел.
Клара улыбнулся сквозь слёзы и вместе с Сезаром вошла в спальню, где уже хлопотала Ольга.
— Я хотела предупредить тебя насчёт Леды, Сезар. Это, конечно, не моё дело, но будь осторожен, она очень не простая женщина. На днях я была у Лусии, интересовалась, почему Леда не стала ничего делить с Клементину, и знаешь, что она мне сказала?
— Разговор этот долгий, как вижу, а я тороплюсь. Поедем со мной в офис, поговорим по дороге.
Разговор и правда затянулся. Они вышли из машины и прошли в кабинет.
— Леда очень практичная. Она не захотела вступать в тяжбу с Клементину потому, что понимала, что он вместе с братьями сможет аннулировать дарственную. Ведь по-настоящему всё принадлежало Рафаэле, а не Лейле. А вот отнять акции у Анжелы ей было нетрудно, и она согласилась подписать договор, который подготовили Лусия и Александр. Ей ведь нужна власть.
Сезар не раз удивлялся способности Леды появляться в самый неподходящий момент, но сейчас, видя, как Сампайя приближается к столу, даже обрадовался: игра шла уже в открытую.
— Ты слышала, что сказала Клара?
— Слышала и хочу сказать, что пусть она не заблуждается: я в любой момент могу отнять у её беспутного муженька всё, что он унаследовал от сестры.
— От своей сестры Рафаэлы. И не надо пугать меня. Вы этого не сделали не из-за доброты, а из-за корысти, боялись потерять и то, что получили от Анжелы. — Клара поднялась и многозначительно посмотрела на Сезара. — Я жду от тебя помощи незамедлительно!
Сезар проводил её до дверей, потом подошёл к маленькому бару, скрытому в стене кабинета, достал бутылку вина и два бокала.
— Отличный порто. Почему бы нам с тобой не выпить, Леда? Разговор получился тяжёлым.
Леда с удовольствием придвинула бокал и сделала глоток.
— Действительно, старый порто — роскошная вещь.
— Это правда, что сказала Клара? — Сезар улыбнулся и налил ей ещё вина.
— В общих чертах — да! Конечно, я могла бы отсудить и долю Клементину. Но это заняло бы слишком много времени. Я женщина практичная, меня интересуют акции — основа наследства. И потом, я здесь, рядом с тобой, и у меня есть куча времени, чтобы тебя покорить и владеть тобой безраздельно. — Она перегнулась через стол и нежно дотронулась до его руки.
— Ты в этом уверена?
— Конечно! Я всегда добиваюсь того, чего хочу. — Она поднялась и уступила место вошедшему в кабинет Энрики.
Он недовольно посмотрел ей вслед.
— Она всегда здесь, как ни войдёшь. Окружила тебя со всех сторон.
— Мне нужны её акции. — Сезар салфеткой пытался уложить бокал Леды в пакет.
— Одно дело переспать, но она ещё отравляет жизнь матери. Неужели ты настолько наивный, что не понимаешь этого?
— Наивный, но не настолько. — Сезар уложил пакет с бокалом в портфель. — Я ненадолго отъеду по очень важному делу.
Лусия не могла скрыть своего изумления, когда на пороге её кабинета возник Сезар. Он протянул ей пакет.
— На этом бокале полно отпечатков Леды. Я знаю, ты ей не доверяешь. Тогда помоги мне вывести её на чистую воду. Найди возможность определить по этим отпечаткам, кто она: Леда Сампайя или Лейла Сампайя?
Возвратившись вечером домой, он столкнулся на пороге гостиной с Лусией и растерялся. Но лицо стоявшей рядом Марты было абсолютно безмятежно. Лусия протянула ему бумажку.
— Здесь ответ на твой вопрос, а мне пора. Счастливо! — Она пожала руку Марте и кивнула Сезару.
Сезар сначала внимательно прочитал бумагу, убрал её в карман и лишь потом обратился к Марте:
— Что-то случилось?
— Случилось! — Марта взглянула на него загадочно. — Странная она женщина, эта Лусия. Дай Бог ей счастья. — Марта протянула Сезару конверт. — Посмотри!
Он открыл конверт и достал из него акции, которые год назад сам подарил Лусии. Под акциями лежала дарственная на имя Марты Толедо.
В доме было тихо. Они сели ужинать, он рассказал жене о встрече с Кларой и обещании помочь вызволить Клементину. Марта благодарно посмотрела на него.
— А где все? — Сезар только теперь подивился стоящей вокруг тишине.
— Селести отвезла Гиминью в бассейн, а потом они с Энрики куда-то уехали. — Марта горестно поджала губы. — Я волнуюсь за них, Сезар. Они затеяли слишком опасную игру. Мне кажется, они всё время следят за Одети, уверены, что она поддерживает связь с Анжелой.
— Они напрасно не слушаются Александра и вмешиваются в дела следствия... А кстати, где он? Сандра?
При упоминании Сандры Марта поёжилась:
— Может, не стоит тебе говорить, но я сказала Бруну о её поступке... Теперь волнуюсь, удержится ли Бруну, чтобы не сказать об этом Александру.
Сезар поднялся:
— Я поеду к Бруну. Мне что-то тревожно.
