Наступило утро, и мы, кое-как расшевелившись, умылись.
Винневра закрыла глаза, медленно повернулась с вытянутой рукой и замерла. Гейсы указывали обратно, в сторону пропасти. С судорожным усилием преодолевая их тягу, девочка развернулась вполоборота и мрачно посмотрела на меня.
Ее сила воли впечатляла. Вопреки всем инстинктам, я обнаружил, что сильно привязался к этой паре, что восхищаюсь ею. Как глупо! Я должен отыскать Райзера, а потом разве мы с ним не бросим остальных?
Я задумался, а как поступил бы Райзер. Он всегда удивлял меня.
Мы двигались наружу, вовнутрь и на запад, через волнистые предгорья к теперь уже четче видимому хребту. В конце дня этот путь привел нас к окраине того, что когда-то могло быть городом, к загадочным руинам, над которыми мерцали, словно желая вернуться в бытие, призраки монументальных сооружений.
Винневра замерла на разбитой кромке мостовой из скругленных и ошлакованных плит, молитвенно подняв руки, словно просила облегчения или хотя бы объяснения.
– Тянет назад! – сказала она. – Держите, держите меня! Не отпускайте!
Мы с Геймлпаром аккуратно взяли ее под руки. Все трое присели, когда подул резкий ветер, застонав над низинами и зашелестев в разрушенных арках.
Всего в паре сотен шагов за кучами шлака, слева от мостовой, лежала половина корабля, более крупного, чем звездная лодка Дидакта, – не одна сотня метров в длину. Округлый корпус почернел и осел. Этому кораблю больше не бороздить космос. Судя по виду, он был атакован и, войдя в атмосферу Ореола, врезался здесь в обруч.
Руины выглядели древними, а это место никогда не было человеческим городом. Я видел мрачное доказательство того, что десятилетия назад Предтечи сражались друг с другом и многие из них встретили смерть.
Тут-то лорд-адмирал и решил позлорадствовать.
Смятение в стане врага! Те, кто помыкал людьми, передрались друг с другом. Раскол в их рядах! Почему же это не должно нас радовать?
Старый дух как будто подчинил себе мои ноги, и на секунду я невольно уступил ему глаза и тело. Без всякого плана и участия с моей стороны мы побрели по мостовой, оставив ненадолго Геймлпара и Винневру. Нас охватили разочарование, печаль, жажда мщения – все то, что я ощутил при первом пробуждении ужаса и гордости старого духа на Чарум-Хаккоре.
Дорога поднималась под небольшим углом, мы то и дело перепрыгивали через рваные края трещин. Они искрились странным светом, словно пытаясь соединиться для начала ремонта. Однако воля, энергия и другие ресурсы этого места уже давно исчерпались. Система управления была сломана. Упадок бросался в глаза, пусть я и не понимал лежащих за всем этим технологий.
Я вновь испытал желание благоговейно склониться.
Они не боги, презрительно напомнил старый дух.
Однако вид руин был слишком печален, и лорд-адмирал уже не выказывал торжества.
Они такая же часть грандиозной схемы, как и мы: иногда сильные, но гораздо чаще глупые и слабые, увязшие в политике… а теперь и в войне. Но почему?
Лорд-адмирал довел меня до самого конца дороги, и мы снова посмотрели на мертвый корабль и на разрушенные скелеты зданий, которые когда-то возносились на тысячи метров в небо, а сейчас напоминали павших на поле брани: лежащие друг на друге, полурасплавленные, они так и не обрели покой и тишину.
Меня отвлекли другие стены и каркасные балки, поднявшиеся из руин примерно на пятьсот метров и собравшиеся воедино, – точно так же корабль Дидакта строил себя в центре кратера Джамонкин. Какое-то время казалось, что все получится – здание приняло почти завершенный образ, – но это было иллюзией.
Стены исчезли, каркас замерцал, распался…
В считаные секунды все прекратил порыв ветра, и призрак здания исчез. Затем, теперь уже справа от мостовой, началась еще одна сборка, еще одно тщетное воскрешение, не выдержавшее очередного натиска ветра.
Город был похож на буйвола, сбитого с ног прайдом огромных гиен. Его рваные раны кровоточили, а хищники, высунув язык, ждали, когда острые черные рога перестанут раскачиваться… Буйвол силился подняться, но гиены лаяли и смеялись, их голодный вожак торжествующе рычал.
Меня затянуло в воспоминания старого духа об уничтожении Чарум-Хаккора и целых флотилий человеческих кораблей. Я был сражен болью и чувством потери. Древний дух внутри меня – такой же призрак, как и стонущие, корчащиеся руины.
Ни лорд-адмирал, ни я больше не могли смотреть на все это. Я уже не слышал его слов и не чувствовал его эмоций. Сокрушенный дух скрылся в глубине моего сознания.
– Довольно! – взвыл я, закрыв руками глаза.
А потом поплелся обратно к окраине, где ждали мои спутники.
Девочка посмотрела на меня, ожидая объяснений.
– Нам не стоит идти через город, – сказал я. – Это плохое, грустное место. Оно не знает, что умерло.
Глава 10
Мы решили обойти руины.