Он вошёл в маленький дворик в Бишиге, там играла музыка, кружились пары. Сезар увидел Сандру, она стояла, прижавшись к стене дома, в объятиях какого-то подвыпившего парня. Сандра отталкивала его руку и смеялась, и этот смех показался Сезару очень странным. «Наверное, она пьяна», — подумал он и увидел человека, бегущего к ней. Сезар с трудом узнал в приближавшемся мужчине сына: сбившийся в сторону галстук, рубашка, незаправленная в брюки, перекошенное бешенством лицо. Александр замахнулся на Сандру:
— Ты дрянь!
Сандра начала оправдываться, но Александр уже не слышал её. Он замахнулся ещё раз, и его кулак опустился на её смеющееся лицо.
— Меня тошнит от тебя! Ты предала отца, теперь наставляешь мне рога. Между нами всё кончено.
— Козёл! — Сандра громко засмеялась ему в лицо. — Ну что, снова ударишь меня? Будешь бить прямо здесь, у всех на глазах?..
Сезар чудом успел подбежать, когда сын уже поднял с земли валявшуюся ржавую лопату и размахнулся, чтобы ударить по смеющемуся лицу Сандры.
Он встал между ним и Сандрой, которая кривлялась в пьяном угаре.
— Пошла вон, — рявкнул на неё Сезар.
— Папа, я чуть не убил её! — Александр с рыданием прижался к отцу.
Сезар уводил Александра прочь, когда во дворе появился Бруну и силой поволок Сандру к своей двери.
Всю ночь Сезар не мог сомкнуть глаз. Мысль, а что случилось бы, если бы он не успел, кидала его в холодную дрожь. Тогда бы повторилась сцена двадцатилетней давности: погибла бы молодая женщина, а в тюрьму на двадцать лет сел бы не Клементину, а его сын.
Он ушёл на работу с тяжёлым сердцем, нужно было разобраться с Ледой раз и навсегда. Но через несколько часов вернулся домой.
— Марта, — позвал он жену, — случилась беда. Я хочу, чтобы ты узнала всё от меня: Анжела выкрала Гиминью и скрылась с ним.
Клементину лежал, заложив руки за голову, и перебирал в памяти всё, что сказали ему Шерли и Адриану. Как всё замечательно у них устроилось! Мать Адриану, дона Сесилия, оказалась славной женщиной, до смерти запуганной собственным мужем. Видно, сеньор Паулу не жалел красок, описывая ужасы притона, ночного кабака, в котором пропадал их сын, охмурённый дочерью преступника. Но сначала Адриану привёл в больницу к матери саму «совратительницу» Шерли, потом привёз мать в их скромный дайнер. Сесилию накормили их фирменным «чили», её не знали куда посадить и чем ещё угостить. Дурман рассеялся, препятствий к свадьбе больше не было. День свадьбы был назначен на ближайшую субботу, а дона Сесилия взяла на себя все расходы. Клементину застонал, когда воспоминания дошли до слов Шерли: «Папа, я хочу, чтобы ты был в церкви и на свадьбе. Ты мой любимый, дорогой, единственный, я не могу без тебя!» Вся надежда была на Александра, которого Шерли и Адриану пригласили в свидетели.
Клементину уже знал от Бруну, что случилось между Сандрой и Александром. Знал он и том, что Бруну выгнал её из дома и она жила теперь у Бины. Но ему не хотелось думать о Сандре. Хотелось закрыть глаза и видеть перед собой Шерли, счастливую невесту.
Она снилась ему все ночи напролёт, а когда в субботнее утро распахнулась дверь камеры и охранник усадил его в машину и привёз к церкви, он увидел её наяву. Шерли в платье невесты, в фате шла под руку с Адриану. Он разглядел в праздничной толпе Клару и Александра, Куколку и Густиньо. Она кинулась ему на шею, и он еле успел умолить охранника снять с него наручники. Теперь он смог обнять её и сказать слова, которые вертелись у него в голове всё последнее время:
— Ты самая красивая невеста на свете, дочка моя!
— Хочу, чтобы ты вёл меня под венец. — Она потянула его за собой.
Он посмотрел на свой мятый костюм и покачал головой. Но подошедшая Клара вторила Шерли и подталкивала его.
Он взял дочь за руку и торжественно повёл её к алтарю.
Священник взялся за молитвенник, когда из глубины зала донёсся знакомый низкий голос:
— Дочка!
Клементину узнал бы этот голос из тысячи голосов. Это был Аженор.
— Я должен догнать его, — прошептал он Кларе и стал отодвигаться от свадебной пары. Он слышал голос жены, просившей его не нарушать церемонию, он видел непонимающие глаза Шерли — и ничего не мог с собой поделать. Он повернулся и быстро побежал к выходу. Там он столкнулся с братьями, безнадёжно глядящими вдаль.
Клементину оглянулся: к ним приближались охранник и Клара. Охранник протянул наручники.
— Разрешите только дочь обнять!
Краем глаза он видел, что Куколка берёт мотоцикл, который подогнал ему Дину, садится на него и приближается к нему. Клементину обнял дочь и прошептал ей на ухо:
— Благословляю тебя и Адриану. Скажи Кларе, что со мной всё в порядке. Мне надо решить одно важное дело. — Куколка с рёвом затормозил около него. — А теперь извини, мне надо убежать. — Клементину сел на мотоцикл и скрылся из виду.