На следующий день Геймлпар совсем ослаб. Мы больше отдыхали, чем шли, но наконец отыскали мелкую реку, а в ней съедобные водоросли. По крайней мере, так сказал нам Геймлпар. Они были намного вкуснее грязных ягод. Мы утолили жажду и чуть успокоили изнывшиеся желудки, а старик вроде бы оживился. Он помахал нам рукой и тронулся в путь, опираясь на клюку.
Впереди нас снова встретили холмы. Здесь их покрывала сухая трава и незнакомые мне редкие деревья. Они были изящны, средней высоты, с черной корой и серо-зелеными листьями, вытянутыми, будто длиннопалые ладони.
Небо было безоблачным, за исключением дальней части моста, где его ширина равнялась длине кисти моей руки. Я прищурился и поводил рукой, всматриваясь в облака. Геймлпар наблюдал без особого интереса. За острыми горами нам удалось довольно четко разглядеть водоем. Тени удлинялись, холодало, а солнце висело над серой стеной в трех пальцах. Наступали сумерки.
Мы сделали привал.
В тени черного дерева я вытащил из спекшейся грязи камень и осмотрел, дивясь его простоте. Простоте – и ложности. Все здесь было создано Предтечами. А может, взято с какой-нибудь планеты, перевезено сюда и размещено по-новому. Как бы то ни было, эта земля да и само кольцо слишком уж смахивали на игрушку избалованного ребенка, получающего все, что хочет, и творящего все, что вздумается.
И тем не менее десять тысяч лет назад людям почти удалось победить флоты Предтеч.
– У тебя такой взгляд, будто в тебе есть кто-то еще, – сказала Винневра, подсаживаясь ко мне.
– Иногда это так, – ответил я.
Она посмотрела в сумрак, туда, где Геймлпар прислонился спиной к гладкому стволу дерева.
– И с ним то же самое. – Она лениво поскребла грязь. – Насекомых тут не сыскать.
Я показал ей камень:
– Могу сбивать камнями птиц.
Мы оба улыбнулись.
– Но мы умрем с голоду, прежде чем я приноровлюсь, – вздохнул я.
Геймлпар оказался гораздо крепче, чем нам представлялось: он не отставал от нас. Наконец мы достигли гор.
Я потерял счет дням.
Глава 11
Пока Геймлпар и Винневра отдыхали у подножия, я вскарабкался на верх ближайшего и самого низкого гранитного пика. По пути на склоне я нашел пару кустов с маленькими черными ягодами; сладковатые, они не вызвали расстройство желудка. Перекусив, я собрал оставшиеся ягоды в подол рубахи для моих спутников.
Примерно в тридцати километрах виднелась широкая темно-синяя полоса воды, защищенная с этой стороны горами и густым лесом. Огромное озеро тянулось через всю ленту, на многие тысячи километров. Глядя на него с того места, где я стоял, можно было предположить, что его ширина составляет от двухсот до трехсот километров.
И где мы найдем лодку?
Я покачал головой, давая понять, что не знаю ответа, а затем всмотрелся в озеро. На его поверхности играли солнечные блики и тени облаков. Даже с такого расстояния было видно, что вода достаточно прозрачна. Высокие мелкие острова, похожие на столпы, занимали бóльшую часть площади водоема. В двух или трех километрах от ближайшего берега я заметил конструкцию на сваях и островах – жилища, соединенные мостами или просто своеобразной растительностью.
Чтобы убраться подальше от Зверя, нам придется пересечь это озеро, но сперва мы должны пройти сквозь окружающий его лес.
Вскоре стемнело, и я спустился по склону. Старик и девочка отошли на небольшое расстояние от сухого речного русла, где я их оставил. Винневра терпеливо растирала деду руки и ноги. Когда я подошел, оба подняли взгляд.
– Что там? – спросил Геймлпар, похлопав внучку по плечу.
Я достал ягоды, и спутники приступили к еде, махнув рукой в знак благодарности. Пристальный взгляд Винневры взволновал меня.
Она встала и ушла, и я почувствовал особое разочарование – в нас обоих.
Старик потянулся к палке, словно готовясь немедленно тронуться в путь при возникновении угрозы.
– Что там? – повторил он вопрос.
– Большое озеро, – ответил я. – Дремучий лес.
– Я часто видел озеро из старого города, – сказал Геймлпар. – Вот уж не чаял на нем побывать.
– Нам и не нужно, – сказал я.
– Куда же еще идти? – спросил он.
– Она не знает.
Винневра опустилась на корточки в нескольких шагах от нас, печально склонив голову.
– Нам нужна цель, нужно направление.
Геймлпар подкрепил сказанное решительным взглядом, в котором читалось, что в ином случае старика ждет смерть. А что тогда станется с девочкой?
Я поделился с Геймлпаром добытыми сведениями и подошел к Винневре, которая, съев последнюю горсть ягод, вновь как будто оценивала меня, словно неожиданное и неприятное чудо.
В тот момент я в последний раз задался вопросом, какими будут мои шансы, если я просто уйду сам.
Я смогу двигаться быстрее. И ориентироваться не хуже, чем Винневра или Геймлпар, забравшиеся так далеко от дома…
Мой уход не снизил бы шансы найти Райзера.
Но, разумеется, необходимость решить крупные проблемы никуда не исчезнет, а у старика, возможно, есть ответы на вопросы, особенно в отношении Пленника. Изначального.